Каспар Фрай-2 (авторский сборник) - Орлов Алекс (бесплатная регистрация книга txt) 📗
– А чего поддевка? – Углук помял драную поддевку заскорузлыми пальцами. – Это шерсть, в ней тепло.
– Папаша мне тоже рассказывал, что его друг-орк всю зиму ходил с голым пузом. Животом, простите. А я вот две поддевки надел, куртку суконную и шапку валяную, а все равно, когда работы нет, холодно.
– И холодно, и жрать не дают, – горестно вздохнул Углук. – И как я здесь еще не загнулся – не понимаю.
– А вы давно здесь?
– Третий месяц.
– А мы с папашей только третью неделю. Нас в Капекслаа пригласили мастерскую кузнечную запустить, мы приехали, а нас побили, деньги забрали и сюда продали.
– Эй, ребята, за дело! – позвал мастер.
Снова началась работа, однако через час, забив все костыли и подшив брусья, Углук и Одигул опять освободились.
– Охо-хо, а в былые времена я съедал по жареной свинье в день, – стал вспоминать орк, снова садясь на край стапеля.
– Свиньи у меня нет, но сухарик припрятанный найдется… – сообщил гном и, поискав в дальнем глубоком кармане, подал Углуку крохотный кусочек черствого хлеба.
– Это… мне? – поразился орк щедрости Одигула.
– Да, господин Углук, на черный день берег, но для вас не жалко.
– Нет, – замотал головой орк, хотя в его брюхе сразу забурчало, – я не могу взять…
– Берите, я ведь тоже голодным не хожу, когда меня Ваулис за водорослями посылает, я там морских улиток нахожу, крабов, ну и прямо сырыми их ем, хотя папаша этого бы не одобрил.
– Ну спасибо… – Орк схватил сухарик, забросив в рот и зажмурился от наслаждения. – Это ничего, что ты сырое кушаешь, – сказал он минуту спустя, – это очень даже можно. Тут месяц назад тюленя на берег выбросило, уже несвежего, так мне приказали его закопать. Я закопал, но неглубоко, и потом целую неделю сытый ходил, хотя это и сырое мясо. Но, к сожалению, – Углук похлопал себя по впалому животу, – тюленей выбрасывает на берег не каждый день. Так ты говоришь, папаша дружил с орком?
– Они очень дружили, папаша говорил, что другого такого друга у него никогда в жизни не было.
– Да, хотел бы я взглянуть на такого хорошего и доброго гнома, – искренне сказал Углук.
– Я вас обязательно познакомлю, они сегодня всей артелью на нашу линию переедут. Сразу после обеда.
Однако артель со второй линии стали переводить раньше. На берегу показались запряженные четверкой ломовых лошадей волокуши, на которых с лесопилки возили доски. Следом за волокушами по санному следу шествовала дюжина работников во главе с мастером. За ними с мечами наголо – четверо солдат.
– Эй, ребята, за дело! – снова позвал Тувила орка и гнома.
Пока они работали, артель со второй линии перебралась на первую и тотчас приступила к работе на соседнем стапеле. С подъехавших волокуш стали поднимать материал, и тут же застучал второй молот – папаша Одигула принялся за дело.
На стапеле, где работали Углук с Одигулом, каркас судна получил продолжение, в дело вступили плотники, и орк с гномом сели отдохнуть. То же было и у соседей.
– Я сейчас папашу приведу! – сказал гном, вскакивая. – Сидите здесь, господин Углук, никуда не уходите!
– Да куда ж я уйду, – грустно улыбнулся тот и посмотрел на океан. Крохотный сухарик раззадорил дремавший аппетит, и Углуку до тошноты хотелось наесться хоть морского песка. Может, съесть немного водорослей из корзины, пока Ваулис не смотрит?
Углук встал и уже шагнул к ней, когда совсем рядом раздался голос Одигула:
– Познакомьтесь, господин Углук, это мой папаша, его зовут Фундинул!
Глава 77
Старые боевые товарищи удивленно уставились друг на друга, не веря, что встретились в таком неподходящем месте после стольких лет разлуки.
– Углук, я глазам не верю, как ты исхудал! Зеленая шкура да кости, сушеная лягушка, честное слово!
Фундинул подошел ближе, орк хлопнул его по плечу:
– Экий ты стал широкий, коротышка! Ты теперь в ширину больше, чем в высоту! И живот появился!
