Летописец. Книга перемен. День ангела (сборник) - Вересов Дмитрий (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
Ну и отлично, думала фрау Шаде, уничтожая файл. Отлично. Все к лучшему. Она выведет на него полицию, так ему и надо. Их обоих арестуют, тем дело и кончится. Но она должна, обязательно должна еще раз взглянуть на этого негодяя, взглянуть гордо и с упреком. И… И – пропади все пропадом. Ей нужно его видеть и… осязать.
Фрау Шаде подхватила дорожную сумку, не имея понятия, что в ней оказалось в результате сумбурных сборов, заперла квартиру, не надеясь вернуться в нее когда-либо, не надеясь на собственную не совсем исправную машину, взяла такси и отправилась в аэропорт.
Глава 9
Во всем соблюдай золотую середину. Мой совет: не останавливай свой выбор ни на красавице, ни на некрасивой, ни на богатой, ни на бедной, ни на знатной, ни на худородной; выбирай себе ровню по рождению, и относительно всех прочих качеств тоже предпочтительно придерживаться золотой середины.
Э. Т. А. Гофман. Выбор невесты. Из книги «Серапионовы братья»
– Можно, Геннадий Кириллович? – робко приоткрыла дверь заведующего отделением Аврора.
– О, добрый день! Добрый день, Аврора Францевна! Присаживайтесь, я вас прошу. Лизонька, оставь нас на полчасика, не отсвечивай, звезда моя! У тебя там четыре капельницы, вот и проследи.
– Чем порадуете, Геннадий Кириллович? – грустно улыбнулась Аврора.
– Елизавета, уйдешь ли ты? – раздраженно фыркнул профессор, и медсестра, наконец, исчезла. – Рр-распустились, вертихвостки! Одни жалобы на них слышу. Нет, вы только подумайте, Аврора Францевна, эти девицы-медсестрицы, птицы-синицы…
– Геннадий Кириллович… – умоляюще сложила руки Аврора.
– Ммм? – собрал высокий лоб розовой гармошкой военно-медицинский профессор. – Что-с? Целую ручки, дорогая…
– Геннадий Кириллович!!! – В голосе Авроры прозвучали слезы.
– Хм. Да нет, я пока в своем уме, уверяю вас. Преждевременные травматические роды… Инкубатор… Искусственное вскармливание… Вот я тут, видите, как раз листаю историю его болезни. Историю болезни Лунина, Франца Михайловича. Вы никогда не пробовали читать абсурдистскую литературу, Аврора Францевна? А я пробовал. Теперь что угодно издают, а раньше осуждали, считали упадничеством. Произведение называлось, дай бог памяти, «Во всем виноват крот», и написал его некто Фабиан Шульце. Я думал, детектив, потому и купил, не прочитав аннотации. Взялся читать, но через три страницы начал раздражаться, через десять перестал что-либо понимать вообще. Я, однако, проявив упорство, долистал сей шедевр до конца и, представьте, не заметил никаких упоминаний о пресловутом кроте, который во всем виноват. Вы мою мысль улавливаете, Аврора Францевна?
– Н-не особенно, Геннадий Кириллович. Что с Францем?
– Крот, понимаете. Крот виноват. А крота-то и нет никакого… В армию его, во всяком случае, точно не возьмут, с его-то диагнозом. Это, надо полагать, хорошая новость, а?
– Так что же, господи, за диагноз?! – затряслась Аврора. – Геннадий Кириллович, вы мне скажите, – перешла Аврора на сдавленный шепот, – его жизнь… в опасности?
– У всех жизнь в опасности, жить вообще смертельно, – утешил профессор. – А девиц-медсестриц надо гнать поганой метлой, чтоб хвостом не мели, профурсетки. Так-с, ладно. Понимаете, Аврора Францевна, диагноз, который мы поставили на консилиуме, у меня не выговаривается, потому что крота-то я не вижу никакого. А на него, беднягу, всех собак понавесили, на крота-то… Ну, вот вам, – показал бледно-восковые, насквозь промытые ладони профессор. – Диагноз абсурдный, родившийся в результате коллегиального решения, звучит: «гипофизарный нанизм». О как!
Аврора смотрела на гофрированный лоб профессора голубым своим взглядом и бледнела.
– Вам эти красивые слова что-нибудь говорят, Аврора Францевна? – осведомился профессор.
Аврора нашла в себе силы помотать головой, потому что, действительно, никогда не слышала такого словосочетания. Ужасающего своей непонятностью и неблагозвучием.
