Империя кровавого заката. Наследница (СИ) - Вей Алекс (книга жизни .txt) 📗
Наследница в который раз наполнила кубок вином, поставила его на краю, и подожгла самокрутку. Чтобы не было скучно, она предусмотрительно приказала принести ей хоть какое-то развлечение, то бишь, выпивку и дурман. В итоге, ей даже понравилось такое времяпровождение. С приятными мыслями, кубком и дурманом можно и не один час просидеть. В предвкушени пира это особенно приятно. Достаточно представить, как она в очередной раз поиздевается над приглашенной знатью. Не зря же она приказала шлюх позвать. Конечно, этих мудаков вороватых давно пора повесить, но увы, пока, кроме как глумиться, ничего она сделать не может.
За почти год жизни в Герцогстве Эрика достаточно узнала про жизнь в Клеонии. Все оказалось совершенно иначе, нежели виделось из столицы. Самое нищее герцогство, каждый год здесь голод, потому подати в казну не платят с момента начала правления Фердинанда. Также герцогство освобождено от взносов на ведение войны, и не обязано выделять воинов. И все бы ничего, вот только ни о каком голоде речи быть не могло. Да, на этих землях зерно растет плохо, и плоды не особо вкусные, разве только скот разводить можно. Но даже этого хватает, чтобы прокормиться. А ещё не стоит забывать про дурман, благодаря которому Клеония и так неплохо живет, а при определенных обстоятельствах могла бы вовсе стать самым богатым герцогством.
Всем заправляют здесь Советники, ставленники Генри, который спихнул на них все обязанности по управлению своими землями, и, разумеется, пустил дело на самотек. Ведь тому главное, чтобы на бордели, игорные дома и трактиры золота хватало. Ему и хватает, а то, что должно идти в имперскую казну, оседает в карманах у Советников. Графов и баронов тоже все устраивает. Сбывают урожай столичным и иноземным купцам по бросовой цене, и довольны.
Это здесь дурман стоит дешево, за медяк можно целый день курить, а в Эрхабене, на юге, а в особенности, за границей, он стоит намного дороже. За границей иметь такую привычку могут себе позволить только знатные люди. В Империи среди знати курить не очень популярно, особенно в местах, где сильно влияние Ордена Света. Курят солдаты и наемники, да и то, им дороговато выходит. В основном его потребляют личности из бандитских, разбойных и воровских кругов, тем на мнение святош плевать, да и средства на покупку имеются.
Конечно, первое время Эрика не интересовалась подобными вопросами, у нее и без этого хватало поводов для переживаний. А вот после того, как начались проблемы с доносами, Эрика задумалась. Она, конечно, решила проблему при помощи поддельных писем. Но при этом наследница стала задумываться о том, что происходит вокруг, и кто вообще такие эти Советники. Врага нужно знать в лицо. Ясное дело, обратилась она со всеми вопросами к Виктору и Карлу. Пусть выяснят. Каково же было её удивление, когда те сразу же в совершенно будничной манере кратко пояснили ситуацию.
Оказывается, Виктор сразу все понял, разгульный глупец Генри спихнул все заботы на Советников, а те, пользуясь отдаленностью Клеонии все золото гребут себе, и при этом дурят и крестьян, и Герцога, и, следовательно, не менее глупого Императора, который доверяет брату. Причем, талерманец также добавил, что такое сейчас твориться по всей Империи. Когда Император глуп и слаб, все воруют, коротко заключил он. Карл с Виктором спорить не стал, ещё и подкрепил мнение знаниями по истории и географии Клеонии, а так же толкнул речь о росте цен на дурман за последнее десятилетие, и даже высчитал примерную прибыль герцогства. На вопрос, почему ей не доложили, Карл только пожал плечами, у него не спрашивали. Виктор и вовсе отмахнулся, мол, толку докладывать, сделать то все равно ничего она не сможет. Следом он привел аргументы, почему. Не забыл он и напомнить, что у нее будет возможность повлиять на ситуацию только если она решит вернуться в столицу.
