Свет во тьме (ЛП) - Уолтерс А. Мередит (читать книги бесплатно .txt) 📗
Но все это было взорвано на мелкие кусочки парой красивых глаз и особенным отношением.
Не иди туда. Не сейчас. Не тогда, когда ты чувствуешь себя так хорошо. В противном случае я закончу тем, что буду всхлипывать вместе со своей, уже всхлипывающей тетей.
Руби обхватила пальцами мою руку и сжала ее. Я накрыл ее руку своей, которая была намного больше. Я учился показывать людям, что забочусь о них. Что это хорошо — делиться своими чувствами. Что мне не надо защищать людей от человека, которым я был. Черт побери, меня стоит любить. Это вбивали в мою голову каждый день. Я говорил снова и снова, что, черт возьми, я нравлюсь людям. Но это все еще застревало в моем горле. Безумное понятие, что я был порядочным человеком.
— Клэйтон Рид, я бы переехала в твою комнату, если бы это было возможно. Но что-то мне подсказывает, что они бы здесь этого не одобрили.
Я фыркнул. Даже если она шутит, я полагаю, что Руби и правда способна на это.
— Мы с Лисой любим тебя так, будто ты наш собственный ребенок. Мы всегда будем здесь для тебя. Не смотря ни на что, — сказала Руби, снова обнимая меня. Что-то в моем горле сжалось, но в хорошем смысле. В действительно хорошем смысле.
— Я тоже люблю вас. Я не могу достаточно поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала, — тихо сказал я ей, гордясь собой, что смог выразить свои чувства соответствующим способом (спасибо навыкам преодоления трудностей).
Руби яростно вытерла слезы, вытекшие из уголков ее глаз. Она вытащила носовой платок из кармана и громко высморкалась. Ничего так не убивает депрессию, как бумажная ткань, полная соплей.
— Достаточно этих слез. Время для подарков! — пришла в восторг Руби, посылая мне слезную улыбку, прежде чем вытащить три пакета из сумки.
— Руби. Ты не должна была мне ничего привозить. То что ты здесь, это более чем достаточно, — сказал я, хотя и не мог не чувствовать волнения от предвкушения, которого не чувствовал долгое время. Пузырьки в желудке, которые ты чувствуешь лишь в Рождественское утро. Или прежде, чем ты сядешь за руль, после получения водительских прав.
Или прежде, чем ты поцеловал свою девочку в первый раз
Так или иначе... подарки.
Руби наблюдала, как я раскрывал подарки. Они и Лиса подарили мне новый комплект углей для рисования, смехотворно дорогой набор кистей и кучу новых альбомов для зарисовок. Я не мог остановить глупую улыбку, которая появилась на моем лице. В этом мире не было ничего, что она могла бы дать мне, что значило бы больше, чем это.
Рисование и черчение было всем для меня. Я стал почти одержим этим. Это была та незабываемая часть меня, которую я отказывался когда-либо бросать. Я уже так много потерял, но у меня всегда будет мое искусство.
— Я не была точно уверена, что ты используешь, но девушка в магазине искусства заверила меня, что это лучшие, — сказала Руби немного нервно, будто беспокоясь, что я возненавижу то, что она купила для меня. Я провел рукой по волосам, снова немного потрясенный этими, причиняющими беспокойство, эмоциями. Но я не переживал о том, к чему эти чувства могут привести. Лечение, использованное правильно, может быть фантастической вещью.
— Они великолепны, Руби. Спасибо тебе. Я позвоню позже Лисе, чтобы так же поблагодарить и ее. Это просто... — мой голос затих, и я как идиот улыбался своей тете, которая была так же взволнована моей реакцией на подарок.
Вдруг, настроение Руби охладело. Изменение в ее поведение тряхнуло меня, и мгновенно я на краю. Она потянулась в свою сумку и вытащила другой подарок. Этот не был завернут в традиционную подарочную бумагу, как остальные.
Присмотревшись ближе, я мог заметить, что этот был тщательно упакован в местную газету Дэвидсона. Я вопросительно посмотрел на Руби. Она уставилась на таинственный подарок, и я могу сказать, что ей было не уютно. Какого черта было спрятано в этой бумаге? Хренова бомба?
