Весь этот свет - Макгвайр Джейми (читать книги онлайн TXT) 📗
Даже с закрытыми глазами я видел, как вспышки молний за окном озаряют весь дом; после каждого удара молнии раздавался громовой раскат. Кэтрин крепко меня обняла.
Я держал ее в объятиях, и вскоре она расслабилась, хихикнула и отстранилась. Щеки ее пылали.
– Извини.
– За что?
– За то, что тебе приходится быть здесь, со мной.
Я улыбнулся.
– Где же еще мне быть?
Мы смотрели, как град сменяется дождем и как его струи изливаются на траву. Ветер заставлял деревья склоняться перед штормом. Первый оглушительный щелчок застал меня врасплох. Когда упало первое дерево, Кэтрин ахнула.
– Скоро все закончится, – заверил я, обнимая ее за плечи. Еще никогда в жизни я не был так благодарен буре.
– Может, нам лучше спуститься в подвал? – спросила Кэтрин.
– Можем спуститься, если так тебе будет спокойнее.
Кэтрин уставилась на дверь, ведущую в подвал.
– А может, и не стоит.
Я засмеялся.
– Что смешного?
– Мне показалось, что в подвале тебе будет не по себе.
– Дело не в том, что я… – она стояла рядом со мной, держась за мою рубашку и прижимаясь щекой к моему плечу. – Я скажу, как есть. Ты мне нравишься.
Я склонил голову набок, уткнулся подбородком ей в макушку. Волосы Кэтрин пахли шампунем и потом. Чистым потом. В данную минуту это был мой любимый запах.
– Ты мне тоже нравишься, – не поворачивая головы, я сказал это, глядя прямо перед собой. – Ты именно такая, как я думал.
– Что ты имеешь в виду?
Снова зарядил град, на этот раз он лупил прямо по окнам гостиной тети Ли. Одно стекло треснуло, и я сделал шаг назад, отступая от Кэтрин. Яркая вспышка озарила улицу, и над домом гром прогремел так, словно выстрелили из пушки.
– Эллиотт? – проговорила Кэтрин дрожащим от страха голосом.
– С тобой ничего не случится, обещаю. Я этого не позволю, – заявил я.
Мы смотрели, как ветер треплет деревья на улице.
– Хочешь сейчас быть там, снаружи, да? Фотографировать? – спросила Кэтрин.
– Для этого у меня нет нормальной камеры. Но однажды – возможно.
– Тебе нужно работать на Национальное географическое общество или что-то в этом духе.
– Таков план. Нужно посмотреть весь мир, – я повернулся и посмотрел на Кэтрин. – Ты еще не передумала? Все равно, закончив школу, ты уедешь отсюда. Почему бы не поехать вместе со мной?
В первый раз я предложил ей это, когда мы только познакомились. На лице Кэтрин появилась широкая улыбка.
– Ты опять спрашиваешь меня об этом?
– Буду спрашивать столько, сколько придется.
– Знаешь, после того, как мы столько времени провели вместе, мысль о том, чтобы путешествовать вместе с тобой, прельщает меня куда больше, чем перспектива остаться дома.
– Ну и? Ты в деле? – спросил я.
– Я в деле.
– Обещаешь?
Кэтрин кивнула, и я не смог сдержать глупую улыбку.
Град вдруг прекратился, а потом и ветер начал стихать. Улыбка Кэтрин померкла.
– Что случилось?
– Наверное, мне лучше пойти домой.
– Ох. Да, конечно. Я тебя провожу.
Кэтрин вдруг схватила меня за плечи, привстала на цыпочки и поцеловала в уголок рта. Все произошло так быстро, что я даже не успел насладиться моментом. Раз! – и все уже закончилось. В ту секунду я мог бы взобраться на гору, обежать вокруг земного шара или переплыть океан. Если Кэтрин Кэлхун решила меня поцеловать, то все невозможное становилось возможным.
Солнце едва-едва начало выглядывать из-за облаков, тьма уползала к другому городу. На улицу один за другим выходили соседи, посмотреть, насколько велик ущерб. Если не считать нескольких разбитых окон, оборванных проводов, поваленных деревьев и сломанных ветвей, дома почти не пострадали. Зеленые листья устилали Джунипер-стрит ярким ковром, вдоль обочин бежали потоки грязной воды, медленно утекая в сливоприемный колодец, расположенный в конце улицы.
