Сиротка. Слезы счастья - Дюпюи Мари-Бернадетт (книги полностью TXT, FB2) 📗
– Если ты не отвезешь меня на обратном пути на улицу Марку, я отправлюсь туда позднее на велосипеде, пешком или на четвереньках, но Эстер я помогу. Мне очень хочется, чтобы она была счастливой и залечила свои раны.
– Ну хорошо, мы заедем к ней вечером, но я буду рядом и буду за тобой присматривать. Гляди, вон там руины, уже покрытые растительностью. Это мельница Уэлле. Боже мой, у меня разрывается сердце, когда я думаю о том, как моя Лолотта бегала по ночам через этот луг, чтобы броситься на шею Людвигу. Она носила ему конфеты, шоколад и печенье. Они провели немало времени вместе. В их жизни тогда был восхитительный период – период зарождения взаимной любви. А меня как будто переместили в другой мир в то утро, когда Тошан в буквальном смысле слова похитил меня и увез на своих санях. Собаки бежали по живописной местности. Все вокруг было покрыто снегом и льдом и поблескивало на солнце. А вечером мы поженились. Церемония бракосочетания прошла в городке Лак-Бушетт.
– Я уже знаю эту историю наизусть, – укоризненно покачала головой Киона, – кроме всего того, что касается брачной ночи. Ты, должно быть, боялась физической близости…
Эрмин захихикала, и ее лазурно-голубые глаза на пару мгновений затуманились. Ее сводной сестре невольно подумалось, какой же все-таки удивительно привлекательной является эта женщина с густыми светлыми волосами и стройным телом, женственные формы которого, впрочем, были довольно объемными. В своем голубом шелковом платье с декольте в форме буквы «V» и с обнаженными руками Эрмин смогла бы очаровать какого угодно мужчину.
– Да, я боялась. Я была больна страхом. Кроме того, монахини привили мне такие представления о стыдливости, что я даже стеснялась закатывать летом рукава. Однако Тошан сумел меня приручить, и после этого я уже никогда не боялась. Больше я тебе про это ничего рассказывать не стану: это наш с Тошаном секретный сад. Ой, смотри, у нас гости!
К ним скакал галопом Фебус. Его грива развевалась на ветру. Вслед за ним, почти не видный из-за высокой травы, едва поспевал Базиль. Киона проскользнула между досок ограды и бросилась к своему коню. Фебус резко остановился и радостно заржал. Киона обхватила коня за шею и прижалась к ней своей щекой. Эрмин тем временем подошла к Базилю – славному пони, который был радостью детства всех ее детей и ее брата Луи.
– Вам тут немножко одиноко – Фебусу и тебе – на этом огромном лугу, – сказала Эрмин Базилю. – Но зато у вас тут много места и полно еды.
– Ты разговариваешь с Базилем? – с радостным удивлением спросила Киона.
– А что тут такого? Я всегда любила и больших лошадей, и пони. Я каталась на Шинуке, мерине Жозефа. И запрягать его я умела. Когда Лолотта была маленькой девочкой, к тому же слепой, я возила ее на прогулки верхом на Шинуке. Мне тогда казалось, что этот мерин оказывает ей особое внимание: когда она ехала верхом на нем, он не делал никаких резких движений.
– Лошади вообще-то телепаты, – закивала Киона. – Шинук чувствовал, что Лолотта очень хрупкая.
Эрмин молча кивнула в ответ, чувствуя, что к глазам у нее подступают слезы. Она посмотрела на близлежащие холмы и на крыши Валь-Жальбера, а затем прошептала горестным тоном:
– Мне здесь все напоминает о Шарлотте. Господи, как бы мне хотелось, чтобы она сейчас была здесь, в Маленьком раю, чтобы я могла ее обнять, услышать ее голос, поболтать с ней, листая журнал мод! Ей очень нравились украшения и красивые платья! Ты и мои дочери-близняшки знали ее хуже, чем я, и это вполне естественно. Вы были еще совсем маленькими, когда она стала уже взрослой девушкой. Она сопровождала меня в моих турне и помогала мне в гримерной. Я часто приглашала ее в рестораны в Монреале, в Квебеке и даже в Нью-Йорке. Она любила гулять по улицам больших городов, любила делать себе макияж и красиво одеваться, любила кокетничать.
