Летний сад - Вересов Дмитрий (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Странное, потому что нелепое. Разведчики работают по расписанию, на выходные уезжают погостить к родным. Чего доброго, и визитки начнут печатать: «X-Y, резидент». А, как ты думаешь?
– Пап, – мама подбежала к дедушке и обняла его.
– От тебя пахнет лошадью!
– Не самый противный запах, дорогой. Что же касается моих мыслей, то скажу тебе честно – времена Лоуренса Аравийского прошли и не вернутся. Женщины и разведка – более эффективное сочетание. Для нас холодная война, религиозный экстремизм или великий Мао – в первую очередь угроза нашим детям.
– С тобой бесполезно разговаривать серьезно, Кэролайн, – дедушка нахмурился.
– Смотря какую тему для разговора вы изберете, сэр Огастес!
– Ладно, оставим это. Когда ты возвращаешься в Бейрут?
– Хочу недельку побыть у тебя, пообщаться с Джейн, но ты же знаешь, сейчас там такая обстановка!
– Знаю, знаю, может, и лучше тебя знаю. Но не кажется ли вам, красивая леди, что вы слишком много внимания уделяете своему старому отцу, в то время как маленькая Джейн жаждет материнского общества?
– Папа! – мама смутилась.
Вот такой ее и запомнила Джейн навсегда – с заигранными морским ветром волосами, со смущенной улыбкой на загорелом лице. Запомнила слово в слово и странный разговор, что вели мама и дед.
Участницей операции «Рейли» Джейн Болтон стала не случайно. Руководство, прекрасно осведомленное о ее родословной, предложило внучке сподвижника знаменитого сэра Сиднея поработать в Ленинграде. Город хорошо помнил ее отважного деда, катер которого не раз пытались взять в вилку крепостные пушки Кронштадта в далекие двадцатые годы.
Джейн, внутренне насмехаясь над проникновенно-романтическими интонациями руководства, согласилась.
Согласилась и не пожалела.
Она побывала во многих знаменитых городах Европы. Конечно же – в Лондоне, а также в Париже, Риме, Мадриде и Барселоне, даже в Праге и Будапеште, но нигде она не встречала таких гармоничных сочетаний разных сторон жизни большого города, как здесь, на берегах Невы.
Ленинград, большой портовый город, но на удивление – чистый. Ее поражала чистота Невы и городских каналов. Первые недели она даже не верила, что в непосредственной близости от дворцов и памятников швартуются, разгружаются и даже строятся самые настоящие корабли! И все это несмотря на тысячи промышленных предприятий и несколько миллионов горожан.
Жители города, вопреки общепринятому западному мнению, совершенно не походили на «белых китайцев», в страхе шарахающихся от бесконечных кортежей из «черных воронов». Ленинградцы были аккуратно одеты, общительны, но не навязчивы. В этом городе практически любому прохожему можно было задать вопрос по истории культуры бывшей столицы империи и услышать обстоятельный, даже развернутый ответ. Джейн много гуляла по городу, часто бывала в самых «проходных» местах. Два обстоятельства поражали ее больше всего, она никак не могла к ним привыкнуть. Это – транспортное движение в городе, лишенное пробок и заторов, возможность спокойно передвигаться без проблем в любое время суток среди подчеркнуто корректных ленинградских водителей и – видит Бог, Джейн совсем не была расисткой – монолитно-белое население ярко выраженного европейского типа.
«Вы попали в настоящий рай, леди Джейн!» – часто думала англичанка, бродя погожими сумерками среди величественных декораций ленинградской архитектуры.
Уставшая после многочасовых прогулок, Джейн принимала контрастный душ и мгновенно засыпала. Чуть влажное полотно постельного белья напоминало о родном доме и детстве, отчего все сны, которые она видела в Ленинграде, были в легкой, жемчужно-серой дымке светлой грусти.
Арчибальд Сэсил Кроу, им, Фаррагутам, седьмая вода на киселе. Похожий на всех героев детских песенок сразу – и на обжору Барабека, и на Шалтая-Болтая, – он вызывал улыбку у любого, кто видел его впервые. Только немногие посвященные, даже в руководящих структурах МИ-5, знали, что этот благодушный толстяк, прячущий за темными линзами очков изумрудно-зеленые глаза чеширского кота, – главный разработчик вербовочных операций за «железным занавесом».
