Вопреки его правилам - Райц Эмма (читаем книги .txt, .fb2) 📗

Поднявшись на ноги, я снова упёрлась взглядом в источник моего напряжения.

– Что?

– Как-то ты не выглядишь учителем этикета. Сбежала, даже не попрощавшись.

– Прощай, – буркнула я и двинулась к огромному табло с подробной картой, чтобы найти на нём питомник хаски.

– Лесь, ну чего ты?

– Чего я? Чего я?! – моё терпение окончательно лопнуло.

Спрятав за спиной Никиту, я вскинула голову и зло уставилась на Демида:

– Ты меня обманул! И исчез с горизонта! А через два дня я лишилась из-за тебя работы. И теперь ты спрашиваешь, как у меня дела и чего я?! Я – отлично!

Демид

В этот момент я бы не удивился, если бы разъярённые зеленющие глаза метнули в меня парочку молний. «Блин, какая же она красивая…»

– В смысле из-за меня?

– В прямом. Что тут непонятного?

– Причём тут твоя работа и я? – только успел задать вопрос, как выхватил ощутимый удар в плечо.

– При том, что ты член президентской семьи!

– И? Да если бы я сразу сказал, ты бы испугалась и не пошла на свидание.

– Демид, я, конечно же, полная идиотка, но не трусиха. Но я точно не пошла бы с тобой даже кофе пить! Мне нельзя вступать в личные контакты с семьёй Макаровых!

– Почему? – я был так далёк от всего этого дебильного нагромождения непонятных правил, что в упор не видел логики.

Леся истерично хохотнула и снова попыталась сбежать, но я хотел разобраться в ситуации до конца и ухватил её за руку.

– Потому что! Потому что это прописано в трудовом договоре! Точка. Я ведь ужинала в компании с финансовым ассистентом! А потом, как распоследняя дура, выслушивала нотации от жены президента и не понимала, где и когда успела накосячить!

– Блин, Олесь, я не знал… – внезапное чувство вины камнем сдавило желудок. – Прости.

– И не подумаю.

– Я правда хотел позвонить потом.

– Так говорят все пойманные на обмане мужчины, – она издевательски усмехнулась. – Но даже не в этом суть.

– А в чём же ещё? – я окончательно потерял нить диалога.

– Ты, – она снова ткнула меня в плечо, да так сильно, что я по инерции шагнул назад, – собирался жениться и, видимо, решил, а чего бы и не поразвлечься напоследок? О, какая милая няшка! Дай-ка я её соблазню!

– Нет! Я так не думал! – напоминание о браке вывело меня из себя. – И уж поверь, это не та женитьба, о которой можно мечтать.

– Да мне по барабану, – Леся скорчила неверящую рожицу. – Всего хорошего! Нам пора.

– Мне жаль, что тебя уволили! – крикнул ей вслед. – Если я могу как-то возмес…

– Засунь себе в задницу своё жаль!

– Олеся! – пискнул мальчишка, оглядываясь на меня. – Нельзя говорить зад…

– Я знаю. Это исключительный случай, Никита.

Мне было одновременно и смешно, и противно… Я смотрел им вслед и испытывал колючее чувство вины. Даже в мыслях не было, что из-за меня и моей скуки девчонка оказалась уволена…

Интересно, что бы она мне сказала, если бы я всё-таки позвонил ей тогда, через несколько дней после нашего знакомства?.. Я в её глазах был беспринципным мудаком и неверным мужем. И если с первым пунктом поспорить было сложно, то объяснить ей суть второго без риска рассекретить факт сделки я не мог. Да и…

В кармане завибрировал телефон: «Макаров, ты где застрял? Мы уже наверху!»

Я посмотрел на часы и выругался. Внезапная встреча с Олесей отвлекла меня от основного плана. Настроение, правда, испортилось, но я всё же пошёл обратно к подъёмникам и запрыгнул в кабинку. Жаль, я не знал, где и насколько остановилась Олеся. Хотелось найти её и попытаться нормально поговорить, а потом… Я упёрся затылком в стеклянную стенку кабины и вспомнил наше с ней маленькое летнее приключение.

«Может быть, всё-таки поискать?..»

Олеся

Только когда мы попали «в гости» к весёлой ораве собак, Никита отстал от меня с вопросами об «этом дяде». Хаски жизнерадостно скакали, виляли хвостами, с удовольствием давали себя гладить и норовили лизнуть в нос.