Киона слушала, стоя возле своего коня. Когда ее сводная сестра замолчала, она осторожно сказала:
– Ты, видимо, думаешь о Шарлотте такой, какой она была в те времена – веселой и милой. Она тоже предстала передо мной после своей смерти именно такой. Точнее, не она, а ее призрак. Призрак… Не знаю, какое еще слово можно было бы в этом случае использовать. После ее смерти я много размышляла. Она обожала своих детей. Однако мне кажется, что после того, как она стала матерью, ее характер изменился. Беременность и связанные с ней трудности сильно ее раздражали.
– Да, я с этим согласна, она частенько по этому поводу психовала, и мы все становились заложниками перемен в ее настроении. Людвиг тоже с ней намучился.
– Вполне возможно, она чувствовала, что ей угрожает опасность и что исход будет фатальным. Те слова, которые она мне сказала – точнее, сказал ее призрак, – очень многое прояснили: «Чуть раньше или чуть позже». Она, похоже, была уверена в том, что не переживет родов этого ребенка. Она в любом случае умерла бы, Мин. Это, конечно, звучит не очень-то утешительно, но я уверена в том, что Шарлотта обрела покой и устремилась к свету. Это меня радует.
Эрмин пожала плечами: она не была способна взглянуть на смерть своей подруги под таким углом зрения.
– Покой и свет вдали от своих детей, от любимого мужчины и от нас всех? Нет, такое меня не устраивает. Давай не будем больше об этом. Пойдем, уже поздно.
Дом Эстер, тот же день
Овид любезно встретил Эрмин и Киону, хотя он и неловко чувствовал себя в цветастом фартуке.
– Мне жаль, но у Эстер работа начинается сегодня в пять часов, и она уже ушла, – сказал он. – Однако я и сам могу вам все рассказать. Все, что вам захочется узнать, Киона.
Киона ничего не сказала в ответ, мысленно задаваясь вопросом, обращался ли к ней Овид на «вы» в то время, когда она была еще ребенком. Она поняла по этому его обращению, что он относится к ней уже совсем по-другому, и это заставило ее улыбнуться.
– По правде говоря, я рад, что вы сюда приехали, – продолжал Овид. – Ситуация становится все хуже и хуже. Эстер извелась: ей все никак не удавалось доказать мне, что в этом доме происходят какие-то аномальные явления. Совсем недавно, правда, мне довелось стать свидетелем чего-то странного… Эрмин, хотите выпить содовой или чего-нибудь покрепче? А вы, Киона?
– Нет, спасибо! – ответили сводные сестры почти в один голос.
– Хотя повод для вашего прихода сюда не очень-то радостный, я должен признать, что мне повезло. Мне не часто удается увидеть вас только вдвоем – без Тошана, Мадлен, детей и ваших родителей. Знаете, я только сейчас заметил, как много похожего в ваших чертах лица, жестах, волосах, форме носов…
– Вы что, собираетесь выучиться на судебно-медицинского эксперта? – сыронизировала Киона желчным тоном.
– Дорогая моя, какая муха тебя укусила? – удивленно воскликнула Эрмин.
– Все в порядке, все в порядке! – стал успокаивать ее Овид. – Эта реплика вообще-то была забавной – прекрасный черный юмор. Но вы тем не менее ошибаетесь, моя дорогая Киона. Этой своей новой привычкой всматриваться в лица других людей я обязан Лоранс. Она пробовала себя в трудном искусстве написания портретов и объясняла мне основы этого искусства – в частности, рассказывала, как именно нужно рассматривать человеческое лицо. Кстати, как у нее дела?
«Ну и наглец же он, раз осмеливается спрашивать, как дела у Лоранс!» – подумала Киона.
– Она сейчас находится у нас, в Большом раю, вместе со своим отцом, братом и сестрой, – ответила Эрмин. – Мы собрали там всех, кто захотел нам помочь. Но вы лучше расскажите нам о том, что происходит здесь.
Овид снял с себя фартук Эстер и бросил встревоженный взгляд в сторону кухни.
– Ой, подождите, пожалуйста, минуточку. Я готовлю пирог с овощами, и мне не хочется, чтобы он пригорел. Мы собираемся устроить завтра пикник на берегу озера.
Овид с извиняющейся улыбкой вышел из комнаты.
– Он еще и повар, – прошептала Эрмин своей сестре.
Но Киона уже о чем-то глубоко задумалась. Сидя рядом с Эрмин на красном диване, она смотрела невидящим взглядом на стену.
