Богатые наследуют. Книга 2 - Адлер Элизабет (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗

– Ой, Нетта, смотри, смотри, ему уже лучше! – воскликнула она восторженно.

– Наверняка он такой же голодный, как и ты, – возразила Нетта.

– А как ты думаешь, что едят попугаи? – Поппи посмотрела на нее в ужасе. – У меня нет денег, чтобы купить ему специальную еду.

– Тогда с этого момента ему придется есть то же, что ешь и ты, ладно? – проговорила Нетта, отщипывая маленькие кусочки хлеба и сыра и превращая их в крошки, которые она протянула попугаю на ладони. Острый клюв маленькой птички за секунду подобрал все крошки.

– Только посмотри на него, – улыбнулась Нетта. – Я думала, что он клюнет меня, а он такой ласковый – как ребенок.

Потом она взглянула на темноту за окном и зажгла посильнее газ.

– Становится поздно, – сказала Поппи. – Мне пора уходить…

– Уходить куда? – решительно спросила Нетта. Поппи повесила голову, ничего не отвечая. Нетта колебалась только секунду. – Лучше останься пока здесь, – сказала она мягко. – Кровать достаточно большая для двоих – я знаю, я пробовала, – добавила она с дерзкой улыбкой. – Да и потом меня не будет ночью дома – когда в гавани стоят три только что приплывших корабля.

Она взглянула на Поппи, застывшую на стуле, глаза ее были полузакрыты от усталости.

– А-а, черт с ними, с этими кораблями, – сказала она весело. – Вот что я скажу, тебе, Поппи, свернись калачиком на кровати и поспи, я уйду ненадолго, а когда вернусь, мы с тобой пойдем в кафе «Виктор'з» и съедим хороший горячий ужин с бутылкой вина, но предупреждаю тебя, я хочу услышать твою историю.

– Это все, ты уверена? – спрашивала ее Нетта позже, отставляя в сторону их пустые тарелки, на которых недавно был бифштекс из ягненка с розмарином и молодым пастернаком, и допивая вторую бутылку красного вина.

– Это все, – заверила ее Поппи. – Теперь ты знаешь обо мне все.

– Дерьмо, – сказала презрительно Нетта. – Так вот, значит, как живут богатые… а мне всегда было так интересно. Да, малышка, ты, конечно, хлебнула в жизни. Но моя история не очень-то отличается от твоей… Меня соблазнили в шестнадцать лет, его жена обвинила меня в том, что это я его искушала. Мой отец сильно избил меня за это – так, что на спине выступила кровь. А моя мать просто стояла рядом и смотрела. Потом они оставили меня без чувств на полу. Когда я пришла в себя, я покончила с этим. Больше я их никогда не видела.

Она удрученно взглянула на Поппи.

– Так сколько тебе было лет?

– Мне – девятнадцать, – ответила Поппи.

– Девятнадцать? А как ты думаешь – сколько мне? Поппи задумалась.

– Тридцать? – предположила она великодушно. – Тридцать четыре?

– Ну спасибо! – фыркнула Нетта. – Мне двадцать два.

– Ох… извини, – смешалась Поппи. – Мне жаль… Ах нет, не жаль, потому что это означает, что мы с тобой почти одного возраста, и я рада, что нашла подругу. Нетта, я не говорила ни с кем уже много месяцев; я не ела такого ужина… И уже тысячу лет мне не было так весело!..

Она окинула взглядом переполненное маленькое кафе. За столиками сидело много разного люда – веселые парни из округи и задорно смеющиеся женщины, здесь было уютно и спокойно. И Поппи не хотелось никуда уходить.

Ее глаза сияли, когда она потягивала вино, и нежно гладила попугая, пристроившегося на столике рядом с ней.

– Знаешь, о чем я думаю? – проговорила Поппи, едва узнавая звук своего смеха. – Я думаю, попугай изменил мою судьбу. Он привел меня к тебе, Нетта.

Ее лицо опять стало серьезным, когда она тихо продолжала:

– Я собиралась… убить себя сегодня вечером; я хотела зайти в море – как можно глубже – и позволить волнам забрать меня… Я не хотела жить.

– Мне это знакомо, – прошептала Нетта, беря Поппи за руку. – Я тоже пыталась сделать это, Поппи.

– Мои проблемы не исчезли. Но ты дала мне силы смотреть им в лицо и бороться. Как мне благодарить тебя, Нетта?

– Благодарить? – засмеялась она. – Ерунда! Скажи спасибо попугаю! Он маленький лучик света, который осветил тебе путь сюда.

