Миры Империума - Лаумер Джон Кейт (Кит) (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
— Вы ловко пудрили мозги, помните, генерал? — возразил я.— А как насчет нашего жизненного пространства? И в конце концов, мы, люри, законные владельцы спорной территории.
— По какому праву? — парировал он, словно я отреагировал именно так, как он хотел.
— По праву рождения, более раннего заселения и развития и потребностей человечества,— сообщил я ему, точно сам ждал вопроса.
— Раннего заселения...— задумчиво повторил он.— Полагаю, ваши местные «крысы», как вы называете этот скромный народец, имеют по меньшей мере такие же древние права.
— Только не на наши житницы! — отрезал я; меня начали несколько раздражать его вкрадчивые нелепицы.
— Почему нет? — парировал он.— Дары земли не имеют «естественного» хозяина. Растения существуют для всех, кто в состоянии собрать их,
— Мы их сажаем,— сообщил я ему,— нам их и пожинать. Мы строим города и храним в них зерно; это так очевидно, что тут не о чем и говорить!
Он косо глянул на меня.
— Говорите, «сажаете» их? Боюсь, мы вступаем в область, едва затронутую в моем самоинструктаже,— очередную странную идею, заключающую в себе манипулирование Волей.
— Хотите сказать, у вас нет земледелия? — недоверчиво переспросил я.
Он помедлил, прежде чем ответить.
— Термин мне известен, разумеется, но постичь я его не могу. «Вынуждать растения кучно произрастать на определенной территории». Невероятно. Растения растут, где хотят.
Я проговорил с ним еще полчаса без какого-либо заметного прогресса. Он продолжал придерживаться мысли, что человечество должно убраться с дороги Благородного народа и прекратить тем самым кровопролитие.
— Утверждаете, что ничего о нас не знаете,— напомнил я ему,— а прибыли сюда с подробными инструкциями да еще владеете и шведским, и английским. Как вы это объясните?
— Я,— сухо ответил он,— не обязан объяснять что бы то ни было. Однако не вижу вреда для своего дела в том, чтобы разъяснить некоторые моменты, которые, как я вижу, остаются для вас загадкой. Ну хорошо. Мы разработали технологию быстрого переноса информации в глубокие слои памяти, развив в действительности наследственную способность запоминать расположение закопанных орешков. Во время первого посещения вашей грани я, как уже говорилось, не обнаружил признаков ее обитаемости, поскольку прибыл, как мы теперь знаем, в великую пустыню — Сахару, я выяснил, что вы так называете ее. Дома на этом месте расположено неглубокое море. Последующие команды наблюдения обнаружили, однако, примитивные временные лагеря вашего вида, кочевых племен, как впоследствии выяснилось; поэтому, естественно, команды наблюдения развернули более широкую разведку. Это они собрали материалы для инструктажа, за исключением лингвистических данных по двум родственным диалектам, распространенным здесь, в назначенной для меня точке входа, которая совпадает, разумеется, с местонахождением Благородного города. Сии последние сведения были, конечно, спешно собраны перед самым наступлением; отсюда и пробелы в моем владении языками.
— У вас неплохо выходит,— воодушевил я его.
Он посмотрел на меня надменно и одновременно как бы защищаясь, если я научился разбирать немногочисленные выражения его заостренной морды.
— Мы ошиблись,— провозгласит он,— когда недостаточно тщательно исследовали целевую грань. Но вспомните: мы находились — и находимся — в отчаянном положении, и время играло против нас. Менее восприимчивые существа, такие как вы, попросту ввели бы несметные войска, не думая о возможных последствиях для протестующих.
— Боже,— произнес я.— Может, нам всем просто свалить в Пустошь?
— Зачем же так радикально,— смягчился он,— Массовой эвакуации в одну из изолированных в Пустоши линий вполне хватит. Мы позволим подобное переселение и поспособствуем ему. Осмелюсь даже предположить, что мы предоставим в ваше распоряжение свой метод массового переноса.
— Я прикололся,— сказал я. После чего мне пришлось объяснить, что такое «прикалываться».— Мы никогда не покинем родину.
— В таком случае,— произнес он принужденно-терпеливо,— я не вижу никаких перспектив мирного соглашения между двумя нашими видами. Жаль. Вместе мы были бы способны на многое.
— Мы еще поговорим, генерал,— пообещал я ему.— А сейчас я, пожалуй, пойду. Вам надо отдохнуть; увидимся завтра.
— Беседуя с вами, полковник,— откликнулся он,— я на мгновение забыл об отчаянном положении Народа. Доброго пути.