Мы с Кэтрин одновременно заметили, что подъездная дорожка перед ее домом пуста. Я открыл калитку и прошел следом за ней по дорожке к ее дому. Мы поднялись на веранду и сели на качели.
– Я подожду вместе с тобой, пока твои родители не вернутся, – сказал я.
– Спасибо.
Кэтрин взяла меня за руку, а я стал отталкиваться от пола, раскачивая качели. Я отчаянно желал, чтобы этот день, лучший в моей жизни, никогда не кончался.
Глава четвертая
Кэтрин
Остаток лета пролетел очень быстро, дни были заполнены стуком пневматических молотков – рабочие разных строительных компаний чинили крыши домов. Мы с Эллиоттом проводили много времени, сидя в тени деревьев и фотографируя берега Глубокого ручья, но он больше не приглашал меня к себе домой. Каждый день я боролась с желанием попросить его показать мне фотографии в его подвале, но моя гордость неизменно пересиливала любопытство.
Мы смотрели салют на четвертое июля, удобно устроившись на раскладных стульях за бейсбольным полем, и часто устраивали пикники, во время которых делились друг с другом бутербродами и болтали о всяких пустяках, как будто это лето никогда не закончится.
В последнюю субботу июля мы, казалось, исчерпали все темы для разговора. Каждое утро Эллиотт приходил к девяти утра, садился на качели и смиренно ждал, когда я выйду, но в последнюю неделю он стал каким-то мрачным.
– Твой парень снова сидит на качелях, – сказал папа, поправляя галстук.
– Он не мой.
Отец вытащил носовой платок и вытер пот со лба. Отсутствие работы стало для него нелегким испытанием. Он похудел и в последнее время плохо спал.
– Разве? Кстати, куда подевался Оуэн?
– Я несколько раз останавливалась перед его домом. Мне больше нравится гулять на воздухе, чем смотреть, как он играет в компьютерные игры.
– Ты хотела сказать «гулять вместе с Эллиоттом», – заметил папа с хитрой улыбкой.
– Ты завтракал?
Отец покачал головой.
– Нет времени на еду.
– Ты должен лучше заботиться о себе, – заметила я, нежно беря его за руку. Я поправила его галстук и похлопала папу по плечу. Его рубашка уже пропиталась потом. – Папочка.
Он поцеловал меня в лоб.
– Я в полном порядке, принцесса. Не волнуйся ты так. Тебе пора идти, а то опоздаешь на свидание у ручья. Или на свидание в парке? Куда вы идете сегодня?
– В парк. И это не свидание.
– Он тебе нравится?
– Не в этом смысле.
Отец улыбнулся.
– Ты могла бы меня одурачить, но Эллиотту меня не обмануть. Папы разбираются в таких вещах.
– Или выдумывают то, чего нет, – парировала я, открывая дверь.
– Люблю тебя, Кэтрин.
– А я тебя еще больше.
Я вышла на крыльцо и улыбнулась при виде Эллиотта: он качался на качелях. Сегодня на нем были рубашка в тонкую полоску и шорты цвета хаки, а неизменный фотоаппарат висел на шее на ремешке.
– Готова? – спросил Эллиотт. – Я подумал, что для начала стоит завернуть в кафе у «Браума», перехватить печенья и сока.
– Конечно, – согласилась я.
Мы прошли несколько кварталов, добрались до кафе, ставшего в последнее время одним из наших любимых мест, и сели за столик, который сделали своим. Эллиотт молчал. Он всю последнюю неделю ходил как в воду опущенный, только кивал и вставлял односложные реплики в мой монолог. Вид у него был такой, словно мыслями он сейчас находился за тысячи миль отсюда.
Выйдя из кафе, мы зашагали к центру города, никуда конкретно не направляясь. Последние два месяца мы постоянно куда-то шли, потому что на ходу не обязательно разговаривать, зато можно проводить время вместе.
Когда мы вернулись к моему дому, чтобы сделать бутерброды, солнце сияло высоко в небе. Обед-пикник стал нашим ритуалом, и мы по очереди подыскивали подходящее место. Сегодня выбирал Эллиотт, и он предпочел парк и полянку под нашим любимым деревом.
Мы молча расстелили на траве лоскутное одеяло, сшитое мамочкой. Эллиотт развернул свою индейку с сыром, поглядывая на еду так, словно один ее вид его оскорбляет. Мне пришло в голову, что причина его недовольства – это я, и все же каждую минуту этого лета я не могла назвать иначе, как идеальной.
