Девушка в поезде - Хокинс Пола (читать хорошую книгу TXT) 📗
– Поведение, о котором ты рассказываешь – чтение писем, отслеживание запросов в браузере, – ты описываешь как вполне заурядную вещь, будто это нормально. А это не так, Меган. Вторгаться в чью-то частную жизнь до такой степени не является нормальным. Очень часто подобное считается формой эмоционального насилия.
Я засмеялась, потому что это звучало слишком уж мелодраматично.
– Это не насилие, – возразила я. – Во всяком случае, если это не напрягает. А меня точно не напрягает.
Он печально улыбнулся и спросил:
– А ты не считаешь, что должно напрягать? Я пожала плечами:
– Возможно, но в моем случае этого нет. Он ревнив, и он собственник. Он просто такой. Это не мешает мне его любить, и есть вещи, с которыми бороться бессмысленно. Я осторожна. Как правило. И умею заметать следы, так что обычно это не создает проблем.
Он едва заметно покачал головой.
– Не думала, что в твои задачи входит давать оценку моим представлениям, – сказала я.
Когда сеанс закончился, я спросила, не хочет ли он со мной выпить. Он сказал, что нет, что не может, что это было бы неправильно. Тогда я проследила его до дома. Он живет в квартире через дорогу от места своей работы. Я постучала в дверь и, когда он открыл, поинтересовалась:
– А так – правильно?
Потом обняла его рукой за шею, притянула к себе и, встав на цыпочки, поцеловала в губы.
– Меган, – произнес он своим бархатным голосом, – не надо. Я не могу. Не надо.
Это было восхитительно: напор и сопротивление, желание и сдержанность. Я не хотела отпускать это чувство, мне так хотелось продлить наслаждение.
Я встала рано утром, голова кружилась от множества мыслей. Я не могла, проснувшись, просто лежать в одиночестве и перебирала в уме разные варианты того, чем мне хотелось бы заняться, после чего оделась и вышла. И вот теперь я здесь. Я ходила и прокручивала случившееся в голове – он сказал, она сказала, искушение, разрядка. Если бы только мне удалось на чем-то успокоиться и держаться за это, а не крутиться вокруг. А что, если я так и не найду того, что ищу? Если это просто невозможно?
Мне холодно дышать, кончики пальцев посинели. И все же я чувствую желание прилечь прямо тут, среди листьев, и позволить холоду взять свое. Но не могу. Пора домой.
Я возвращаюсь на Бленхайм-роуд около девяти, поворачиваю за угол и вижу, что навстречу мне идет с коляской она. Ребенок в кои-то веки молчит. Она смотрит на меня, кивает и изображает улыбку, я не улыбаюсь в ответ. При обычных обстоятельствах я бы постаралась выглядеть приветливой, но сегодня чувствую себя настоящей, такой, какая есть на самом деле. Я чувствую себя окрыленной, совсем как во время путешествия, и не смогла бы изобразить любезность, даже если бы попыталась.
День
Днем я уснула. И проснулась вся в поту, ощущая страх. И вину. Я ужасно виновата. Виновата так, что не заслуживаю прощения.
Я вспомнила о том, как он уходил среди ночи, сказав на прощание, что это было в последний раз, в самый последний, и больше никогда не повторится. Он одевался и натягивал джинсы. Я лежала на кровати и смеялась, потому что то же самое он говорил в прошлый раз, и в позапрошлый, и в позапозапрошлый. Он пристально посмотрел на меня. Я не знаю, как описать то, что было в этом взгляде, – не гнев, точно не презрение – в нем было предупреждение.
Мне не по себе. Я слоняюсь по дому и не нахожу себе места, у меня такое чувство, будто в нем кто-то побывал, пока я спала. Все лежит на своих местах, но в доме что-то изменилось, как будто вещи трогали и чуть сдвинули, и меня не покидает чувство, что в доме есть кто-то еще, только он никак не попадет в поле моего зрения. Я трижды проверила стеклянные двери в сад – они были заперты. Не могу дождаться, когда вернется Скотт. Он мне нужен.
