Выбирай - Алекс Коваль (мир бесплатных книг TXT, FB2) 📗
– Здравствуй, Кать.
«Кать» – из его уст – режет слух. А в груди сердце замирает от накатывающей волнами боли от предательства. Эти глаза, серые, холодные, которые сводили с ума, а его добродушная, на первый взгляд, улыбка заставляла таять. Рома хорош собой: высокий, спортивный, всегда гладко выбрит и мистер “душа компании”. Такой типичный парень – мечта. Вот только гнилой внутри.
– Здравствуй, Рома.
Смотрю прямо в глаза парню, нисколько не смущаясь и только сейчас понимаю, что с его лицом что-то не так. Мерзкий, фиолетовый синяк на пол-лица и кровоподтеки на носу… словно ему кто-то хорошенько съездил по его смазливой рожице.
– Что с твоим лицом?
Я, наверное, плохая, но вместо испуга и переживаний за человека, в которого, по идее, еще влюблена, в груди разливается тепло удовлетворения. Вещь такая есть – карма называется. Догнала, видимо.
– Да так. Ерунда, – усмехается парень, да тут же морщится от явно болезненных ощущений. – На косяк напоролся.
– Ну, ты осторожней. Косяки бывают очень острыми. В следующий раз можно не просто синяком отделаться, – выпалила и прикусила язык, когда вмиг потемневший взгляд парня готов был испепелить на месте. Смотрит на меня так, словно это я ему в глаз засветила. Нет. Хотя стоило бы…
– Кхм… забудь. Как твои дела? – чешет затылок бывший, искоса поглядывая на свою подругу. – Как там… Бармалей?
– Бармалей? – фыркаю и качаю головой, – как обычно: ест, спит, гадит.
Прям как ты, хотела сказать, но воспитана не так. Увы и ах!
– Кстати, вот, знакомься: это Рита, – машет рукой Рома, словно я могу с кем-то ее спутать. Благодаря тому фото в соцсети этот образ прочно въелся в мозг. – Рита, а это…
– Катерина, я поняла, котик, – приторно сладко и так… да, мерзко! Чудо, что удалось сдержать мимику и не сморщиться.
Котик? Никогда не понимала всех этих “ванильных” птичек, заек, котиков, мышек и рыбок. По мне всегда приятней слышать что-то вроде: моя, мой, родная. Да даже « детка», как зовет меня Гай, звучит не так мерзко.
– Сказала бы, что приятно познакомиться, но врать не приучена, – выгибаю бровь, выдавливая улыбку, больше похожую на звериный оскал.
– Абсолютно взаимно.
– Так, – встревает в наш “девчачий междусобойчик” парень. – Очень жаль, что с машиной так. Там страховка возместит же, да? А то деньги все-таки не маленькие.
– А ты не переживай за мои деньги, Ром. Я новые заработаю. Что нам, одиноким, делать-то, кроме как работать.
Говорю-то уверенно, но вот внутри опять прорывается темнота и чувство несправедливости. Это я сейчас должна была гулять с ним под ручку и улыбаться как дурочка, восхищенно хлопая ресницами! Я терпела все его замашки и скверный характер и в итоге осталась ни с чем. Обидно до слез.
– Кать, ну зачем ты так? Кстати, ребят тех нашли, кто машину так…? – мастер переводить разговор в другое русло.
– Нашли.
– Что им грозит?
– Полное моральное удовлетворение, – улыбаюсь, тихонько торжествуя и даже два миллиона, что сейчас в хлам, не жалко.
– Вот уроды.
Конечно, уроды, ты-то уже раскатал губу на мой подарок. Обычно мужчины уходят, все оставляя своим женам и подругам, а тут вон оно как.
– Забудь, Ромочка. Ладно, удачи и счастливой семейной жизни, ребят!
Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь на каблуках, припускаю вон из тернистой аллеи, на которой мы так опрометчиво пересеклись. И все подавляемые внутри чувства снова буйным потоком несутся наружу, бередя затянувшуюся рану и гулкими ударами сердца вырываясь из груди. Ненавижу. Его – за то, как поступил. Себя – за чувства, за любовь. Ее – за… да просто за то, что оказалась на пути.
Сажусь в первый же подъехавший автобус и достаю мобильный. Снова шарю в поисках моего личного “антидепрессанта”. Не знаю почему, не понимаю, но руки и тело сами собой тянутся к этому мужчине. Язвительный, развязный, но надежный.
Гудок. Два, три… а потом снова неизменное: “абонент временно недоступен…”.
Да чтоб ты в адовом пекле горел, Гаевский!
