Чужие миры (авторский сборник) - Васильев Владимир Николаевич (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Когда борта лодок ударились в обшивку баркентины, а в планшир вонзились десятки бронзовых крючьев, арбалетчики по команде дали первый залп. Из нескольких дюжин пиратов на борт успели подняться всего полторы и тут же напоролись на пики пехотинцев-абордажников. Расчехленные баллисты, урча, метнули тяжелые снаряды, залив всколыхнула могучая волна, — несколько лодок разлетелись в щепы, кое-какие перевернулись. Ошеломленные пираты барахтались в воде, так и не успев сообразить, кто же дал им такой отпор. На отставших лодках спешно гребли к берегу, но два из трех кораблей подмоги уже сбрасывали тик-трапы в опасной близости от скал: один в миле восточнее, второй — западнее. Суманские пехотинцы выбрались на берег и взяли отступивших пиратов в клещи. Четвертый корабль сновал по заливу и топил уцелевшие лодки.
Спустя полчаса все было кончено: кто из пиратов не пошел ко дну или не был убит пехотинцами, связанный по рукам и ногам валялся в трюме под надежным замком и под охраной. Через пару недель их продадут в рабство, и они проклянут злую судьбу, сохранившую им жизни, и переполнятся завистью к своим погибшим в бою товарищам.
Те же немногие, кому посчастливилось прорваться сквозь цепи пехотинцев, торопливо уходили предгорьями к лагерю Чатта. Хожд рассматривал пустынный скалистый берег.
«Пора, — подумал он, — пора высаживаться и разгромить их логово. Только где оно? В каком фиорде?»
— Даггар! — крикнул Хожд пожилому сагорцу, доке по части допросов. — Давай-ка спустимся к пленным…
Даггар осклабился и поправил плоскую сумку со своим жутковатым инструментом. В сумке отчетливо звякнула сталь.
Не прошло и получаса, как Хожд пометил на карте нужный фиорд. Даггар действительно был мастером своего дела. Корабли ложились на новый курс; почтовые чайки разносили приказы капитанам оставшихся на дальнем рейде судов, скрипели снасти, волны упруго бились в выскобленные борта, и пел в парусах свежий ветер.
Атаковать решили на рассвете, потому что к месту подошли перед самыми сумерками. Вплотную Хожд подходить не решился: вожак пиратов слыл хитрой и осторожной бестией. Корабли отдавали якоря за острым скалистым мысом.
Приказав пехотинцам отдыхать перед утренним штурмом, Хожд отпустил капитанов и офицеров и поднялся на палубу. Запад догорал багровым, а над головой уже виднелись самые яркие звезды. Прибой слабо светился, шумели, накатываясь на берег, волны, и в этот шум вплетались еле слышные песни цикад.
«Утром, — подумал Хожд. — Утром я докажу отцу, что не зря провел в горах восемь лет. Хотя еще с неделю придется чистить шхеры от недобитых шаек… Но это уже детали….»
Спал Хожд крепко, как обычно, ибо воину не пристало терять сон из-за такой мелочи, как завтрашняя битва.
Якоря подняли, когда край Солнца показался над волнами залива. Скрип цепей заглушил утренние крики чаек; мачты одевались парусами, а форштевни вспороли поверхность залива. Мыс стал медленно надвигаться, открывая проход в пиратский фиорд. Косая тень от скал лежала на полосе прибоя правее мыса.
Лагерь открылся глазу, едва корабли обогнули мыс. Несколько пузатых домиков наподобие тех, что ставят у моря рыбаки, полсотни шалашей и цепь бугорков у самых скал, видимо, землянки. Одинокая струйка дыма поднималась в небо.
Пехотинцы действовали стремительно, как умели только они — воины Сумана, мастера морских сражений. Матросы еще не успели управиться с парусами, корабли еще не легли на новый галс, а шлюпки, полные пехотинцев, уже отвалили от бортов и устремились к берегу. Хожд глядел на лавину темных точек, захлестнувших логово пиратов, и подумал, что атака пехотинцев очень напоминает нашествие муравьев-кочевников на муравейник оседлых родичей.
Но не зазвучал далекий звон стали, не огласился лагерь хриплыми криками битвы — только чайки встретили высадившихся пехотинцев. Дома и шалаши были пусты.
Хожд ступил на берег спустя десяток минут. Солдаты преданно глядели на дожа, ожидая приказаний.
