Жажда - Вулф Трейси (читаем книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗

– По дороге сюда я навидалась его более чем достаточно.

– Со снегохода? Это не считается, верно, Куинн?

– Верно. – Куинн качает головой и ощеряет все зубы. – Тебе определенно надо рассмотреть его поближе. Покажи нам, что ты можешь.

– Что я могу? – Я понятия не имею, о чем они толкуют.

– Наверняка же в тебе хоть что-то есть. – На сей раз я уже уверена, что Марк обнюхивает меня. – Просто я никак не пойму что.

– Точно, – соглашается Куинн. – Я тоже пока не пойму, но надо думать, что-то в ней все-таки есть. Давай, Грейс, покажи нам, на что ты способна.

Он будто готовится к прыжку, и тут до меня доходит, что они собираются сделать. И в какой опасности я нахожусь.

Глава 7

Что-то злое к нам спешит[5]

Я резко разворачиваюсь, чувствуя прилив адреналина, и бросаюсь к лестнице. Но не успеваю пробежать и нескольких футов, как Марк вытягивает руку и хватает меня. Затем рывком притягивает к себе, так что моя спина касается его груди, а когда я начинаю вырываться, обхватывает мое тело обеими руками.

– Пусти! – Я пытаюсь лягнуть его пяткой в колено, но у меня ничего не выходит.

Может, стукнуть его больно по ступне? Но мои кроссовки «Конверс» не причинят никакого вреда ни его ботинкам, ни тем более его ступням.

– Пусти, или я закричу! – говорю я ему, пытаясь – безуспешно – не выдать своего страха.

– Валяй, – отвечает он и тащит меня к входным дверям, одну створку которых уже держит Куинн. – Всем плевать.

Я бью его головой в подбородок, он чертыхается и, подняв одну руку, пытается зажать ею мою шею. Мне страшно, и в то же время я впадаю в ярость. Наклонив голову, я изо всех сил кусаю его руку.

Он дергается, вскрикивает и предплечьем с силой бьет меня по губам. Мне больно, и я чувствую во рту металлический вкус крови. Что бесит меня еще больше.

– Прекрати! – ору я, вырываясь и изо всех сил лягая его по ногам. Я не могу позволить им вытащить меня за дверь. Не могу. На мне нет ничего, кроме толстовки и флисовых штанов, а снаружи сейчас, наверное, градусов десять[6]. С моей калифорнийской кровью я уже минут через пятнадцать что-нибудь себе отморожу или заработаю гипотермию – это если мне повезет.

Но Марк не отпускает меня, и его руки сжимают мое тело, как стальные обручи.

– Убери от меня свои лапы! – истошно воплю я, надеясь, что на сей раз мне удастся кого-нибудь разбудить. Кого угодно. А лучше вообще всех. И одновременно со всей мочи бью его головой в лицо, очень рассчитывая сломать ему нос.

Должно быть, я попала, думаю я, потому что он, ругнувшись, отпускает меня. У меня подгибаются ноги, я падаю на колени и тут вижу, что Марк, выпучив глаза, отлетает прочь и врезается в дальнюю стену вестибюля.

Но у меня нет времени раздумывать над тем, как это может быть, потому что он тут же приходит в себя и несется обратно, прямиком ко мне. Я поворачиваюсь, чтобы бежать, поднимаю кулаки, чтобы отразить атаку Куинна, если он попытается остановить меня, но вдруг вижу, что и он отлетает к противоположной стене. Врезается он не в нее, а в стоящий возле нее книжный шкаф, и упавшая с верхней полки ваза падает ему на голову и разлетается вдребезги.

Я оглядываюсь по сторонам, ища глазами путь отхода, но Марк проворен, чертовски проворен, и вот он уже снова стоит между лестницей и мной. Я поворачиваюсь направо, пытаясь решить, куда бежать, и наталкиваюсь на стену из мышц.

Черт. Выходит, теперь их уже трое? На меня накатывает паника, и я пытаюсь оттолкнуть третьего парня. Но он не сдвигается ни на дюйм. Во всяком случае, до тех пор, пока его рука не смыкается вокруг моего запястья и не дергает меня вперед.

Только теперь, когда он подтянул меня к себе, я вижу его лицо и понимаю, что это Джексон.

Не знаю, что я должна испытывать – облегчение или еще больший страх.

