Дурная привычка (СИ) - Торубаров Павел (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Я спустился на первый этаж, встал так, чтобы меня было видно только Лехе, и отключил камуфляж. Индикатор зарядки замигал, и показал, что больше мне костюмом не пользоваться, по крайней мере, ближайшие несколько часов, пока аккумуляторы не подзарядятся. Ну, значит, придется обходиться без чудес современной техники. Я помахал рукой. В ответ из кустов высунулся Леха и тоже махнул рукой. Потом, пригибаясь, добежал до перекрестка, осмотрелся, поднялся во весь рост и, раскачиваясь, побрел через улицу. Я понимал, что он хочет сойти за зомби для тех стрелков, которые засели в башнях. Рискованный трюк, надо сказать, но он Лехи удался на «ура». Или, может, у стрелков просто пересменок был, как знать? Как бы там ни было, Леха благополучно добрался до КБО и вошел внутрь.
— Чем ты их шарахнул? — задал мне Ледокол вопрос, как только оказался в здании. — Такое ощущение было, что там мощная «Электра» разрядилась.
— Так и было. — сказал я и поведал про изобретение научников.
— Да, — протянул Ледокол. — Чего только люди не напридумывают, чтобы друг друга уничтожить. Тогда, со снайпером в высотке совсем проблем нет. Твой костюм, плюс «Аквашок», равно чистая дорога.
— Все не так просто. — пришлось сознаться мне, чем разрушить лехины иллюзии. — камуфляж не заработает, пока аккумуляторы не зарядятся, а граната у меня была одна.
— Так, что делать будем? — Ледокол разом скис. — Как снайперов обходить? Я, пока, не придумал.
— Давай, доберемся до этой девятиэтажки, — я показал на карте крайний из трех угловых домов по Спортивной улице, — а дальше посмотрим.
— А как ты до него собираешься добраться? Тут же все из башен простреливается. И, наверняка, у сектантов не СВДешки, а «гауссы».
— Вот и не угадал. — я радостно хлопнул в ладоши и уменьшил масштаб карты на своем ПДА. — До меня дошло, наконец, зачем они стрелков посадили именно тут. Я-то гадал: за каким рожном им КБО понадобился, если из высоток можно весь район перекрыть? Если бы все так просто было, то в «Юбилейном» бы снайперов не оставляли. Ты посмотри только: эти девятиэтажки прямую дорогу до башни закрывают. Если пройти их насквозь, то мы метров на пятьдесят к шестнадцатиэтажке подойдем. А две другие башни, на Лазарева, от нас будут закрыты вот этим длинным домом. Так что, риск вполне приемлемый.
— А дальше? — Леха еще сомневался.
— А дальше, посмотрим на месте. — успокоил я напарника. — Ну что, двинулись, или так и будем тут сидеть?
Мы прошли КБО насквозь, быстро пересекли замощенную плитами площадку перед входом, проскочили через скверик и оказались возле квадратного здания школы. От нее хорошо была видная первая башня по улице Лазорева, стоящая к нам боком. Мы с Лехой долго разглядывали пожарные балкончики, силясь найти на них стрелков, но никого не увидели. Незамеченные, мы влезли в окно первого этажа и направились вперед по школьным коридорам. Чтобы не светиться, мы двигались со стороны Спортивной улицы, попутно, еще посматривая на соседние дома, ища в них засады. Но снайперов видно не было. Зато видны были зомби, косяком шедшие по улице. День уже близился к вечеру, и у бывших живых, наверное, по плану был прописан вечерний моцион. Мертвяки двигались вдоль улицы в обе стороны. Их было так много, что казалось, население Припяти вышло на митинг. Не хватало только кумачовых плакатов, призывающих бороться с мировым империализмом.
