#Одноклассник (СИ) - Килина Диана (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Я замолчала и внимательно посмотрела на него. Затем покачала головой.
— Не думаю, что это хорошая идея, — ответила и тут же натянуто улыбнулась, пытаясь перевести тему, — Тебя не устраивают наши отношения?
— Меня они устраивают, — Рома прищурился и сжал губы, — Очень устраивают. Но три месяца — это хороший срок, чтобы двигаться дальше, — резко бросил, делая глоток из своего бокала — сегодня редкий вечер, когда он позволил себе белое вино на ужин.
— Ром… — я погладила его предплечье, пытаясь успокоить, но он оттолкнул мою руку.
Стекло звонко стукнулось о столешницу. Отвернувшись, Ромка потер затылок и громко вздохнул.
— Кать, в чем дело? Я делаю что–то не так? — он снова повернулся ко мне и посмотрел на меня — сердце защемило от вида растерянности на его лице, — Скажи мне. Я могу стать лучше для тебя, только скажи, — умоляюще прошептал он, шагнув ко мне и обхватив лицо ладонями, — Скажи, что мне сделать?
— Рома, дело не в тебе… — начала я и по его напрягшемуся телу поняла — эта фраза звучит фатально, — У меня есть дочь — я не могу так легко принимать решения, которые изменят и ее жизнь тоже.
— Ты знаешь, что я хорошо отношусь к Милене и никогда ее не обижу, — сквозь зубы процедил он.
— Дело не в этом…
— А в чем?! Мать твою, в чем дело? Почему ты не хочешь жить со мной, а предпочитаешь просто трахаться, словно я… — запнулся и оттолкнул меня, — #%ять, как будто я твоя персональная шлюха.
— Рома! — крикнула я, привлекая его внимание, — Я никогда не думала о тебе так!
— Ты себя так ведешь!!! — взревел он.
— Что?! — выдохнув, отступила на шаг, — Ты что несешь, Громов?
Он замолчал, глубоко вздохнув. Ноздри раздулись, скулы покраснели, а глаза недобро блеснули, когда Рома шагнул ко мне вплотную, прижимая к холодильнику.
— Думаешь, я не знаю? — прошипел он, схватив меня за подбородок и заставляя смотреть в глаза, — Думаешь, я не знаю, что ты сказала ему, когда мы случайно столкнулись в магазине на прошлой неделе?
— О чем ты? — застыв, я поняла, что горло пересохло и со скрипом сглотнула.
— Как ты представила меня ему, а? — он наклонился еще ниже и коснулся своими губами моих, — Что ты сказала?
— Рома… — прикрыв глаза, я попыталась отвернуться, но он крепко держал мою голову.
— Что ты сказала?!
Ахнув от боли, с которой он смял мое лицо, я выпалила:
— Что ты просто знакомый. Я сказала, что ты просто знакомый.
— «Просто знакомый», который оттрахал тебя на каждой горизонтальной поверхности этого дома, — прошипел Рома, отпуская меня, — Просто знакомый, — горько усмехнулся он.
Оторвав верхние пуговицы рубашки, он стянул ее через голову и зашвырнул в сторону. Быстро расстегнул брюки и спустил их вниз, выдергивая ноги из штанин.
— Ну, давай, Катя, — шагнул ко мне, заставляя вжаться спиной в дверцу холодильника, — Трахни своего «просто знакомого», — положив мою ладонь на свой член Ромка прищурился, когда я одернула руку, словно ошпарилась. Потом наклонился к моему лицу, — Ты же за этим пришла. Как ты хочешь? — он запустил пальцы в мои волосы, с силой сжимая их — а я оцепенела от ужаса.
Это не мой Ромка. Я знала его? Нет, я не знаю этого мужчину; я не понимаю, кто он такой.
— Давай, — разверну спиной к себе, он толкнул меня к островку и резко поднял платье, — Хочешь, чтобы я взял тебя сзади? — прижался к моим ягодицам и потерся о них, обхватывая шею рукой и с силой сдавливая мое горло.
Из глаз брызнули слезы. Надо было сказать хоть что–то; остановить его; не дать ему превратиться в чудовище на моих глазах, но я неподвижно стояла, пока он мял мои ягодицы и говорил:
— Скажи, чего ты хочешь? — прорычал на ухо и укусил мочку, — Вылизать твою киску для начала? Хочешь увидеть меня на коленях, сука?
— Стоп, — проревела не своим голосом, — Убрал. Руки.
Это была не я, потому что я никогда не говорила таким тоном с ним. Это была не я, потому что, когда он замер и отпустил меня, я быстро поправила одежду и расправила плечи. Это была не я, потому что когда я повернулась к нему, я взмахнула рукой и ударила его наотмашь по лицу — стиснув зубы от злости.
Он молча схватился за щеку, а я оттолкнула его и вышла из кухни. Дошла ровным шагом до прихожей, взяла свое пальто с вешалки и даже не стала застегиваться.
Вытащив из кармана ключи от его квартиры, я швырнула их в сторону. Металл проскрежетал по паркету; этот звук эхом отдался в сердце, которое медленно, по кусочкам разваливалось на части во время каждого удара.
Утапливая в пол педаль газа, я вытирала мокрые щеки и щурилась от яркого света мелькающих вдоль дороги фонарей. Опустила окно, впуская морозный воздух в салон авто и выдыхая белесый пар, лишний раз убеждаясь, что я теплая, а значит еще живая. В голове снова и снова прокручивала повторяющуюся фразу врача:
«Никаких стрессов и волнений. Ничего, что выбивается из привычного уклада жизни. Даже повышать голос при таком ребенке нельзя — поймите, это очень важно. Если вдруг вы начнете говорить при ней на повышенных тонах, это может спровоцировать истерику и нервный срыв, остановить которые можно только медикаментозно. Любая мелочь — даже поездка, даже нарушение режима дня, знакомство с новыми людьми, изменение обстановки в комнате — может вывести ребенка из равновесия»
У меня есть дочь. И любое решение, которое я принимаю — во имя ее блага. Если это значит отказаться от чего-либо, даже от всего мира — я сделаю это. Я уже отказалась от мужа — с легкостью, потому что…
Потому что, знала его только с лучших сторон, но это то, что было на поверхности. И я не могу повторить ту же ошибку вновь, не имею права.
14
I was born with the wrong sign
In the wrong house
With the wrong ascendancy
I took the wrong road
That led to the wrong tendencies
I was in the wrong place at the wrong time
For the wrong reason and the wrong rhyme
On the wrong day of the wrong week
I used the wrong method with the wrong technique
Depeche Mode «Wrong»
Милена с любопытством смотрела в окно машины, а я разглядывала ее отражение в зеркале заднего вида со сжимающимся от тоски сердцем. Потом перевела взгляд на свое лицо — непривычно бледное в последние дни.
— Приехали, — сказала я, поставив машину у ворот.
Тонкая корка снега хрустнула под ногами, едва я ступила на дорожку. Открыв заднюю дверь и отстегнув дочь, я взяла ее ладошку в свою и открыла калитку.
— Кто там? — мама вышла во двор, накинув пуховик, из-под которого торчали ее голые ноги в длинных пушистых носках, — Внучка приехала, золотце мое!
Милена радостно прыгнула в объятия, а мама бросила на меня беглый взгляд. Коротко кивнув, я поднялась по ступенькам крыльца и пропустила их вперед — негоже пожилой родительнице мерзнуть на морозе.
— Маме нездоровится несколько дней, — объяснила я, помогая дочери раздеться, — Ты побудешь у бабушки, чтобы я тебя не заразила. Хорошо?
Снова кивок и снова не-детски подозрительный взгляд детских карих газ. Уж что-то, а своей возможной болезнью я заразить никого не могу — такое не передается воздушно-капельным путем.
Я прислонилась лбом к косяку, когда Милена устроилась у бабушки на коленях и снова кивнула матери. Она не произнесла ни слова с того момента, как я появилась на пороге — лишь понимающий взгляд без тени осуждения.
Махнув рукой на прощание, вышла из дома и глубоко вдохнула морозный декабрьский воздух. Поволокла деревенеющие ноги к машине и быстро сорвалась с места, прикуривая сигарету, тут же выбрасывая ее в окно после первой затяжки.
Ну и гадость.
Больница встретила, как и любого пациента — длинной очередью, прохладой и запахом хлорки. Кабинет врача — не лучше, но хотя бы на подоконнике стояла пуансетия ярко-красного цвета.
