Лермонтов и Москва. Над Москвой великой, златоглавою - Блюмин Георгий Зиновьевич (книги онлайн полностью txt) 📗
В Москве, в Большом театре, давали оперу известного русского композитора и дирижера Катерино Альбертовича Кавоса (1775, Венеция – 1840, СПб.). Кавос был сыном директора оперного театра Fenice в Венеции, но свыше сорока лет он жил и работал в России. Его сын Кавос Альберт Катаринович (1801–1862) – архитектор, доктор математики, помощник зодчего К.И. Росси на строительстве Александринского театра в Санкт-Петербурге. В 1853 году А.К. Кавос выиграл конкурс на проект воссоздания Большого театра в Москве после пожара и в 1855–1856 годах руководил восстановлением фасадов и интерьеров театра.
Но значительно раньше этого времени архитектор Осип Иванович Бове восстанавливал Большой театр после московского пожара 1812 года. Большой театр был воссоздан в начале 1820-х годов, и уже в 1819 году на временной сцене театра в несохранившемся здании на Петровке давали оперные и балетные спектакли для москвичей. Тогда-то и состоялась постановка оперы К.А. Кавоса «Князь-невидимка, или Личарда-волшебник». Опера «Князь-невидимка» была впервые поставлена в 1805 году и позже шла наряду с другими операми этого композитора «Илья-богатырь», «Иван Сусанин» и другими. Впоследствии, уже на воссозданной сцене Большого театра, ставились балеты Кавоса на темы античной мифологии и на пушкинские сюжеты.
Михаил Юрьевич Лермонтов в возрасте 6–8 лет
«Князь-невидимка» – опера в пяти действиях, и шла она в продолжение семи часов. Это не помешало бабушке М.Ю. Лермонтова Елизавете Алексеевне Арсеньевой приехать из имения Тарханы в Москву вместе с шестилетним внуком и прослушать эту оперу. В продолжение всего действия внук не сводил глаз со сцены. Как выглядел поэт в эти годы? Вот свидетельство художника М.Е. Меликова о Лермонтове: «В детстве наружность его невольно обращала на себя внимание… Он обладал большими карими глазами, сила обаяния которых до сих пор остается для меня загадкой». Раннее эстетическое развитие внука Е.А. Арсеньевой неудивительно: ведь уже 14 января 1824 года московский цензор Александр Иванович Красовский разрешил к печати и в музыкальном журнале La Harpe du Nord («Арфа Севера») опубликовать сочиненный мальчиком Михаилом Лермонтовым романс «Горлинка». Вместе с нотами романс появился в журнале под следующим названием на французском языке: La Tourterelle, Romance Russe de M-r Michel de Lermantoff, mise en musique par. А.И. Красовский (1776–1857) – известный цензор, сын протоиерея Петропавловского собора, председатель комитета иностранной цензуры, член Императорской академии наук, тайный советник.
Все эти высокие звания не помешали Красовскому увидеть в отроке Лермонтове, девятилетнем «месье Мишеле де Лермантофф», выдающийся талант. Со страниц журнала романс перешел в московские гостиные. Приведем несколько стихов из этого малоизвестного стихотворения самого раннего Лермонтова, им же, мальчиком Лермонтовым, положенного на музыку.
Горлинка
От самых ранних его лет бабушка заботилась о том, чтобы единственный внук ее жил в окружении сверстников и под наблюдением грамотных гувернеров, отечественных и иноземных. История донесла до нас имена последних: Ж. Капе, Ф.Ф. Винсон, Ж.П. Келлет-Жандро и другие. Гувернеры наблюдали за развитием ребенка и в Тарханах, и состояли при нем неотлучно во время отъездов вместе с бабушкой в Пензу, на Кавказ и в Москву. Маленький Лермонтов учился иностранным языкам, музыкальной грамоте и сам хорошо играл на скрипке. Все эти занятия поощрялись бабушкой, равно как раннее стихотворчество. Тщательные наставления давались слугам, сопровождавшим мальчика при его нечастых поездках в гости к отцу.
Так, в летние месяцы вплоть до осени 1827 года двенадцатилетний Лермонтов некоторое время жил в отцовском имении Кропотово Ефремовского уезда Тульской губернии в обществе отца. В автографе стихотворения «К гению» (1829) рукою Лермонтова сделана позднейшая приписка: «(Напоминание о том, что было в Ефремовской деревне в 1827 году – где я во второй раз полюбил 12 лет – и поныне люблю)». Лермонтоведами с определенностью установлено, что в ряде стихотворений и в вышеприведенной приписке речь идет о сестре Михаила Сабурова, одного из друзей поэта и его одноклассника по Московскому университетскому пансиону, Софье Сабуровой, впоследствии Клушиной (1816–1864).
Тарханы. Пейзаж с двумя березами.
Художник М.Ю. Лермонтов
Пришло время покинуть Тарханы и отправиться в Москву для ученья. Перед взором гениального отрока проходят с самого раннего детства знакомые картины природы «теплицы юных дней» поэта – имения и села Тарханы. Позже это найдет отражение в чудесных строфах стихотворения (1840):
Итак, осенью 1827 года Е.А. Арсеньева вместе с внуком, для его дальнейшего воспитания, переезжает в Москву. Путь в древнюю российскую столицу из Пензенской губернии и самый въезд в Москву проходил именно там, где ныне проложен столичный Лермонтовский проспект. Здесь, совсем недавно, в районе Выхино – Жулебино, мэр Москвы С.С. Собянин торжественно открыл новую станцию московского метро «Лермонтовский проспект».
25 октября того же 1827 года датировано метрическое свидетельство из Московской духовной консистории, выданное «вдове гвардии поручице Елизавете Алексеевой Арсеньевой… о рождении и крещении внука… Михаила… для отдачи его к наукам и воспитанию в казенные заведения, а потом и в службу». Из Москвы Лермонтов напишет своей тетке Марии Акимовне Шан-Гирей письмо в пензенскую Апалиху со следующими интересными биографическими подробностями:
«М.А. Шан-Гирей. Москва, осенью 1827 г. Милая тетенька! Наконец настало то время, которое Вы столь ожидаете, но ежели я к Вам мало напишу, то это будет не от моей лености, но оттого, что у меня не будет время. Я думаю, что Вам приятно будет узнать, что я в русской грамматике учу синтаксис и что мне дают сочинять; я к вам это пишу не для похвальбы, но, собственно, оттого, что Вам это будет приятно; в географии я учу математическую; по небесному глобусу градусы, планеты, ход их, и прочее; прежнее учение истории мне очень помогло.
Заставьте, пожалуйста, Екима рисовать контуры, мой учитель говорит, что я еще буду их рисовать с полгода; но я лучше стал рисовать; однако ж мне запрещено рисовать свое. Катюше в знак благодарности за подвязку посылаю ей бисерный ящик моей работы. Я еще ни в каких садах не был; но был в театре, где я видел оперу «Невидимку», ту самую, что я видел в Москве 8 лет назад; мы сами делаем театр, который довольно хорошо выходит, и будут восковые фигуры играть (сделайте милость, пришлите мои воски). Я нарочно замечаю, чтобы Вы в хлопотах не были, я думаю, что эта пунктуальность не мешает; я бы приписал к братцам здесь, но я им напишу особливо; Катюшу же целую и благодарю за подвязку.
Прощайте, милая тетенька, целую Ваши ручки; и остаюсь Ваш покорный племянник.