– Дедушка по-прежнему плох, Джейн?
– Если слушать врачей, то определенно – да.
– Все никак не соберусь навестить его, – Кроу порылся в ящике стола. Там что-то загремело, зазвенело и забулькало одновременно. – Вот, – он поставил на стол бутыль диковиной формы. – Настоящий магрибский абсент. С самой весны каждый понедельник даю себе зарок отвезти старому Фаррагуту подарок, и, представь себе, Джейн, все только собираюсь.
– Вы хотите, чтоб это сделала я?
– Нет, мне пришла в голову более интересная мысль. Ты, кстати, не в курсе, кто у него сегодня дежурит, старуха или эта рыжая бестия?
– Сегодня Элис, – по характеру и интонации вопроса Джейн поняла, что родственничек не то побаивается, не то недолюбливает миссис Харпер – пожилую сиделку.
– Отлично, давай вместе прокатимся к нему? И подарок отвезем…
– Сэр…
– Дядя Арчи, пожалуйста.
– Дядя Арчи, я не уверена, что есть необходимость искушать больного алкоголем…
– Джейн, сэру Огастесу – девяносто четыре года. Поверь, джентльмены его поколения – это настоящие дубы. Они умирают стоя и только в бурю. И если твоему деду не повезло, и его миновал сей геройский удел, он никогда не позволит себе захлебнуться пьяной слюной в кровати. Он просто выкинет эту бутылку или отдаст ее Элис. Собирайся…
В чем-в чем, а в автомобилях дядя Арчи разбирался. На всю Британию было только два четырехлитровых кабриолета «Bentley MR» образца тридцать девятого года, с сибаритскими, сафьяновой кожи, салонами и кузовами работы Ванвоорена. Один из них уносил Джейн и сэра Кроу по графитовому серпантину в сторону Соммерсетшира.
Желтые кубы соломы на бледной зелени скошенных полей, стада, гуляющие по полям последние недели, каменные межевые изгороди, чешуйчатой паутиной расходящиеся по обе стороны дороги…
За закрытой в комнату деда дверью была слышна музыка. Нечто медленное, ритмичное. «Кажется, свинг?», – Джейн неважно разбиралась в музыке. Оставив Кроу внизу разбираться с парковкой, она поспешила наверх, известить об их внезапном, без предупреждения, визите. По обыкновению толкнув тяжелую дверь обеими руками, Джейн остолбенело замерла на пороге.
В полумраке комнаты танцевала какой-то чувственный танец обнаженная Элис. Распущенная грива тяжелых медных волос ртутью перетекала по плечам и мягкому, чувственному рельефу спины. Бедра танцующей женщины совершали томные, исполненные сладострастия движения, а плавные устремленно-знающие руки вольно скользили вдоль совершенных линий стройного тела.
– Леди Годива, – где-то в районе виска раздался шепот Кроу. – Пойдем, я думаю, они скоро закончат.
Дядюшка прикрыл тяжелую дверь и отвел Джейн в холл. Они сидели на обитом полосатым репсом колониальном канапе и неловко молчали.
– Джейн, – очкарик нервно потер ладони.
– Не стоит, сэр. Я все понимаю. Хотите чаю?
– Не откажусь…
К холлу примыкала особая, «чайная», кухня. Крашеные шкафы тикового дерева хранили несметное количество сортов чая, от традиционного дарджалинга до специфического матэ. В застекленных горках, по-бульдожьи раскинувших резные короткие ножки, блестели фарфором и перламутром веджвудские, мейсенские и турские чайные сервизы, переливались насыщенными цветами их азиатские, южно-американские, русские коллеги и соперники.
Джейн поставила воду на огонь и, уткнув подбородок в сжатые кулачки, наблюдала за его пляской.
– Здравствуйте, мисс Болтон, – Элис, с убранными под сестринской косынкой волосами и в белоснежном крахмальном халате, нарушила одиночество девушки.
– Здравствуйте, Элис. Как дедушка?
– Весел и оптимистичен. Попросил меня помочь в приготовлении чая, вы не будете против?
– Нисколько.
Арчибальд Сэсил Кроу помог Джейн и Элис вкатить чайный столик в комнату. Внучка подбежала к деду и поцеловала его в чисто выбритую, пахнущую парфюмом щеку.