– Ну, так я переведу. Это, проще говоря, карликовость, причиной которой является недостаток гормона роста. А вырабатывает этот гормон гипофиз, железа такая маленькая в мозгу. Гипофиз много чего вырабатывает. Так вот, вы бледнеть-то перестаньте и сосредоточьтесь, потому что я вам, фрау-мадам, буду сейчас описывать внешние признаки данной болезни, а вы себе отмечайте, совпадают они с картиной, которую демонстрирует нам пациент, али нет.
Значит, первое. Маленький рост. У мужчин верхний предел сто тридцать сантиметров. Есть такое? Что вы киваете? У Франца – сто тридцать пять. Ну, пусть. Это, в конце концов, тоже возможно. Мало ли… И призывная комиссия направила его к нам именно по причине аномально малого роста. Пятиклассник, да и только. Далее. Далее – пропорции. Пропорции в классическом варианте гипофизарного нанизма соответствуют сложению трехлетнего малыша, как-то: большая голова, короткие конечности и… прочее. У нас это имеется, Аврора Францевна? Вот именно, ничего подобного. Маленький, но хорошо сложенный юноша, этакий Питер Пэн, летающий мальчик. Характерной мышечной слабости и в помине нет, наоборот, кошачья гибкость и сила. Что еще? По идее, лицо у него должно быть этаким… морщинистым. Что видим мы? Ничего подобного не видим. Черты суховатые, тонкие, не без приятности, как говорили лет сто назад. Голос? Высокий, специфического тембра. Ну и что? Это, на мой взгляд, не слишком показательно. Всякие голоса бывают.
Далее. Половое развитие. Вы сами-то, фрау-мадам, замечали какие-нибудь отклонения? Нет? Вот именно. А у карликов половая система развита весьма и весьма слабо, полового влечения они практически не испытывают, к половому контакту не способны, вторичные половые признаки отсутствуют, репродуктивные органы у мужчин детские. Что наблюдаем мы? А, Аврора Францевна?
– Я, Геннадий Кириллович, лет шесть уже ничего такого не наблюдаю, мне ничего такого… не показывают. И я нахожу это вполне естественным, – смущенно сообщила Аврора.
– Вот-вот! Естественным! И правильно. Потому что юноша в этом смысле вполне нормален, не особенно, полагаю, горяч, но нормален и даже нравится девушкам. М-да… Птицы-синицы… Поганой метлой… – забурчал профессор, играя гофрированным лбом. – А где я других-то возьму? Да! Так вы уяснили, Аврора Францевна, как обычно выглядят больные гипофизарным нанизмом? Это те самые карлики и карлицы, которых так любили держать при себе европейские монархи. А на каком, спрашивается, основании мы, высоколобые, поставили диагноз?
– На… каком же?
– Дело в том, что гормонов роста у юноши и в самом деле маловато, если сравнивать с человеком среднестатистическим, но это ничем ему особенно не вредит. И он, я заметил, вполне психически уравновешен, что само по себе удивительно. Ведь, по идее, его должны одолевать комплексы, он ведь небось по пояс своим акселератам-сверстникам.
Второй важный фактор – половое развитие. Здесь, Аврора Францевна, понимаете ли… есть нюанс. Я уже говорил, что Франц вполне способен вступать в отношения с дамами и испытывать при этом известное удовольствие. Это проверено методами научными, медицинскими и… хммм… простите, каюсь, недоглядел за профурсеткой… методами эмпирическими, на практике, так сказать. Да не волнуйтесь вы так! Мужчина, он и есть мужчина! В вашем случае радоваться следует. Я, в научных интересах, учинил допрос третьей степени этой… Лизон, застав ее на месте преступления. Даже не покраснела, мерзавка такая, и сообщила, между прочим, что испытала совершенно необыкновенное удовольствие. И сны ей, видите ли, после этогоснятся тоже необыкновенные, блаженные какие-то. Извините за подробности, Аврора Францевна. Кхммм!..
Но… Есть, Аврора Францевна, одно «но». Внуков он вам не родит, к сожалению. Прискорбно, но факт. Мы исследовали сперму вашего сына и… ничего не поняли. Это – если честно. На самом деле в истории болезни много всяких выводов понаписано-понацарапано, сделанных на основании результатов анализов. Полный бред, если вдуматься. В общем, во всем виноват крот и никто иной.