— Больше подарков, Руби? Ты не должна была, — пошутил я, уже ненавидя серьезность, которая охватила мою, обычно веселую тетю. Руби стиснула предмет в руках, и протянула его мне. Медленно, я потянулся за ним. Он был тяжелее, чем казался. Я не мог понять его содержание сквозь плотную бумагу.
Я начал тянуть ленту, когда Руби накрыла мою руку, останавливая меня. Она с беспокойством посмотрела на меня, и я бросил предмет на стол.
— Что такое, Руби? Просто скажи, — попросил я, чувствуя большее, чем небольшую раздраженность, от той уклончивой фигни, которая происходила. Что такого страшного в чертовом подарке?
Руби вздохнула:
— Это от Мэгги, — сказала она тихо.
Ох. Ну, вот и оно.
Клянусь, воздух покинул мои легкие, и я почувствовал, что задыхаюсь. Мое сердце ускоренно забилось, и я думал, что могу отключиться. Это дерьмово, что только упоминание ее имени вызывает незамедлительный физический ответ. Будто мое тело реагирует на нее на примитивном уровне.
Мы с Руби никогда не говорили о Мэгги. По крайней мере, в течение уже долгого времени. Я едва упоминал Мэгги, если это не было в безопасных пределах терапии. Моему сумасшедшему, свихнувшемуся уму удалось превратить мою красивую девочку в нечто, что вызывало во мне полное и абсолютное беспокойство. Темнота, которая живет и дышит во мне, и держит по большей части в страхе, все еще работает над тем, чтобы уничтожить единственную вещь, которую я желал больше всего в жизни.
Девушку, которую я любил за гранью разумного. Единственный человек, который был готов ступить с обрыва вместе со мной.
И я почти позволил ей.
— Мэгги? — выдавил я, стараясь не задохнуться от усилий, которые мне потребовались, чтобы произнести ее имя.
Руби кивнула, ее рот сжался от беспокойства. Я знал, она боялась, что упоминание девушки, которую я любил и потерял, заставит меня потерять самообладание. И часть меня хотела психануть. Это кипело здесь, прямо под поверхностью. Паника порхала в моем животе, и я изо всех сил пытался держать ее под контролем. Злость манила меня поддаться ярости, которую я чувствовал.
Но я придерживался рациональной части Клэйтона Рида, который распознавал бесполезность своего гнева и паники. Зная, что этим я ничего не достигну, лишь упаду еще ниже. Я должен работать над этими запутанными эмоциями и разобрать хаос, который они все еще создают. Мэгги не была Бугимэном10. Она была моим светом. Моим напоминаем, чего я хотел в своей жизни. Или к чему я снова стремился.
Придерживаясь этого, я снова поднял подарок и положил его на колени, перебирая складки сложенной бумаги.
— Она пришла в магазин на прошлой неделе, — начала Руби, пристально наблюдая за мной. Я очень сильно старался держать выражение своего лица нейтральным, пока внутри я проклинал чертов космос, судьбу, да что угодно, за эту долбаную трагедию, которую я называю жизнью.
— Да? — спросил я с самой фальшивой попыткой небрежности, которую я когда-либо слышал. Это было смешно. Я бы рассмеялся, если бы не хотел порезать свою чертову кожу, пока не истеку кровью.
Черт! Я не должен себя так чувствовать!
Так что я сделал глубокий вдох и досчитал до десяти. Я нашел свое блестящее, счастливое людное место в своей голове и взял себя в руки. Потому что так же сильно, как это ранит, я должен услышать о Мэгги. Я изголодался по ней. Я жаждал лишь звука ее имени. Так что даже если мое тело и разум вызывали беспорядок, который она раскрывала во мне, я бы смирился с этим. Потому что ничто не удержит меня от того, чтобы узнать, что она спрятала под газету на моих коленях.
Руби еще раз глубоко вдохнула и продолжила:
— Я не видела ее после того, как ты уехал во Флориду. Лиса упоминала, что видела ее в кофейном магазине в городе. Теперь она работает там.
Я кивнул, поощряя ее, чтобы она продолжала, прежде чем я решу, что не могу больше слушать.
— Она выглядела прекрасно, как и всегда. Хотя, могу сказать, что она потеряла в весе и была слишком худой, — болтала Руби, и я почувствовал вину из-за возможности, что я был причиной того, почему Мэгги потеряла вес. Мои руки сжались вокруг пакета, пока пальцы не заболели.
