Красотка для подиума - Царева Маша (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Оприходовать? – со смешком переспросила я.
– Трахнуть, если тебе так больше нравится, – прищурилась Лиза. – Я, конечно, за тебя вступилась, но многие ей поверили.
Я посмотрела в ту сторону, где на сцене восемнадцать участниц конкурса моделей старательно репетировали «шубное» дефиле. И вдруг заметила, что нет-нет да и кто-то из них бросает в мою сторону неприязненный, исполненный брезгливого любопытства взгляд.
С ума они тут все посходили, что ли?
– А потом она сказала, мол, у тебя на лбу написано, что ты девица облегченного поведения. Она так и сказала – «облегченного». Вот идиотка!
Лиза заглядывала мне в лицо, ожидая горячих с моей стороны протестов. Но мне не хотелось возмущаться с ней в унисон.
– Нашла проститутку! – Она пыхтела, как закипающий чайник. – Да ты у нас вообще девственница, разве нет?
«Нет, – уныло подумала я, – но, к сожалению, ты вряд ли узнаешь о той ночи, которая заметно «облегчила» мое поведение».
– Чего молчишь? – Она погладила меня по голове.
У Лизки была горячая влажная ладошка, и я с досадой подумала о том, что теперь придется перемывать волосы. Но прервать дружеский успокаивающий жест не хватало смелости. Она же хочет как лучше, в конце концов. А я раздражаюсь на нее лишь за то, что незнание делает мою подругу бестактной. Если бы я сразу рассказала ей о Даниле, все было бы по-другому.
Лизка поняла мое удрученное молчание по-своему:
– Насть, ну не расстраивайся ты так! Мнение этих куриц ничего не значит. У тебя есть твоя карьера. И я. Все будет хорошо. Между прочим… – она воровато оглянулась по сторонам и немного понизила голос: – Одна моя знакомая видела Николь в ресторане с Борисом Бажовым.
– С кем? – равнодушно переспросила я.
– С Борисом Бажовым! – возбужденно повторила Лизка.
– А кто это?
– Ну ты даешь! Нельзя же быть такой овцой, Настя.
– Объясни по-человечески, – устало попросила я.
– Борис Бажов – генеральный директор модельного агентства «Дженерал». Это одно из первых агентств в Москве, – тоном прилежной ученицы, декламирующей выдержки из учебника словесности, отчеканила Лиза. – Он председатель жюри. От его мнения все зависит. Победительница поедет в Америку участвовать в рекламной кампании «Дрим-косметикс». А остальные четыре финалистки подпишут контракт с «Дженерал». Они будут работать в Москве, зато работы – завались! И какой работы! – Ее глаза возбужденно блестели. – У «Дженерал» все схвачено. Контракты с журналами, рекламными агентствами. Повезет же финалисткам!
В Лизином последнем восклицании была и неоформившаяся зависть к четырем счастливицам, и горячая надежда стать одной из них.
– И эта сука с ним в ресторане жрала! – подытожила наконец она.
И замолчала, предоставив мне заполнить паузу искренним негодованием по поводу стервозности и подлой предусмотрительности Снежной Королевы.
– Думаешь, это что-то значит? – наконец выдавила я. – Может, они просто друзья.
– Нет, ну я не могу на тебя, Николаева! – всплеснула руками Лизка. – Откуда ты только такая взялась? Не смеши меня. Во-первых, заруби себе на носу: мужики с бабами не дружат. Во-вторых, уже то, что она завела эту нежную дружбу именно накануне конкурса, кое о чем говорит. А в-третьих, – щелкнула наманикюренными пальчиками Лизка, – в-третьих, даже такой овце, как ты, должно быть понятно, куда обычно люди отправляются после вечернего похода в ресторан. Сечешь? Особенно такие б…, как наша Николь.
При этих ее словах горячая кровь бросилась мне в лицо. Не знаю уж, куда люди отправляются после похода в ресторан, подумала я. Зато мне прекрасно известно, куда и зачем они едут после посещения французской кондитерской.
…В предконкурсный день в нашем коллективе грянул скандал.
Толстокудрую молчунью Тамару заставили подстричься. А она сопротивлялась так отчаянно и зло, словно ей, как африканской женщине, предложили сделать обрезание клитора без наркоза.
