Подсказчик - Карризи Донато (книги полностью бесплатно TXT, FB2) 📗
– Мне распорядиться?
Он так надеялся, что Гавила его отпустит, и Горан решил его пощадить.
– Возможно, Берман уже подготовил свою версию событий. Лучше бы нам застать его врасплох и попытаться поймать на противоречии, прежде чем он затвердит ее наизусть, – добавил Борис.
– Хочу надеяться, что он, сидя там, взаперти, успел также пригласить на суд и свою совесть.
При этих словах лейтенанта криминалисты стали недоверчиво переглядываться.
– Так вы что, оставили его одного? – спросил Горан.
Лейтенант опешил:
– Мы посадили его в одиночку, как положено. А в чем…
Он не успел закончить фразу. Первым сорвался с места Борис. Одним прыжком он перемахнул через ограждение, за ним помчались Стерн и Сара Роза, на бегу стаскивая бахилы, чтобы не поскользнуться.
Мила, как и юный лейтенант дорожной полиции, похоже, не поняла, в чем дело. Горан бросился за остальными, пояснив напоследок:
– Это большой риск: надо было держать его под наблюдением!
Только тогда и Мила, и лейтенант сообразили, в чем состоит риск, о котором говорил криминалист.
Некоторое время спустя все собрались перед дверью камеры, куда поместили Бермана. Борис предъявил удостоверение, и охранник поспешно открыл им смотровой глазок. Но Александра Бермана сквозь него не было видно.
«Выбрал самый надежный угол», – подумал Горан.
Пока полицейский отпирал тяжелые замки, лейтенант пытался успокоить всех, а главным образом себя, то и дело повторяя, что такова установленная процедура. У Бермана отобрали часы, брючный ремень, галстук и даже шнурки от ботинок. При нем не осталось ничего, чем бы он мог нанести себе вред.
Но это утверждение было опровергнуто, как только отворилась дверь камеры.
Человек полулежал в углу камеры. В самом надежном углу.
Спиной он прислонился к стене, руки скрестил на животе, ноги широко раздвинул. Рот был весь в крови. И все тело покоилось в черной луже.
Он выбрал самый нетрадиционный способ самоубийства.
Александр Берман прогрыз себе вены на запястьях и дождался смерти от потери крови.
7
Ее обязательно вернут домой.
С этим невысказанным обещанием они забрали тело девочки.
Справедливость будет восстановлена.
После самоубийства Бермана это обязательство нелегко выполнить, но они все равно попробуют.
Теперь труп находится у них, в Институте судебной медицины.
Доктор Чан поправил свисающий с потолка микрофон, чтобы он располагался перпендикулярно стальному столу морга. Затем включил запись.
Вооружившись скальпелем, он прежде всего провел им по пластиковому мешку, прочертив очень точную прямую линию. Затем аккуратно отложил хирургический инструмент и двумя пальцами ухватил края разреза.
Единственным источником света в помещении была слепящая лампочка над операционным столом. Все остальное было погружено во тьму. И в этой темной бездне были только Горан и Мила. Больше никто из группы не счел нужным присутствовать на церемонии.
Судебный медик и двое приглашенных были в стерильных халатах, перчатках и масках, дабы избежать заражения.
С помощью солевого раствора Чан начал медленно раздвигать края мешка, освобождая тело от плотно облепившего его пластика. Потихоньку, очень аккуратно и терпеливо.
Постепенно тело открылось. Мила разглядела юбочку из зеленого вельвета, белую блузку и вязаный жилет. Потом показался фланелевый блейзер.
Чан приступил к работе, и взору представали все новые детали. Патологоанатом дошел до грудного отдела на уровне отсутствующей руки. Блейзер, однако, не был перепачкан в крови. Руку отпилили на уровне левого плеча; в том месте торчал обрубок.
– Он убил ее не в этой одежде. А потом уже переодел труп, – пояснил Чан.
Это «потом уже» эхом пронеслось по темной комнате, словно брошенный в пропасть камень, отскакивающий от стенок бездонного колодца.
Чан обнажил правую руку девочки. На запястье был браслет с подвешенным брелоком в виде маленького ключика.