Глава 13 (Гай)
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})– Привет, ЛА! – тяну лыбу, когда вижу на парковке знакомую блондиночку с теплой улыбкой и раскинутыми для крепких объятий руками.
– Привет, Мася, – звонкий смех, словно перелив колокольчиков, и сияющие от счастья голубые глаза. Да, семейная жизнь с любимым человеком Алие Стельмах однозначно пошла на пользу. Девушка только хорошеет и хорошеет, с каждым моим приездом только расцветая и становясь все изящней и прекрасней. Несмотря на то, что третьего ребенка она родила вот только без малого три месяца назад, потрясающую фигурку обтягивает элегантное платье, где ни намека на лишний вес.
– Темычу стоит постараться.
– В смысле?
– В его-то сорок два с тремя детьми, м-м-м, как не просто соответствовать такой красавице жене, – приобнимаю подругу за плечи и целую в макушку, понимая, что невероятно не хватает мне их со Стельмахом на родине. Жизнь как-то в последние три года стала скучна и однообразна. Друг окольцевал и увез мою подругу в Штаты, а единственная девушка, к которой тянет с бешеной силой, обходила меня все эти годы стороной, ну, получается, что я, копец, какой неудачник. С каких таких пор для меня количество баб в постели и открытых клубов не стали показателем успеха? Старею, похоже. Уже сам себя такими размышлениями пугаю, но твою мать – тянет, и все тут.
– Мася, ты в своем стиле! – смеется подруга, обнимая что есть сил. – Вот только не забывай, что вы со Стельмахом ровесники, а мы ровесницы с Кати, так что, знаешь ли… это меня Стельмах уже покорил, ему можно и выдохнуть, а вот тебе придется очень постараться! – смачно чмокнув меня в щечку, смеется Лия, – соскучилась по тебе ужасно!
– Мася – это прерогатива моих крестниц. И я еще самый сок.
– Иди уже, сок, тебя там заждались.
Сколько мы с этой вредной блондиночкой “цапались” и “кусались” в прошлом, уже и не припомню. Бывший пиар-менеджер моих клубов и лучшая подруга, которая никогда не лезла за словом в карман и правду выдавала в лоб. Ох, а сколько она назойливых любовниц от меня отвадила в свое время, пальцев рук не хватит посчитать.
– И где моя банда зеленоглазых проказниц?
– Промышляют конфетами на заднем сидении.
Закидываю сумку в багажник и обхожу новенький дорогой джип девушки. Да уж, узнаю Темыча, он со своей женой, как с хрустальной вазой, носится, даже стекла у этого танка бронированные, похоже.
– Еще не решила сбежать от него ко мне? – стучу кулаком по пуленепробиваемой стали авто. – Ты же знаешь, я, если что, всегда готов!
– Стельмах услышит и оторвет тебе все, что там, – машет пальчиком, – ниже крыши моего танка.
– Если что, я предлагал.
Приоткрываю дверь и в салон, встречаясь с кудрявыми непоседами, ползающими по задним сидениям.
– Мася!!! – кричит Майя, старшая дочурка Лии и Артема, выскакивая прямиком ко мне в объятия.
– Ай, моя сладкая мышка! Милли, ну-ка давай к нам!
– Обнимаски? – подскакивает с места младшенькая зеленоглазая непоседа, которой летом будет уже три года и, обхватывая своими сильными ручонками за шею, виснет, как обезьянка, и задорно хохочет.
Вот в такие моменты я чертовски сильно ощущаю свое, мать его, одиночество. Завидую другу белой завистью. О такой жене, как Алия, и таких детках можно только мечтать. Может, и правду говорят: кому-то не дано стать отличным батей? Так и продолжу до самой старости, пока не загнет, пользоваться легодоступными охотницами за богатыми мужьями, вынашивая в сердце чувства к той, которая считает меня абсолютно пропащим в бабах человеком. Чертова Кати!
***
– Так, давай, солнце, рассказывай, – усаживаюсь на высокий барный стул в сверкающей чистотой кухне Стельмахов и подмигиваю суетящейся у плиты хозяйке.
Дорога до дома заняла у нас без малого полтора часа, за которые я успел вдоволь налюбоваться приевшимся мне за последнее время “Городом ангелов”. Совместное со Стельмахом открытие первых в Америке ресторанов наметили на осень и местом выбрали именно Лос-Анджелес и Нью-Йорк, как две самые масштабные площадки. Поэтому перелеты через Атлантику стали для меня уже чем-то совсем обыденным, а движение большого города привычным.