Всех нас организованно повели в салон известнейшего на всю Россию стилиста Андрея Птицына. Вот этот Птицын-то и решил, что роскошные шелковые на ощупь косы Тамары толщиной в четыре пальца уродуют ее и простят.
Как она рыдала!
Я впервые видела, чтобы взрослый по всем параметрам человек (грудь третьего размера, нога – сорок первого с половиной) в голос убивался из-за такой мелочи. Хотя где мне ее понять, на моей голове никогда не было такого эксклюзивного богатства.
– Я их с детства растила, – голосила обычно тихая Томка, – с пяти лет ни разу не ходила в парикмахерскую.
– Оно и видно, – безжалостно усмехнулся Птицын, – это не волосы, а гора отмерших клеток. Концы все изжеваны, как старая мочалка. И щеки кажутся круглыми из-за этих волос.
– В этом моя изюминка, – всхлипнула Тамара, отступая к стене. Как будто бы он собирался наброситься на нее с ножницами и феном, – без волос я стану как все.
– Это тебе бабушка сказала? – усмехнулся Андрей. – Короче, так. Заставлять я тебя не буду. Ты девушка взрослая, пришло время делать выбор. Или волосы, или конкурс.
Его последние слова потонули в дружном хоровом «ах!». Девчонки взволнованно переговаривались. Так уж вышло, что Тамара оказалась в кресле прославленного стилиста первой. Кто знал, какие «чудесные» метаморфозы ждали с его легкой руки каждую из нас? Может быть, он решит, например, что меня украсит задорная стрижка а-ля панк с торчащим хохолком волос, выкрашенным в ярко-красный цвет, а если я откажусь, меня тоже отстранят от участия в конкурсе?!
– У тебя есть еще две минуты. – Птицын демонстративно зевнул и взглянул на дорогие золотые часы, украшавшие его загорелое запястье. – Мое время слишком дорого стоит, чтобы я мог позволить себе тратить его на таких дур, как ты.
– Но, может быть… – Тамара щурила опухшие, заплаканные глаза.
– Не может! – отрезала звезда парикмахерского искусства. – Или в кресло, или уматывай отсюда!
Все напряженно ждали Тамариного решения. Кто-то, казалось, искренне переживал за нее, кто-то, наоборот, – еле заметно улыбался. Мол, сделают ей стрижку – хорошо, а то Томкины волосы слишком бросаются в глаза, и на сцене она выглядит самой яркой. Откажется она – тоже неплохо. В таком случае она останется самой яркой, но уже не на сцене. А в зрительном зале, где на ее красоту сильным мира сего наплевать.
Кто-то подтолкнул колеблющуюся Тамару в спину. Она сделала маленький неуверенный шажок вперед.
– Ладно, – ее голос звенел, – я с детства об этом мечтала. Если я уйду, я себе этого не прощу. А волосы… Их ведь можно отрастить.
– Ага, лет через пятьдесят, – хмыкнула за ее спиной Николь.
Не обращая на нее внимания, Тамара решительно уселась в кресло и зажмурилась…
Но уже через пять минут я забыла и о Тамаре, и о соломоновом решении, которое она была вынуждена принять. Потому что в числе прочих девушек меня позвали в «застенки» салона красоты. Лично я никогда раньше в подобном заведении не была и смутно представляла, что здесь будут со мною делать. Вежливая администраторша объяснила, что ничего страшного с нами не произойдет – просто наши тела выхолят перед завтрашним конкурсом.
Сорок минут меня заставили отвечать на дурацкие вопросы типа: «Не появляются ли у вас прыщи во время менструации?» или «Как вы боретесь с появлением черных точек на лице?». Потом администраторша проводила меня в комнату, напоминающую кабинет стоматолога. Меня усадили в огромное металлическое кресло и накрыли простыней – хорошо еще, что не с головой, а то к тому моменту я и так успела здорово перенервничать. Неулыбчивый бородатый мужчина в белом халате полчаса рассматривал мое лицо в увеличительное зеркало. Время от времени он просил: «Откройте рот! Пошире!» или «Прищурьтесь, мне нужно четко видеть ваши морщины». Я чувствовала себя персонажем пьесы абсурда. Какие морщины, мне же только четырнадцать? На мой взгляд, то, что со мной проделывали в салоне, не имело ничего общего с приобретением красоты. Но выяснилось, что это только начало.
