Танцы с королями - Лейкер Розалинда (книги бесплатно читать без txt) 📗
Маргарита снова закашлялась. Сейчас Мишель любил Жасмин, в этом не было никакого сомнения, но надолго ли хватит этого чувства?.. Впрочем, это не имело особого значения, ибо у них все равно не было будущего. Он совершил немыслимое — заставил Жасмин расцвести вновь. В этом не было ничего плохого — скорее, наоборот. Нужно будет написать ей письмо и сказать, что портрет необычайно обрадовал ее. Сейчас она чувствовала во всем своем теле страшную усталость и была не в состоянии взяться за перо. Приступы кашля периодически сотрясали ее тело.
Когда известие о болезни Маргариты достигло замка Вальверде, Жасмин поняла, что у нее остался единственный выход, тем более что в письме со всей откровенностью говорилось, что положение больной безнадежно.
— Я еду к ней! — воскликнула она в присутствии Берты. — Я буду с ней до самого конца. Передай на конюшню, чтобы для меня срочно заложили карету. Я спущусь вниз через двадцать минут.
— А ваша ссылка?..
— Обстоятельства таковы, что король простит меня, если узнает. Но этого не произойдет. Я приеду и уеду тайно: сейчас моя мать нуждается во мне!
Берта поспешила к выходу выполнять приказ хозяйки. Сабатин, возвратившийся с охоты, был немало изумлен, увидев, как в экипаж Жасмин грузят дорожный сундук.
— Что это? — спросил он у кучера, похлопав по багажу хлыстом.
— Мы едем в Версаль, сир. Мать ее светлости при смерти.
— Вот как?
Сабатин вошел в замок, и миновав зал, натужно дыша и покряхтывая, довольно быстро для человека его телосложения взобрался по лестнице. Он столкнулся с Жасмин в дверях ее покоев, когда та уже выходила, полностью одетая в дорогу. Сабатин загораживал ей путь, очевидно, желая услышать от нее объяснения. Его лицо пылало дикой злобой, и когда Жасмин, не говоря ни слова, попыталась обойти его, он грубо схватил ее за плечи и втолкнул назад в комнату.
— Не мешайте мне! Я должна ехать к матери! Умоляю вас! — исступленно выкрикивала Жасмин.
Сабатин опять толкнул ее в плечо. У Берты, которая хотела проводить хозяйку до дверей, вырвался вопль:
— Отпустите ее, сир! Это же ее мать, помилосердствуйте!
Он в ярости повернулся к горничной:
— Убирайся!
Берта неловко заковыляла к выходу. Недовольный ее медлительностью, Сабатин ударил ее по руке хлыстом. Жасмин возмущенно закричала протестуя против этого самодурства, и бросилась вперед, но Сабатин отбросил ее рукой, вынул ключ, торчавший в замке двери с внутренней стороны, и прежде чем жена успела помешать ему, вышел и запер за собой дверь.
… В последние свои дни Маргарите казалось, что у ее смертного одра неотлучно, и днем и ночью, находится дочь. Портрет Жасмин повесили так, чтобы умирающая всегда могла его видеть. Ленора держала баронессу за руку и отвечала тихим голосом всякий раз, когда та обращалась к ней, принимая ее в полубессознательном бреду за дочь. Вскоре, однако, состояние Маргариты ухудшилось настолько, что она почти не могла говорить, жадно хватая губами воздух. И все же за несколько минут до того, как ее душа рассталась с телом, Маргарита с кроткой улыбкой на устах в последний раз устремила свой взгляд к подножию кровати, где теперь стоял портрет. Ее речь была тихой, но отчетливой. Ленора и аббат различали каждое слово.
— Я должна покинуть тебя, Жасмин. За мной пришел Огюстен. — Вымолвив это, она закрыла глаза, и сердце ее перестало биться.
Сабатин держал Жасмин взаперти вплоть до получения известий о похоронах. Он никому не отдавал ключей от ее покоев и сам открывал дверь, только чтобы впустить Берту, которая приносила подносы с едой и убирала грязную посуду, а также выполняла другие обязанности. Жасмин знала, что Бог ниспослал ей это испытание в наказание за то, что она эгоистично заставила мать пробыть в замке Вальверде больше, чем следовало. Тогда Жасмин показалось, что она легко отделалась. Однако настоящая кара Господня настигла ее сейчас.
