Венецианская птица. Королек. Секреты Рейнбердов (сборник) - Каннинг Виктор (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Тогда ничего столь ужасного не произошло бы.
Архиепископ уже освоился с не слишком разнообразным расписанием своей жизни в заложниках. Он находился в относительном комфорте и на питание не жаловался. Кроме того, пользовался привилегией, которой не имели ни Пэйкфилд, ни Арчер. Его снабдили листами писчей бумаги и набором карандашей. За это он был особенно благодарен. Длительные периоды времени, чтобы всецело погрузиться в размышления и переносить мысли на бумагу, обычно выпадали редко. Слишком много общественных обязанностей лежало на нем. Но теперь можно было предаваться медитации и находиться наедине с собой, чего ему всегда не хватало и представляло истинную ценность. Архиепископ уподобился монаху в келье, отшельнику в пещере. Поистине Бог порой преподносил человеку необычные дары, неисповедимым образом распоряжался судьбой, и архиепископ с удивлением обнаружил, что неволю должен воспринимать как благо.
Накануне через громкоговоритель в стене искаженный, но внятный мужской голос оповестил его о скором освобождении и о том, что выкуп за него составит полмиллиона фунтов. Названная сумма огорчила архиепископа. Такие огромные деньги церковь могла бы использовать на более полезные и важные цели. Однако его обрадовало известие, что, в то время как широкая публика ничего не знала о его похищении, родным и близким сообщили истинную причину его исчезновения. В сегодняшнем номере газеты снова появилось краткое сообщение о болезни архиепископа и необходимости соблюдать постельный режим.
Проводя теперь много времени в молитвах и медитации, делая записи, он заметил, что уделяет повышенное внимание моральным и практическим аспектам борьбы со злом, особенно со злом в новейших, современных проявлениях. Террористы угоняли самолеты, выдвигая в обмен на жизни пассажиров и членов экипажей невероятные требования. Послы и люди, облеченные высокой властью, подвергались похищениям, и условиями их освобождения ставились либо выплаты огромных сумм выкупа, либо крупные политические уступки. Но во всех случаях на одной чаше весов в переговорах с преступниками неизменно лежала человеческая жизнь. Если требования не выполнялись, люди погибали. Жизнь, несомненно, являлась даром Божьим, который был бесценен, но теперь он начал задумываться и о том, не следовало ли каждому человеку быть морально готовым пожертвовать этим даром во имя победы над злом. Любой безбожник и сквернослов, служивший в армии, бессознательно принимал подобный постулат как должное. Каждый солдат знал, что может умереть, если обстоятельства потребуют того. Тогда почему же люди, занимавшие высокие посты, не принимали на себя аналогичных обязательств, сопровождали их множеством оговорок и позволяли другим спасать себя дорогой ценой, не протестуя против этого? Ведь таково и оказывалось реальное положение дел. Но порой цена человеческой жизни, размышлял архиепископ, должна определяться с простых позиций, а долгом каждого становилась готовность пожертвовать ею в борьбе со злом, внося в нее весомый вклад. Почему, например, его собственная жизнь ценилась в полмиллиона фунтов, которые церковь могла использовать на иные богоугодные дела; причем не только на благотворительность, но на спасение жизней многих других людей? Мы должны укрепиться духом против мирового зла, утвердить в христианской доктрине принцип бескомпромиссной борьбы с нечистью, каких бы жертв она ни требовала. И теперь его уже больше всего тревожило, что до тех пор, пока подобная философия не станет общепринятой, человечество ни на шаг не продвинется к победе над силами зла. Вот как раз силы зла, думал он в раздражении, шли в ногу со временем, постоянно обновляя свой арсенал оружия и стратегии. А церковь и по сей день увязла в войнах, начатых еще в примитивные Средние века.
И он задавался вопросом, какие чувства испытал бы, если право выбора предоставили ему, дали возможность заявить: «Не платите за меня выкупа и пусть они убьют меня»? Святые и великомученики не колебались бы, не ведали сомнений. В борьбе со злом есть только один верный выбор. Никаких компромиссов, чего бы это ни стоило. Потому что зло расцветало на почве человеческих страхов и тщеславия. И пока не наступит день, когда у зла отнимут его мощное оружие, битву с ним нельзя считать даже начавшейся. Сатана тщательно отбирал своих прислужников. Каждый из них был готов пожертвовать собой, не оставляя места для уговоров и компромиссов. Как он догадывался, например, тот человек, который похитил его, с легкостью расстался бы с жизнью, если бы ситуация обернулась против него.
Итак, если бы решение пойти на компромисс или отвергнуть его оказалось целиком его прерогативой, как бы он поступил? И сердце подсказало ему ответ.
Из окна своей гостиной Эдвард Шебридж и его жена наблюдали, как микроавтобус свернул на подъездную дорожку и направился к покрытой гравием площадке перед их домом. Зеленый фургон с огромными подсолнухами, нарисованными на бортах.
– «Солнечные сады Ламли», – прочитал Шебридж. – Это Джордж Ламли.
Его появление не слишком их беспокоило. Когда ставки в игре настолько высоки, неизбежен стресс. Они с женой прошли уже через множество подобных моментов, и с каждым разом их уверенность в себе, их вера в свои силы возрастали.
– Возлюбленный мисс Тайлер, – сказала жена. – Будь с ним обходителен. А я приготовлю чай.
Она повернулась и вышла из комнаты, когда Джордж поднимался по ступенькам портика. Он позвонил, и дверь открыл сам Шебридж.
– Мистер Шебридж? – произнес Джордж.
– Да.
– Моя фамилия Ламли. Не могли бы вы уделить мне немного времени? Я приехал по поводу своей подруги мисс Бланш Тайлер. Она, как я предполагаю, нанесла вам визит в прошлую пятницу. Это правда?
– Да, она побывала у нас, – кивнул Шебридж. – Заходите.
Джорджа провели в гостиную и предложили сесть в кресло. Комната произвела на него приятное впечатление. Она была обставлена удобной мебелью, но убрана без особой тщательности. Шебридж тоже казался нормальным человеком. Немного моложе Джорджа, среднего роста, сухощавый, с тонкими светлыми волосами, с голубыми глазами, в уголках которых уже наметились морщинки, и с загорелым лицом. Он был в просторных вельветовых брюках и зеленом свитере. Похож на фермера, проводящего много времени на свежем воздухе, но не выглядит простаком.
– Даже не знаю, с чего начать… – промолвил Джордж. – Хочу только отметить, что был очень близко знаком с Бланш. Иногда работал на нее. Но вы, наверное, еще не слышали, что с ней случилось?
– Что именно?
– Она умерла.
– Как? – На лице Шебриджа отразилось удивление.
– Да, умерла, поэтому я к вам и приехал. Она покончила с собой… В своей машине… Отравилась выхлопными газами. Это произошло в лесу неподалеку от Солсбери. Вечером в прошлую субботу. Обнаружили ее в понедельник утром.
– Боже мой! Почему она так с собой поступила?
– Пока неизвестно. Но когда позвонил Энгерс и дал мне ваш адрес, я подумал, что должен поехать к вам и…
– Энгерс? Помню его. Значит, именно у него мисс Тайлер выяснила, как меня найти?
– Да. Вот только мне ничего не сказала. Бедняжка Бланш бывала порой скрытной. И если бы Энгерс вновь не позвонил мне нынешним утром, я бы и понятия не имел, что Бланш ездила сюда. И тогда я решил сам заскочить к вам и поговорить о ней.
– Естественное желание. Бедная мисс Тайлер. С чего бы ей накладывать на себя руки? Это ужасно!
– Поэтому я и не нахожу себе места. Совершенно на нее не похоже. Бланш не вела себя странно, когда приезжала к вам?
Шебридж молчал. Ему стало ясно, что стратегию необходимо изменить применительно к обстоятельствам. Потом он произнес:
– Вам, конечно, известно, зачем она приезжала ко мне?
– Разумеется. Я ведь работал на нее. Она хотела разыскать вас, но часть поисков проводил я. Я нашел Энгерса и так далее. Но вот беда, он позвонил мне, когда меня не было дома, и адрес записала Бланш, ничего мне не сообщив. А он раздобыл ваши координаты через «Клуб любителей соколов». Между прочим, ему очень хотелось бы снова связаться с вами. Но вернемся к Бланш. Она в разговоре с вами сразу перешла к сути дела?