Мы пришли в самый удачный момент, и смотрители даже разрешили Никите помочь им разложить еду по мискам. Потом его прокатили на упряжке, а мой телефон наполнился смешными фотографиями, хотя внутри я трещала по швам после ужасной сцены у подъёмника.

Бурно выражать свои чувства и эмоции было мне не свойственно. Я всегда была достаточно закрытым человеком с узким кругом общения. Но сегодня будто прорвалась давно воспалённая рана, и меня буквально понесло. Он стоял напротив, такой красивый и до ужаса удивлённый. Когда очаровавший меня. Обнимавший. Обманувший…

– Олеся, я кушать хочу, – Никита дёрнул меня за рукав.

Я пришла в себя, проморгалась и достала ему яблоко из рюкзака:

– Поедем обратно. Нам уже пора.

Теперь Никита так крепко держал меня за руку, что пальцы через несколько минут онемели. Уже когда мы сели на спуск, он неловко пригнулся и тихо спросил:

– Олесь, ты не скажешь папе, что я вырвал руку?

Я посмотрела в это милое напуганное личико и сама чуть не всплакнула от умиления:

– Давай договоримся. Я не расскажу про руку, а ты не расскажешь про плохое слово, которое я произнесла. Ага?

– Я обещаю! Ничего-ничего не расскажу!

– Вот и славно.

Малыш расслабился, доел яблоко и всю дорогу до отеля шёл вприпрыжку, а потом взахлёб рассказывал отцу за обедом, как весело было в питомнике, как его «зацеловали собачки», как снег летел в лицо, когда они его катали.

Масленников улыбался сыну и поглядывал на меня. Я делала вид, что мне комфортно. Но вчерашние тяжёлые мысли снова наполнили моё и так уже истерзанное сознание.

После обеда Никиту предсказуемо склонило в сон. Я оставила его под присмотром сиделки, а на выходе из номера меня поймал Владимир. Испытав ощущение дежавю, я подняла на него вопросительный взгляд.

– Тут наверху есть спа-салон. Сходи, расслабься перед ужином, – он протянул мне сертификат на внушительную сумму.

– Я не увер…

– Лесь, хватит спорить со мной по каждому вопросу.

– Простите… – я взяла сертификат и с запозданием ответила: – Спасибо.

Раздражённые серые глаза сверлили мою переносицу. Потом спустились ниже, к губам, и немного смягчились, но Владимир тут же поднял взгляд обратно, угрожающе качнул головой и открыл мне дверь:

– Ты должна быть готова ровно к восьми вечера.

– Я буду.

И всё-таки мне не показалось. Он наверняка планировал плотное сближение со мной во время отпуска. Эта мысль не давала покоя даже на чёртовом массаже. Я не хотела терять работу, уже, собственно говоря, привязалась к Никите, и всё было хорошо, пока его отец не остался без любовницы. Но почему нужно было обязательно навострить лыжи в мою сторону? В Москве полчища красоток, готовых по щелчку стать содержанками при богатых предпринимателях. А я ведь даже повода не давала: держала дистанцию, обращалась по имени и отчеству…

Выбора не оставалось. Как только Масленников попытается ко мне прикоснуться, я скажу ему напрямую о своём нежелании ввязываться в такие отношения. Он, конечно, симпатичный, брутальный, ухоженный, но рядом с ним я постоянно ощущала невнятную тревогу. В какой-то момент я всерьёз подумала, что проблемы Никиты были связаны не столько с потерей матери, сколько с психологическим фоном отца. Вслух такое сказать я не решалась, но тонко намекала Владимиру, что неплохо было бы и ему ради сына иногда заглядывать к психологу. Он, правда, упорно отмахивался.

На ужин я начала собираться медленно. Очень медленно и очень неохотно. Возможно, именно поэтому вечерний макияж удался как никогда. Волосы я просто расчесала и оставила распущенными. Аккуратно натянула длинное платье с разрезом от середины бедра. Спору нет – сидело оно на мне шикарно, будто скроено было по фигуре. В косметичке на счастье обнаружила нитку речного жемчуга с массивной позолоченной застёжкой. Образ получился… Я оглядела себя в зеркало и чуть не всхлипнула. Слишком сексуально. Как будто красная тряпка для быка: «Подойди и трахни меня!»