На этой ноте я покинул его и въевшийся запах гнилых апельсинов. Какое-то мгновение мне казалось возможным, что мы сумеем примирить наши несопоставимые интересы, извлечь огромную выгоду для обоих видов: у йлокков есть кое-какие технологии, которые ТСН сочтет весьма полезными, с другой стороны, мы тоже многому можем научить их; но сейчас я был очень подавлен. Хотелось поговорить с Барброй: один звук ее голоса подбодрит меня, но то, что я должен был ей сказать — что собираюсь рвануть в штаб и сообщить новые сведения о захватчиках (а таковых сведений Свфт предоставил больше, чем сам подозревал),— не подбодрит ее.
Супругу я обнаружил, как обычно, в гуще самого острого из наших кризисов: крыскжи прорвали импровизированные укрепления на речной стороне города. Она сидела в полевом штабе и следила за ситуационной картой с ее веселенькими (если не знать, что они означают) огоньками, отмечавшими расположение вражеских сил, часть за частью. Огоньки рваной линией бежали из леса и от наших жалких войск, которые держались и держались — и отступали. Похоже, через пару минут госпиталь будет окружен и отрезан.
— К счастью, Бриан,— сообщила она,— мы можем спастись, ведь они ошибаются даже чаще и серьезнее, чем мы.
Как раз во время беглого инструктажа вбежал доктор Смовиа и поспешно направился ко мне, за ним по пятам следовала застенчивая представительница военной полиции. Я отмахнулся от них, дослушал Барбру и поцеловал ее на прощание. Смовиа с обеспокоенным видом ошивался поблизости.
— Видите ли, полковник,— запричитал он,— мой пациент едва ли готов оставить госпиталь. К тому же он переносчик...
— Однако для людей опасности нет? — с надеждой переспросил я.
— Ну разумеется, нет,— отмахнулся он.— Но с вашей стороны крайне деспотично выпустить его и даже не потрудиться уведомить меня...
— Довольно,— перебил я, — Я его не выпускал! Я оставил его в постели десять минут назад! Хотите сказать...
— Он ушел,— пробрюзжал Смовиа.— В больнице его нет. Я проверил. Я решил, что вы...
— Боюсь, он сам сбежал.
Я подошел к окну и посмотрел вниз, на улицу. Как я и боялся, перемещатель чужаков исчез с того места, где был оставлен мной без всякой охраны. Барбра ободряюще погладила меня по плечу. Она знала, что мысленно я занимаюсь самобичеванием.
— Садись на горячую линию, Барб,— велел я.— Предупреди станции по периметру, чтобы смотрели в оба, но не пытались остановить его. Им это и не удастся, только зря народ положат.
— Что это значит? — потребовал объяснений Смовиа.— Куда он отправится, такой ослабленный?
— Домой,— отрезал я.— Он ушел; ничего не поделаешь— Я повернулся к Барбре.— Теперь мне надо в город еще больше, чем прежде.
Она поняла и кивнула. Я вышел.
Найти сержанта не удалось. Оставив для него распоряжения, я вышел на улицу, где тормознул лейтенанта Хель-ма и сообщил ему, что собираюсь прорываться. Разумеется, он жаждал подробностей, и я велел ему выбрать лучший из трех наших вездеходов и ждать меня на Кунгсгатан через полчаса. Он побежал исполнять.
Я вернулся внутрь, нашел Смовиа и попросил следовать за мной да не забыть культуру вируса чужаков. Он не понял зачем, но спорить не стал. Штабных я проинструктировал и велел рыть оборонительные сооружения.
— Вернусь через сорок восемь часов,— пообещал я.— Удерживайте позицию до тех пор.
Они ответили, что им это вполне по силам. Надеюсь, не врали. Вернулся лейтенант Хельм с вездеходом, заправленным, укомплектованным провизией и готовым к отходу. Особо мудрить мы не стали: выехали через те же ворота, у которых я беспечно оставил вытеснитель Свфта без охраны, и увидели все тех же неорганизованных стрелков с оружием ближнего действия. Я почти поверил словам Свфта о том, что йлокки невоинственны. Они не пытались нам помешать. А затем мы наткнулись на заставу. Путь нам преградила неприступная с виду баррикада: сплетенные ветвями поваленные деревья, пустые места забиты булыжниками. Я свернул на обочину, немного потрясся по ухабам и выехал на неповрежденную дорогу. Несколько йлокков рванули наперерез, но остановились вдалеке. Похоже, для захватчиков они слабо понимали, что делают.