– Маленький лучик света, – повторила Поппи, осторожно гладя его по мягкой зеленой грудке. – Luce, [4] – произнесла она тихо по-итальянски, потом на английский манер: – Лючи. Теперь это будет твое имя, мой маленький лучик света! И мой маленький бедный друг.

– Все мы бедные здесь, – сказала Нетта, беря свою сумочку и кошелек. – И раз уж мы заговорили об этом, пойду-ка я поработаю. Пойдем домой, Поппи, сегодня ты хорошо будешь спать после такого ужина и вина, я тебе точно говорю.

Надев старую уютную фланелевую ночную сорочку Нетты, Поппи с наслаждением потянулась и свернулась калачиком на кровати. Подковылял Лючи и устроился рядом с ней. Нетта улыбнулась, глядя на крошечную птичку с красно-зелеными крыльями, когда он встал на ножки и перебрался Поппи на грудь.

– Эта кроха считает тебя своей матерью, – заметила Нетта. Она засмеялась и стала пудрить лицо и румянить щеки.

– Нетта, – спросила озадаченная Поппи, – где ты работаешь? Что ты делаешь?

– Делаю? – повторила Нетта, повернувшись на каблуках и направляясь к двери. – Господи, да я шлюха, конечно. Я думала, ты поняла.

– Ох, – воскликнула Поппи. – Да, да, конечно, какая я глупая, что спрашиваю!

Когда за Неттой закрылась дверь и Поппи услышала стук ее высоких каблуков по деревянным ступенькам, она нащупала «жемчуга шлюхи» у себя на шее… Возможно, мадам дю Барри была и не такая уж порочная женщина, подумала Поппи, проваливаясь в сон.

ГЛАВА 35

1899, Франция

– Конечно, ты останешься, – настаивала Нетта на следующее утро. – В конце концов, – добавила она, – мне же по ночам не нужна кровать, а?

Потом она расспросила других уличных женщин о работе для Поппи.

– Она в таком отчаянье, – говорила она им с жаром, – и она не такая, как мы; ей не годится быть шлюхой. Пусть она будет убирать вам комнаты. Давайте, давайте, девочки, повышайте уровень жизни – и ваши цены… Чувствуйте себя девочками высшего класса! Meняйтесь! Представьте себе: приходите домой, а там – чистые полы, чистые простыни… и чистое белье – для тех, кто носит белье. И всего за несколько су. Ну и на нашем попечении будет маленький попугай, ему нужны семечки, а?

Дом напоминал Поппи дешевые меблирашки ее детства; в нем был знакомый привкус – привкус вымученной еды, вымученного пота и вымученного секса. Дом был высокий и тощий, с узкой деревянной лестницей, темной и скрипучей, карабкавшейся к нищей каморке в мансарде под ветхой крышей, и благодаря своей новой жизненной роли – уборщицы и прачки – Поппи вскоре удалось познакомиться со всеми его обитателями. С Лючи на плече и тяжелым ведром мыльной воды, нагретой на видавшей виды плите внизу, она старалась отмыть эти давно запущенные комнаты.

Девушке, которая жила в мансарде в постоянной нищете, было всего девятнадцать – столько же, сколько и Поппи. Несмотря на отчаянно надрывный кашель она каждый вечер выползала в сырую ночь – Поппи видела это каждый раз, – искусственный румянец маскировал ее болезненную бледность, кричащий наряд отвлекал внимание от ее ужасной худобы, а веселая усмешка – от ее ветхой одежды. А наутро Поппи видела, как она бредет к себе наверх, изможденная, вверх по бесконечным ступенькам, часто промокшая от ночного дождя и кашлявшая так, словно никогда не сможет остановиться.

– Ничего, скоро перестанет, – сердито отозвалась Нетта, когда Поппи спросила ее о девушке из мансарды. – Это туберкулез. Она не переживет зиму.

– Но мы должны ей помочь, – ужаснулась Поппи. – Что мы можем сделать?

Нетта пожала плечами, но Поппи заметила выражение горечи в ее зеленоватых глазах.

– Ты мне скажи, – беспомощно проговорила наконец Нетта.

Конечно, ответа не было.

На нижнем этаже жила вдова рыбака с четырьмя детьми. Она работала в рыбной лавке, разделывая рыбу. И хотя она была одной из самых аккуратных и чистоплотных обитательниц дома и школьные передники ее детей были самыми белоснежными на всей улице, в холле все время ощущался запах рыбы. На остальных этажах было по две комнаты, в которых жили уличные женщины, но вдова рыбака оберегала от них своих детей, не принимая добросердечия этих женщин. Она всегда загоняла ребятишек домой, заслышав торопливые шаги девиц или их грубоватый смех.