Не знаю до тех пор, пока он рывком не задвигает меня за свою спину и не встает между мною и остальными двумя, похоже, собираясь дать им отпор.

Теперь на лицах Марка и Куинна отражается уже не беспокойство, а настоящий страх.

– У вас тут что, проблемы? – спрашивает Джексон. Голос его звучит хрипло. И холоднее, чем сугроб, который намело у входных дверей.

– Никаких проблем, – говорит Марк, выдавив из себя смешок. – Мы просто пытались познакомиться с новенькой, вот и все.

– Это что же, теперь покушение на убийство называется попыткой познакомиться? – Он не повышает голос, не делает вообще ничего, что можно было бы расценить как угрозу, но мы все вздрагиваем, ожидая, что сейчас неминуемо последует подвох.

– Мы бы не стали делать ей ничего плохого, – высоким хнычущим голосом говорит Куинн – как же это не похоже на его тон несколько минут назад, когда тут были только они двое и я. Но слова он произносит внятно, язык у него не заплетается, так что ваза, по-видимому, не причинила его голове большого вреда. – Мы просто собирались вытолкнуть ее наружу на несколько минут.

– Ага, – добавляет Марк. – Это была просто шутка. Пустяк.

– Вы так называете эту вашу тупую затею? – осведомляется Джексон. Тон его стал еще холоднее. – Вы же знаете правила.

Не знаю, о каких таких правилах он толкует и почему говорит так, словно он лично обеспечивает их неукоснительное соблюдение, но от этих его слов Марк и Куинн съеживаются еще больше. Им явно здорово не по себе.

– Прости нас, Джексон. Мы только что вернулись с пробежки, но все пошло немножко не так.

– Извиняться вы должны не передо мной. – Он поворачивается и протягивает мне руку.

Мне нельзя ее брать, думаю я. Все то, что я выучила на занятиях по самообороне, во весь голос кричит в моей голове, что сейчас мне надо бежать. Что надо использовать передышку, которую дает мне Джексон, чтобы мчаться в мою комнату со всех ног.

Но в его обсидиановых глазах кипит такой лютый гнев, что я инстинктивно понимаю – он повернулся ко мне и предложил руку, чтобы скрыть его от этих двух парней. Почему он это сделал, я не знаю, – знаю только, что он не хочет, чтобы они узнали, насколько он взбешен. А может быть, ему не хочется, чтобы они узнали, что он так взбешен из-за меня.

Как бы то ни было, сейчас он меня спас, и я его должница. Я смотрю ему в глаза, взглядом давая понять, что сохраню его секрет.

А затем я делаю то, о чем он просит меня без слов, и выхожу вперед. Нет, я не беру его руку – после того, что он сказал и сделал вечером, это было бы слишком, – но я все же делаю несколько шагов вперед, зная, что он не позволит Марку или Куинну причинить мне вред.

Должно быть, я подошла к нему слишком близко – он немного сдвигается с места, и устремив на Марка и Куинна ледяной взгляд, приказывающий им вести себя хорошо. Но это, наверное, уже излишне, поскольку они и так выглядят пристыженными.

– Прости, Грейс, – говорит Марк. – С нашей стороны это было совершенно беспонтово. Мы не хотели тебя напугать.

Я молчу, потому что однозначно не желаю говорить им, что то, что они сделали, это пустяк. Но мне не хватает храбрости сказать им, чтобы они убирались к черту, даже теперь, когда Джексон загораживает меня собой. А посему я делаю то единственное, что могу сделать. Смотрю на них каменным взглядом, желая, чтобы их смехотворные извинения побыстрее завершились и я наконец смогла уйти к себе.

– Ну, ты же понимаешь. – Куинн показывает на потолок. – Действие полной луны и все такое, вот мы и…

Неужели им больше нечего сказать? Действие полной луны? Я понятия не имею, что это значит, но, что бы это ни означало, мне все равно. Я сыта по горло и этим местом, и всеми, кто в нем есть. Кроме Мэйси, дяди Финна и – может быть – Джексона.

– Я возвращаюсь в кровать. – Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но пальцы Джексона опять смыкаются на моем запястье.

– Подожди. – Это первое слово, которое он сказал мне после того, что произошло, и останавливает меня скорее именно оно, чем его рука на моем запястье.