Пираты убрались из лагеря ночью. Не нужно быть следопытом, чтобы увидеть следы поспешных сборов — повсюду валялись брошенные впопыхах вещи, посуда, обломки мебели и корабельных сундуков. Забирали только ценности, оружие и провизию, все прочее либо бросалось на месте, либо крушилось на части и тоже бросалось. Хожд хмуро бродил среди этого разгрома и молчал.
Пиратов кто-то предупредил. А может, у них дозорные даже в соседних фиордах? Тогда это уже не те пираты, которых громил Дерег Румм, отец Хожда.
«А чего ты ожидал? — рассвирепел на себя Хожд. — Прошел Храм и возомнил себя великим стратегом? Когда пираты раньше выводили из строя вековую систему навигации, дотоле безотказную? Когда они ухитрялись разграбить за два месяца семь кораблей в одном месте?»
Хожд поймал выжидательный взгляд Лата Кли, советника дожа Сумана. Нужно было действовать.
Впрочем, Хожд уже успокоился. Он знал, что делать.
— Рен! — окликнул он капитана морских пехотинцев. — Вышли следопытов и выясни, куда отправились пираты. С грузом они далеко не уйдут. Прижми их к горам и раздави, как клопов на стене.
Пехотинец отсалютовал и исчез. Солдаты развернулись веером и покинули лагерь, чтобы вскоре собраться в нужном месте и начать погоню.
— Капитанам кораблей: приготовиться к отходу. Командам охраны быть наготове, додавим на пути к Порт-Суману всех уцелевших.
Сигнальщик замахал флажками; на кораблях в знак внимания приспустили вымпелы.
— Почтарь! Записывай сообщение.
Хожд на секунду прервался, пока помощник-писарь развернет лист и очинит перо.
«Дерегу Румму, дожу Сумана, главе Совета Гильдии торговцев.
Разбойники оттеснены к Южному перевалу, пехотинцы преследуют их по пятам. Флот возвращается в Порт-Суман. Готов повести к перевалу резервную роту морской пехоты, которая, надеюсь, готова будет выступить немедленно по прибытии флота.
С надеждой на успех — Хожд Румм, дож похода».
Перо доскрипело, лист свернут трубочкой и заключен в капсулу. Еще через минуту взмыл почтовый тольх — в город отправляли тольхов, а не чаек.
Хожд вновь перехватил внимательный взгляд Лата Кли.
— Думаешь, они пойдут к перевалу? — спросил советник с сомнением.
Хожд чуть заметно усмехнулся и развернул карту предгорий.
— А куда им деваться? С востока — Отрог Тысячи Круч. К западу — пограничники. С грузом они могут попытаться ускользнуть только по дороге. Дорога одна — до развилки. На развилке можно повернуть на Касут и Порт-Суман, но там пиратам делать нечего. Остается одно: идти к перевалу. Только в степях они смогут отсидеться. Раз они не ввязались с нами в бой, значит, поняли, что ближайшие годы их в покое не оставят.
Лат Кли оторвал глаза от карты и с уважением поднял взгляд на Хожда.
— Разрази меня штормовая молния, если ты не прав! Прямо сейчас можно докладывать дожу, что пиратов следует ловить у перевала. Впрочем, ты это уже сделал…
Хожд медленно свернул карту.
«Я перехитрю тебя, — подумал он, обращаясь к неведомому вожаку пиратов. — Ты умен, ты сумел сбить с толку путеводные стрелки, ты сумел сплотить и организовать разбитых пиратов, но я перехитрю тебя. Рен будет гнать тебя до самой развилки, а я с резервной ротой из Порт-Сумана уже буду поджидать на пути к перевалу…»
От дальних шалашей бегом приближался гонец-пехотинец.
— Дож похода! — даже не отдышавшись, доложил он. — Пираты повернули к дороге!
Лат Кли показал Хожду большой палец.
— Передай капитану Рену: преследовать пиратов до самой развилки! А там уже буду я с подкреплением, — сказал Хожд уверенно.
— Слушаюсь, дож!
Отсалютовав, посыльный бегом устремился к уводившей в горы тропе.
Шлюпки отчалили спустя пять минут. Пиратский лагерь вновь опустел, и только чайки остались рыться в отбросах. Крепкий ветер наполнил паруса, корабли один за другим огибали мыс и быстро уходили на запад, к Порт-Суману.
Чатт
— Шевелитесь, разрази вас небесный гнев! Шевелитесь, дохлые креветки! Пехотинцы никого не щадят!