Рейчел
Вторник, 16 июля 2013 года
Утро
Я в электричке, отправляющейся в 8.04, но еду не в Лондон. Моя цель – Уитни. Надеюсь, что посещение этого места освежит мою память, что я окажусь на станции, увижу ее заново и все вспомню. Особых иллюзий я не питаю, но ничего другого мне в голову не приходит. Позвонить Тому я не могу. Мне слишком стыдно, и к тому же он ясно дал понять, что больше не хочет иметь со мной ничего общего.
Меган так и не нашлась. Ее нет уже больше шестидесяти часов, и ее исчезновение стало новостью национального масштаба. Сегодня утром она появилась на сайтах Би-би-си и «Дейли мейл», о ней говорилось и на других сайтах тоже.
Я распечатала заметки Би-би-си и «Дейли мейл» и взяла их с собой. Из них я узнала следующее.
Меган и Скотт в субботу вечером поссорились. Сосед слышал, как они громко ругались. Скотт признался, что у них был скандал, и думал, что жена ушла переночевать к подруге Таре Эпстайн, которая живет в Корли.
До дома Тары Меган не добралась. Тара сообщила, что в последний раз видела Меган в пятницу на занятиях пилатесом. По словам Тары, «она выглядела нормально, рассказывала, что хотела отметить свое тридцатилетие в будущем месяце как-то по-особенному».
В субботу вечером один свидетель видел, как Меган около семи пятнадцати направлялась на железнодорожную станцию Уитни.
У Меган в округе нет никаких родственников. И мать, и отец ее умерли.
Меган не работает. Раньше она управляла небольшой художественной галереей в Уитни, но в апреле галерея закрылась. (Я знала, что Меган связана с искусством.)
Скотт работает частным консультантом по информационным технологиям. (Я не могу поверить, что Скотт работает чертовым консультантом!)
Меган и Скотт женаты три года и живут в доме на Бленхайм-роуд с января 2012 года.
Согласно «Дейли мейл», стоимость их дома оценивается в четыреста тысяч фунтов стерлингов.
Прочитав все это, я поняла, что дела Скотта плохи. И даже не потому, что они поссорились. Просто если с женщиной происходит что-то нехорошее, то первым делом полиция подозревает мужа или любовника. Однако в данном случае полиция не располагает всеми фактами. И поскольку ничего не знает о любовнике, то, видимо, считает мужа единственным подозреваемым.
Не исключено, что я – единственный человек, которому известно о существовании любовника.
Я покопалась в сумке в поисках листка бумаги. На обратной стороне чека от покупки двух бутылок вина я составила список возможных объяснений исчезновения Меган Хипвелл:
1. Она сбежала с любовником, который дальше у меня будет значиться как «В».
2. «В» сделал с ней что-то плохое.
3. Скотт сделал с ней что-то плохое.
4. Она просто сбежала от мужа, чтобы не быть с ним вместе.
5. Что-то плохое с ней сделал не «В», не Скотт, а кто-то другой.
Первый пункт представляется мне самым вероятным, но и четвертый вполне реальный вариант, потому что Меган независимая и своенравная женщина. В этом у меня нет сомнений. А если у нее был роман, то она запросто могла уехать, чтобы разобраться в себе, разве не так? Пункт пять кажется мне маловероятным, поскольку убийства редко совершаются незнакомцами.
Шишка на голове продолжает напоминать о себе ноющей болью, и я не могу не думать о ссоре, которую видела или которая привиделась мне в субботу вечером. Проходя мимо дома Меган и Скотта, я бросаю на него взгляд. Я слышу, как в висках стучит кровь. Чувствую прилив адреналина. Мне страшно. Окна дома, отражающие утренний свет, похожи на слепые глаза.
Вечер
Я устраиваюсь на сиденье, когда раздается звонок телефона. Это Кэти. Я не отвечаю и жду, когда звонок будет переадресован на голосовую почту.
Она оставляет сообщение:
«Привет, Рейчел, просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке. – Она переживает за меня после инцидента с такси. – Я хотела сказать, что мне очень жаль, ну, насчет того дня, когда я велела тебе освободить комнату. Я была не права. Погорячилась. Ты можешь жить, сколько захочешь. – Она долго молчит, а потом добавляет: – Позвони мне, ладно? И приходи сразу домой, Рейч, не заходи в паб».