Надобность в поездке Жасмин теперь отпала сама собой, и Берта получила ключи с разрешением выпустить свою госпожу. Впервые за целый месяц мрачная фигура Сабатина не стояла у порога. Жасмин, надевшая платье из черного шелка, сидела у открытого окна своей спальни. В этой позе она провела многие часы вынужденного уединения. Облокотившись одной рукой на подоконник, Жасмин наблюдала за телегой, которая медленно ползла по дороге внизу, в долине, оставляя за собой клубы пыли. Берта вставила ключ в замок с внутренней стороны, как это было раньше, и вошла через прихожую в спальню.
— Мы можем сегодня съездить на прогулку, мадам, — произнесла горничная бодрым голосом.
Жасмин продолжала сидеть, не поворачивая головы. Через минуту последовал ее ответ:
— Я не против. А что, мое заключение уже окончилось?
— Да. Постарайтесь не слишком изводить себя. Конечно, ваша утрата очень велика, но жизнь продолжается.
— Теперь у меня есть то, что поможет во всех тяжких испытаниях и несчастьях, которые могут выпасть на мою долю. И моя мать, я уверена, поддержала бы меня.
— И что же это, мадам?
Маргарита оглянулась через плечо и прошептала на ухо нагнувшейся к ней недоумевающей Берте:
— Я беременна. У меня будет ребенок Мишеля.
Жасмин пришлось пустить в ход всю свою изобретательность, чтобы скрыть беременность по мере того, как шли месяцы и плод в ее утробе развивался. Сначала она подтягивала живот тугими повязками, но вскоре Берта предупредила ее, что действуя таким образом, она рискует повредить младенцу. Жасмин оказалась было в затруднительном положении, но тут на помощь ей подоспела новая мода из Парижа — кружевные фишу, которые свисали с шеи до самого пояса, и накидки Ватто, названные так по имени художника, чьи очаровательные утонченно-изысканные картины изображали галантных кавалеров и прекрасных дам Версаля. Накидка, создававшая впечатление полноты, закрывала всю спину и являлась частью платья. Впереди ее складки скреплялись на поясе широкими лентами.
— Дитя у вас будет небольшое, — заметила однажды Берта, помогая Жасмин усесться в ванну. — И для вас это настоящая удача, Божья милость. Когда я вынашивала своего младенца, живот у меня был втрое больше вашего. Если так пойдет и дальше, то до самого последнего дня никто ни о чем не узнает.
— Будем надеяться. — Жасмин осторожно погрузила тело в горячую воду. — Лучше всего, если Сабатин окажется в это время у своих друзей, и тогда мы сможем поехать в Перигор за несколько дней до родов, чтобы нам не пришлось откладывать все до последней минуты и потом устраивать сумасшедшую спешку.
Она уже тщательно все обдумала. На окраине города был снят небольшой домик, где и должны произойти роды, при которых будут присутствовать Берта и повивальная бабка. Жасмин представилась последней под фальшивым именем. Если Сабатин будет дома, то ее карета вернется в замок и кучер передаст, что госпожа растянула лодыжку, расхаживая по базару, и ей нужно два-три дня побыть под наблюдением врача, который опасается, как бы в кости не было трещины. На случай чего-либо непредвиденного у нее был готов и другой план действий, но она надеялась, что до этого дело не дойдет.
Когда пошел восьмой месяц беременности Жасмин, Сабатин, только что вернувшийся после очередного цикла оргий у приятелей, объявил ей через лакея, что желает дать в апреле костюмированный бал. Этот род развлечений пользовался в провинции не меньшей популярностью, чем в Версале, и Жасмин не видела в нем для себя никакой опасности, тем более что бал должен был состояться за три недели до предполагаемых родов и она могла выбрать себе костюм по своему вкусу. Жасмин была очень довольна тем, что и у нее, и у ребенка будет общий месяц рождения. Она ломала себе голову над тем, что может означать это совпадение. Возможно, у нее родится дочь?
— Как ты думаешь, не девочка ли у меня там? — спросила она Берту, просматривая список тех, кто ответил согласием на приглашение. — Ведь ребенок лежит у меня в животе очень низко, а ты говорила, что твой мальчик был вверху.
Берта пожала плечами:
