Начало - Дель Торо Гильермо (читать книги регистрация txt) 📗
Поначалу Авраам даже испытал облегчение: тот ужас снова явился в мир, однако он-то, Сетракян, жив; он не умер раньше времени; пусть в последнюю минуту, но у него появился шанс отомстить. Облегчение было мимолетным – оно мгновенно уступило место острому, мучительному, словно боль, страху.
Слова сами сорвались с губ вместе с легким парком дыхания:
– Он здесь… он здесь…
Прибытие
Ремонтный ангар авиакомпании «Реджис эйрлайнс»
Поскольку рулежную дорожку аэропорта имени Джона Кеннеди следовало освободить, самолет со всем содержимым отбуксировали в длинный и просторный ангар компании «Реджис эйрлайнс». Это произошло примерно за час до рассвета. Все люди на летном поле молчали, когда безжизненный 777-й, полный мертвых пассажиров, катился мимо, словно гигантский белый гроб.
Как только под колеса подложили колодки, обеспечив неподвижность самолета, бетонный пол вокруг него начали застилать черным брезентом. Часть ангара между левым крылом и носовой частью самолета огородили ширмами, позаимствованными в ближайшей больнице, – это была зона изоляции. Впрочем, и весь самолет был изолирован в ангаре, как труп в колоссальном морге.
По требованию Эфа Управление главного судебно-медицинского эксперта Нью-Йорка прислало нескольких старших судмедэкспертов из Манхэттена и Куинса, которые привезли ящики с резиновыми мешками для трупов. УГСМЭ – самое большое в мире судебно-медицинское учреждение – имело немалый опыт в делах такого рода, когда в катастрофах одновременно погибало множество людей, и его специалисты помогли грамотно организовать процесс извлечения трупов из самолета.
Сотрудники Портового управления Нью-Йорка, одетые в скафандры биозащиты, первым вынесли тело воздушного маршала. Как только мешок с трупом появился в люке над крылом, офицеры, выстроившиеся внизу, вскинули руки в военном приветствии. Затем люди в скафандрах с немалыми трудностями вынесли трупы пассажиров, сидевших в первом ряду. Освободившиеся кресла демонтировали, извлекли из самолета, и в салоне образовалась площадка, на которой стало удобнее упаковывать трупы. Каждый мешок с мертвым телом привязывали к носилкам, после чего спускали с крыла на застеленный брезентом бетонный пол ангара.
Процедура была длительной, размеренной и оттого особенно жуткой. В какой-то момент, когда на бетоне лежало уже около тридцати мешков, один из сотрудников управления, принимавших носилки внизу, внезапно отшатнулся и двинулся прочь от самолета, постанывая и хватаясь руками за шлем. Двое коллег подскочили к нему, но он отшвырнул их на ширмы, и те попадали, образовав брешь в границе изоляционной зоны. Возникла паника. Люди стали разбегаться, уступая дорогу офицеру, возможно отравившемуся неизвестным газом или заразившемуся непонятной болезнью, а тот шел к выходу из этой огромной металлической пещеры, пытаясь на ходу освободиться от защитного костюма. Эф настиг его на бетонной площадке перед ангаром. Офицер застыл на месте, словно остановленный светом давно поднявшегося солнца. Он отбросил шлем и принялся сдирать с себя верхнюю оболочку, как если бы это была кожа, внезапно ставшая тесной. Эф обхватил мужчину. Тот вывернулся и медленно осел на землю; по его щекам бежали слезы, смешанные с потом.
– Этот город… – зарыдал мужчина. – Этот чертов город…
Позднее выяснилось, что он работал на разборе завалов, оставшихся от башен Всемирного торгового центра, в первые, самые жуткие недели после катастрофы – сначала как спасатель, потом как поисковик. Призрак 11 сентября витал над многими сотрудниками управления; нынешняя картина ужасающей массовой гибели оказалась выше сил этого офицера – призрак обрушился именно на него.
Оперативная группа аналитиков и следователей Национального совета по безопасности на транспорте прилетела из Вашингтона на самолете «Гольфстрим», принадлежащем ФАУ. Им предстояло опросить всех вовлеченных в «инцидент» на борту рейса 753 авиакомпании «Реджис», задокументировать, как вел себя самолет в последние минуты перед отказом оборудования, и изъять «черный ящик», а также речевой самописец, находящийся в кабине экипажа. Следователи из департамента здравоохранения штата Нью-Йорк тоже хотели прибрать к рукам всю информацию, но группа ЦКПЗ уже во многом опередила их, а Эф и вовсе отказался принимать их притязания на юрисдикцию в данном вопросе. Он понимал, что его команда – главная сила, способная остановить распространение возможной инфекции, и, чтобы работа шла правильно, руководство должно оставаться за ним.
Представители компании «Боинг», летевшие из штата Вашингтон, уже заявили, что полный отказ оборудования на 777-м «технически невозможен». Вице-президент «Реджис эйрлайнс», поднятый с постели дома в Скарсдейле, настаивал, что первичный осмотр самолета после снятия медицинского карантина должны провести специалисты его компании. (На сей момент главной причиной смерти пассажиров и экипажа считался отказ вентиляционной системы.) Посол Германии в США и несколько сотрудников посольства по-прежнему ожидали, когда им передадут дипломатический чемоданчик. Эф пока держал их в Сенаторском зале «Люфтганзы» в первом терминале, чтобы они немного поостыли. Пресс-секретарь мэра строил планы насчет пресс-конференции во второй половине дня. Комиссар полиции прибыл со своим начальником контртеррористического отдела в передвижном командном пункте Нью-Йоркского управления полиции.
К десяти часам утра в самолете оставалось около восьмидесяти трупов. Идентификация шла быстро благодаря сканированию паспортов и детальному списку пассажиров с привязкой к креслам.
Во время перерыва, полагающегося, чтобы передохнуть от защитных костюмов, Эф и Нора решили посовещаться с Джимом, для чего им пришлось выйти за пределы изоляционной зоны. Фюзеляж «боинга» оставался в пределах видимости – он возвышался над ширмами. Аэропорт имени Джона Кеннеди возобновил работу: садились и взлетали самолеты; в вышине взвывали и затихали двигатели, меняя режимы тяги; даже в ангаре чувствовалось колыхание воздуха, вызванное движением больших машин.
– Сколько тел может принять Управление судмедэксперта на Манхэттене? – спросил Эф, прикладываясь к бутылке с водой.
– Территориально аэропорт относится к Куинсу, – напомнил Джим, – но ты прав: Манхэттен оснащен гораздо лучше. Мы собираемся распределить тела жертв между Манхэттеном, Куинсом, Бруклином и Бронксом. В каждое управление передадим примерно по пятьдесят тел.
– А как мы их доставим?
– На грузовиках-рефрижераторах. Судмедэксперты говорят, что так они перевозили останки погибших во Всемирном торговом центре. Грузовики возьмем на Фултонском рыбном рынке, это в южной части Манхэттена. С ними уже связались.
Эф часто думал, что их борьба с болезнями похожа на действия бойцов Сопротивления в годы Второй мировой войны. Он и его команда сражались из последних сил, в то время как весь остальной мир вел повседневную жизнь, пытаясь не придавать особого значения оккупантам – вирусам и бактериям, которые грозили его уничтожить. В этом сценарии Джим был ведущим подпольной радиостанции, бегло говорящим на трех языках; он мог обеспечить свободный вывоз из Марселя чего угодно – от сливочного масла до оружия.
– Из Германии нет ответа? – спросил Эф.
– Пока нет. Они закрыли аэропорт на два часа. Провели полную проверку. Больных среди сотрудников нет, в больницы никто с острым заболеванием не обращался.
– Как-то нелогично все! – с неожиданной горячностью воскликнула Нора. – Концы с концами не сходятся.
– Продолжай, – согласно кивнул Эф.
– У нас самолет, полный трупов. Если бы причиной смерти был газ или какой-то аэрозоль в вентиляционной системе – не важно, как он туда попал, по чьей-то воле или случайно, – они все не умерли бы так… Нет, я просто должна это сказать: не умерли бы так мирно. Они задыхались бы, размахивали руками. Блевали. Синели. Люди разного сложения и конституции умирают по-разному – кто быстро, кто долго. Плюс ко всему паника. А здесь… если произошло заражение, то мы имеем дело с каким-то совершенно новым, неизвестно откуда взявшимся патогенным фактором. Мы никогда раньше ни с чем подобным не сталкивались. И это говорит только об одном: перед нами дело рук человеческих, продукт, созданный в лаборатории. Но вместе с тем вспомните: умерли не только пассажиры, самолет тоже умер. Как если бы нечто, непостижимое нечто, способное распоряжаться жизнью, поразило самолет и выключило все, что там находилось, в том числе и людей. Но это ведь не совсем точное описание! По той причине, что… И вот тут я хочу задать, как мне представляется, самый важный вопрос: кто открыл люк? – Она пристально посмотрела на Эфа, потом на Джима, снова на Эфа. – Ну да, возможно, был перепад давления. Возможно, люк уже был открыт, его прижимало давлением, потом давление сравнялось, вот крышка немного и выдвинулась. Гладко? Вполне. Мы можем найти такие же милые объяснения всему чему угодно, ведь мы ученые, ученые-медики, это наша профессия.