Мы прошли коридорами школы и выбрались наружу с другой стороны. Перед нами теперь стоял бассейн «Лазурный», а слева была школьная теплица, утонувшая в бурьяне. До входа в плавательный комплекс оставалось всего метров двадцать, но идти их пришлось по густым кустам, занявшим пространство под деревьями. По крыше здания впереди нас была отлично сохранившаяся надпись: «плавательный бассейн ЛАЗУРНЫЙ», а сразу после нее, на углу, большие квадратные часы, стрелки которых почему-то замерли на «без пяти двенадцать». Мы вошли в холл бассейна, прошли через гардероб, мимо раздевалок и душевых, и оказались собственно в плавательном зале. Прямо перед нами была ванна бассейна, выложенная белым кафелем и разделенная черными полосами на пять дорожек. Справа — стартовые тумбы и вышка для прыжков. Слева на стене — часы-секундомер с красными метками на циферблате. Стены слева, справа и прямо перед нами должны были быть, по задумке автора, из стекла. Сейчас же стекол не было, а остались только рамы, и стены напоминали решетки в вольерах зоопарка. Покрытие с потолка тоже куда-то исчезло, и над нами нависала ржавая решетчатая конструкция, когда-то служившая опорой потолочным панелям. Кафель на стенах местами был сколот и валялся на дне сухого бассейна вперемешку с чешуйками синей краски со стен, обрывками бумаги, какими-то костями и битым оконным стеклом.
Мы обошли ванну и выглянули наружу. Теперь перед нами были три угловые девятиэтажки, закрывающие обзор на башню впереди. Первый дом стоял совсем рядом с бассейном, однако выпрыгивать на улицу с высоты полутора этажей было опасно. Поэтому мы вернулись вглубь здания, спустились в полуподвальный этаж с техническими сооружениями, и выбрались наружу через окно над землей. Здание бассейна прикрывало нас от снайперских позиций на улице Лазарева, но долго оставаться на открытом месте все равно не стоило. Мы шустро миновали двадцать метров, отделяющих бассейн от первой девятиэтажки, и заскочили внутрь. По пути я заметил на доме потрепанную табличку «улица СПОРТИВНАЯ», а вот номера под ней не было.
Мы прошли строение насквозь, выбрались из окна квартиры первого этажа и двинулись дальше. Так мы миновали все три корпуса.
В подъездах, как, впрочем, и везде, царило запустение и уныние. Лестницы, ведущие на второй этаж, ограничивались железными перилами. Раньше поручни перил были покрыты темно-серым пластиком, который сейчас остался только в тех местах, где был намертво приклепан к металлической подложке. Стены были расписаны наскальной живописью-граффити. Причем, попадались как новые изображения, судя по сюжету — творение «Монолита», так и старые рисунки. Так, например, я встретил логотип одной музыкальной группы, которая перестала существовать году в девяностом прошлого века. Гнезда, из которых с корнем вырвали лампы дневного освещения, соперничали своим унылым видом с разоренными электрощитами на лестничных площадках. Повсеместно в квартирах попадались закопченные круги — следы от разводимых прежде костров. В домах не осталось ни одной целой рамы или балконной двери — все ушло на топливо. Туда же сталкеры отправили и обои, ободрав стены до серой штукатурки.
Недавнее присутствие человека выдавал и разбросанный повсеместно мусор. В основном это были консервные банки разной степени заржавленности и пустые водочные бутылки. Попадались упаковки от перевязочных пакетов и разломанные оранжевые пеналы аптечек. Из интереса я заглянул в одну из ванных комнат. В ней стояла чугунная ванная, до краев полная всякого мусора, над которым, грустно покосившись, висел длинный поворотный кран, привинченный к двум трубам. В туалете я нашел унитаз. Хорошо, что наши с Лехой шлемы были герметизированы (мы сделали это, как только вошли в город и дозиметры начали тревожно попискивать), а фильтры исправно работали, иначе от вони, которую должна была источать куча, аккуратно наваленная в клозете, мы бы точно задохнулись. В какой-то из квартир я увидел остатки белой люстры на три плафона. Цилиндры из матового рифленого стекла были снизу поколоты, а от одного почти ничего не осталось. Но люстра, как ни странно, сохраняла свою первозданную белизну, хотя все вокруг было покрыто сильно фонившей серой жесткой пылью.
Вот, наконец, мы добрались до квартиры, из окон которой была видна башня по улице Леси Украинки. Башня, где находилась снайперская засада. Пока мы добирались от КБО до этого дома, прошло, наверное, не меньше часа. Тучи над Припятью рассеялись, но светлее от этого не стало — солнце уже закатывалось. Кроме того, в воздухе чувствовалось почти электрическое напряжение, а где-то на юге небо приобретало страшный багровый оттенок, окрашивая высокие белые кучевые облака в розовый цвет. Все говорило о скором Выбросе. Даже Ледокол это почувствовал.