Добравшись до шеи, судмедэксперт на миг прервался, чтобы утереть пот со лба небольшим полотенцем. Мила только теперь заметила у него испарину. Он дошел до самого сложного места и опасается, что, отлепляя пластик от лица, повредит эпидермис.
Ей уже приходилось присутствовать на вскрытиях. Обычно судебные медики не слишком церемонятся с трупами: запросто разрезают их и зашивают. Но тут она поняла: Чан хочет, чтобы родители в последний раз увидели свою девочку в наилучшей форме, и потому осторожничает. Это вызвало в ней уважение к Чану.
Наконец, спустя несколько бесконечных минут, врач ухитрился полностью освободить лицо от черного мешка. Мила увидела ее и сразу узнала.
Дебби Гордон. Двенадцать лет. Первая жертва.
Широко открытые глаза. Разинутый рот. Она как будто отчаянно пытается что-то сказать.
Волосы сколоты заколкой в виде белой лилии. Он к тому же причесал ее. «Какая нелепость!» – подумала Мила. Ему проще проявить сочувствие к трупу, чем к живой девочке! Но потом она решила, что причина такой заботы совсем иная.
Он приукрасил ее для нас!
Догадка привела ее в ярость. Но она также поняла, что этот посыл предназначен не ей, а кому-то другому. Ведь скоро она должна будет выйти из этой тьмы на свет и сообщить и без того убитым горем родителям, что жизнь их в самом деле окончена.
Доктор Чан обменялся взглядом с Гораном. Пришло время установить, с каким типом убийцы они столкнулись. Был ли его интерес к этому существу обобщенным или зверски направленным. Иными словами, имело ли место насилие сексуального характера.
С одной стороны, все в этой комнате надеялись, что судьба избавила бедняжку хотя бы от этого надругательства, а с другой – рассчитывали, что насилие все-таки было, ведь в этом случае убийца, возможно, оставил биоматериал, по которому его можно будет опознать.
Есть точная процедура, касающаяся случаев возможного изнасилования. И Чан, не видя причин обходить ее, начал с анамнеза, который состоит в поиске и воссоздании способа агрессии, коль скоро нет возможности установить факты на основании показаний потерпевшей.
Следующим этапом был общий осмотр. Оценка физического состояния, сопряженная с фотодокументированием, описание внешнего вида и внутренних повреждений, которые могли бы помочь обнаружить следы борьбы и сопротивления.
Обычно осмотр начинается с описи предметов одежды. Затем переходят к поиску подозрительных пятен на одежде, а также волокон, волос, пленок. И наконец, приступают к так называемым подногтевым соскобам, то есть к извлечению острым предметом вроде зубочистки остатков кожи убийцы из-под ногтей жертвы (в случае самозащиты) или земли и различных волокон для определения места убийства.
Результат и на сей раз оказался отрицательным. Состояние трупа, если не считать ампутации конечности, было превосходным, а ее одежда – совершенно чистой.
Как будто тело вымыли, прежде чем засунуть в мешок.
Третий, наиболее глубоко проникающий в ткани этап, сводился к гинекологической процедуре.
Чан взял кольпоскоп и вначале осмотрел внутреннюю поверхность бедер на предмет пятен крови, следов спермы и других выделений насильника. Потом придвинул металлический поднос и набор для вагинального исследования из двух тампонов: один – для соскоба, другой – для мазка. Он приготовил два покровных стекла: на первое нанес полоску соскоба, второе оставил сушиться на воздухе.
Мила знала, что эти стекла послужат для возможной генетической типизации убийцы.
И последний этап, самый жестокий. Доктор Чан согнул заднюю часть стального стола, приподнял ноги девочки двумя опорами, а сам примостился на табурете и, глядя в увеличительное стекло, оборудованное специальной ультрафиолетовой лампой, стал выискивать внутренние ссадины.
Спустя несколько минут он повернул голову к Горану и Миле и вынес хладнокровный приговор:
– Он ее не тронул.
Мила кивнула и, перед тем как выйти из операционной, склонилась над телом Дебби и сняла с запястья браслет с маленьким ключиком. Эта вещичка и сообщение о том, что девочка не была изнасилована, станут единственным утешением, которое она может предложить супругам Гордон.