– Что поделать, годы не делают нас моложе.
– Тут ты прав, – согласился орк, с умильной улыбкой глядя на гнома.
– Давай присядем.
– Давай.
Они сели на край стапеля.
– Сколько же мы не виделись? – спросил Углук.
– Лет двенадцать, как раз с последнего похода в Синие леса.
– Ох, мы там и развлеклись, помнишь?
– Да уж такое не забудешь, – покачал головой гном и погладил длинную, чуть тронутую сединой бороду. – Ты как сюда попал?
– С обозом шел, в охране. На нас как навалились…
– И что, ты дал себя связать? Никогда не поверю.
– Я-то не дал, да вино само меня связало. Вечером на привале напились, очнулся уже в кандалах.
– Не впервой тебя вино подводит, помнишь, как в Котоне дело было? Там ты через это вино в кутузку попал, а здесь – в неволю.
– А ты-то как? Малой рассказывал, заманили вас?
– Получается так. Видишь, и вина не пил, но на посулы да авансы попался, дурак старый… – Гном вздохнул. – И топор мой забрали.
– Не Риттарс случайно? Такой высокий бледный парень в куфее медвежьей?
– Он самый. Сказал, в его коллекцию трофеев.
– Мой добрый меч тоже в его коллекции оказался.
– Твой меч? Он же ни разу не чищенный, чего ворюга позарился?
– Оттого и позарился, я, говорит, такого неухоженного оружия никогда не видел, будет у меня в коллекции… Ничем не брезгует, сволочь.
Тут подвезли материал, и обе артели принялись за работу. Когда закончили, прозвучал обеденный гонг, и работники потянулись к большому парящему котлу, где варилось крепко пахнущее рыбой варево. Помимо небольшого количества пшена оно состояло из всего того, что можно было найти на берегу океана. Водоросли, моллюски, крабы и битая штормом рыба – в пищу невольникам годилось все.
Работники выстроились в две очереди, одни – за просяным хлебом, другие – за похлебкой, потом менялись местами.
Фундинул с сыном и Углук расположились вместе.
Гномы, не сговариваясь, сдвинули свои миски в сторону орка, Одигул оставил себе только хлеб, а Фундинул отдал старому товарищу и хлеб тоже.
– Эй, а как же вы? – забеспокоился орк.
– Не переживай, я давно уже не ем этой бурды, – отмахнулся Фундинул. – Да и Одигул редко больше ложки съедает, он на берегу промышляет, за день так наедается, что к вечеру его этими крабами тошнить начинает.
– А ты чем живешь? Вон и живот у тебя через ремень свешивается.
– Приспособился тут обувь чинить, я ж на все руки мастер. Предложил одному надсмотрщику сапог залатать, у них тут хороших обувщиков – по пальцам перечесть. Тот согласился, а я ему колодки поправил, носочки вздернул и рантик из кованки медной выделал, потом углем да жиром натер, они заиграли, как жемчуга! Он как увидел свою бывшую обувку, так куда спесь вердийская подевалась – благодарить меня стал, руку жать, а потом принес каравай белого хлеба. Вот уже две недели ко мне со всего берега ходят обувь чинить, все, что ни попрошу, приносят. Я и с работы пораньше ухожу, потому как есть на то указание здешнего управляющего.
– Да, – торопливо прожевывая хлеб, согласился Углук, – с твоими руками брюхо пустым не будет. Ты молодец. А я пьяница и обжора.
– Я-то думал, ты в Ливене обретаешься, под присмотром его милости Каспара Фрая.
– Так и было, – подтвердил орк, вычищая кусочком хлеба остатки жидкого навара. – А потом заскучал от спокойной жизни и подался на новую службу. Ничего особенного, там драка, тут драка, но все как-то несерьезно, даже по лбу как следует ни разу не получил. Не то что с его милостью. С ним-то весело было, раз – и болт в брюхе!
Орк и гном негромко засмеялись, теперь об этом можно было и пошутить, но в тот раз, когда такое случилось, Углук выжил только благодаря мессиру Маноло.
– Эх, а хорошо бы сейчас снова встать под знамя его милости, – вздохнул гном. – Мы бы этих проходимцев… – Он осторожно покосился на охрану. – Мы бы их враз в море скинули.
– Дай срок, может, еще и скинем, – серьезно пообещал Углук. – Как там твой Шустрик-Быстрик поживает?