И действительно, после всех размышлений, она поняла, как не обидно это осознавать, Виктор прав. Без возвращения в Эрхабен ничего она сделать сейчас пока не сможет. Одно дело убедить всех в своем праве вести избранный образ жизни, другое - затронуть реальные интересы. Она не имеет право указывать Советникам как вести дела, у них есть Императорская печать, дающая право управлять Клеонией. Можно доложить о происходящем или Герцогу или Императору, и ждать пока те приедут и разберутся. Вот только у нее самой рыльце в пушку, и разбирательства ей сейчас не нужны.
Советники мигом переведут стрелки на нее, Генри отправится дальше пить, а святоша Император скорее озаботится её моральным обликом, нежели делами казны. Можно обнаглеть, подделать печать, и поставить наместницей себя, несовершеннолетнюю девицу. Вот только шум поднимется от этой новости немалый, это дойдет до Генри, а потом и до Императора, и проблем не миновать. Тут всё и выяснится, и подделка печатей, и писем, и прочие более мелкие грешки. Тогда ей дорога или в Храм Мироздания, или куда глаза глядят. Можно, конечно, предусмотрительно убить Генри. Но это и вовсе глупость. В таком случае это точно дойдет до Императора, и к Герцогству привлечется такое внимание, что даже Тадеус не поможет. В итоге Император может отдать ей приказ вернуться в столицу. Такой же результат будет, если она развяжет войну. В любом случае, решительные действия грозят тем, что ей придется иметь дело с отцом, и заодно со всей дворцовой свитой.
И она осознавала, что не готова к этому. Любой вариант развития событий приведет её к одному выбору: либо ей придется приспосабливаться к дворцовой жизни, что для нее сродни унижению, либо она вынуждена будет убить отца. Третьего не дано. Император, святоши, Миранда, Альдо и прочие выродки, не дадут ей житья. Все это значило одно, сейчас её единственный выход, это воспользоваться имеющейся ситуацией в свою пользу. Пусть она поступит крайне эгоистично, и будет какое-то время покрывать казнокрадов в ущерб Империи. Но все это ради того, чтобы в будущем получить больше возможностей взять власть. И уж тогда пощады никому не будет. Как утверждал Император Альфред Хитрый, истинный стратег находит лазейки даже в заведомо безнадежной ситуации, и даже отступая, на самом деле делает шаг вперед на пути к цели.
И она будет делать вид, будто не намного умнее пьяницы и дебошира Генри, её интересуют только драки и выпивка, и никакой опасности она не представляет. И Советники станут одними из тех, кто даст ей возможность готовиться к настоящей войне. Это значит, несколько лет она может спать спокойно. А когда она будет готова вернуться в Эрхабен и взять власть, она устроит войну, и не просто повесит казнокрадов, но и заберет их награбленное золото, чтобы воспользоваться им в своих целях.
Допив кубок, принцесса решила, наконец, вылезти. Вытираясь, наследница глянула в зеркало, и в который раз выругалась на Эмму, в волосах у нее застряли эти лепестки. Впрочем, избавилась от них она быстро, и тут же обратила внимание на свое обнаженное тело. "Такую красоту ничем уже не испортишь" - мысленно сыронизировала она, глядя на многочисленные синяки и ссадины, не оставившие живого места на её покрытом шрамами тощем теле. "Все-таки красота. Зато шрамы получить не страшно. Хуже не будет" - продолжала иронизировать принцесса, думая о шраме на щеке, который ей обещали гвардейцы, а сама уже натягивала панталоны.
Полюбовалась и хватит, на пиру уже заждались. Тем более, привыкнуть к своей внешности Эрика уже успела, для этого она и приказала в туалетной комнате повесить зеркало, хотя обычно не любила смотреть на себя обнаженную. Только выхода она не видела. Ну не рыдать же всю жизнь над собственным отражением? Нужно иметь смелость признать и смириться, что идеалом красоты ей все равно не быть. А для этого нужно не жалеть себя, а, например, изменить отношение к проблеме. В этом ей, как ни странно, помогли недоброжелатели. "А как она одевается, это же ужас! Даже крестьянка такого себе не позволит, не то, что леди! И вообще, где это видано, чтобы благородные леди воинскими делами увлекались!" - однажды съязвила одна баронесса в разговоре с графиней, а Эрика случайно это услышала. На удивление ей даже не стало обидно, ведь нельзя обижаться на правду. А ещё внезапно её осенило, пришло понимание, раз уж она выбрала себе такой путь, не должна она себя по канонам женской красоты оценивать.
