«Качай маятник»! Особист из будущего (сборник) - Корчевский Юрий Григорьевич (читать книги без регистрации полные txt) 📗
печи. Сергей же разобрал и почистил автомат. Неизвестно, как убитый ухаживал за оружием, – оно могло подвести в нужный момент.
В голову лезли дурные мысли. Как-то будет жить здесь дальше Василина? В непредвиденной ситуации он оказался рядом, выручил. А уйдет – кто ее защитит? Ведь хорошая женщина, добрая и работящая. Кабы не война, жили бы с мужем дружной семьей, деток бы родила. Сергей вздохнул.
– Ты что? – встрепенулась Василина.
– О тебе думаю. Как ты тут одна будешь? Кто тебя защитит? Полагал, встану на ноги – крыльцо подремонтирую, забор поправлю. Руки мужские в доме всегда нужны.
– Да, нужны. Война закончится – вернешься? – и зарделась.
– До конца войны дожить еще надо.
– Вспоминать будешь?
– Как я могу свою спасительницу забыть? Если не случится снова встретиться, век о тебе вспоминать буду.
– А я за тебя молиться буду, чтобы жив остался. Вернешься – любого приму: без руки, без ноги. Ждать буду.
– Обещания не даю, я человек военный. Куда начальство пошлет, там и служить буду.
– Дались тебе эти Советы! Ты женат?
– Нет, не довелось. Девушка до войны была. Где она теперь – не знаю.
Они замолчали, и каждый думал о своем. Сергей еще размышлял – как он появится в отделе? Еще дезертиром сочтут или предателем. По законам военного времени к стенке поставить могут. Многое здесь зависит от группы. Удалось ли уцелеть хотя бы нескольким? Для него они сейчас не только сослуживцы, но и свидетели того, что не струсил он, группу не бросил. А то, что назад на базу не привел – не его вина, без памяти лежал, раненый. В принципе, если бы не Василина – умер бы он там, на поле боя. А если бы поляки или бандеровцы его живым обнаружили – добили бы. Поляки хоть над
пленными или ранеными не измывались, как бандеровцы. Те могли на спине звезду вырезать, глаза выколоть или вообще живьем сжечь. Были уже такие случаи. Потому к бандеровцам относились жестко. Сам Сергей исходил из принципа: враг должен быть мертв. А каким способом он покинул этот свет – от гранаты ли, пули, с перерезанным горлом – это никого не должно волновать. Но мучить перед смертью? Нет, он воин – но не палач. А здесь есть разница – для него, по крайней мере.
Ночью Василина ласкала Сергея исступленно. Может, в последний раз? Оба почти не спали и забылись только под утро.
Раны уже затянулись, не кровоточили, и Сергей их не перевязывал. Слабость, правда, еще немного была – даже не слабость, просто утомлялся быстро.
Василина проснулась ни свет ни заря. Ушла доить корову, потом завернула еду в узелки и сложила их в вещмешок. Собрала на стол.
– Вставай, тебе пора.
Ох как не хотелось Сергею вставать и уходить в неизвестность! Но – надо! Он поднялся, умылся, оделся, поел. Какие ватрушки с картошкой испекла Василина! Объедение!
Поблагодарив Василину, Сергей вышел из-за стола, надел телогрейку, закинул за спину «сидор», повесил на плечо автомат. Обняв Василину, крепко ее поцеловал. А она, обняв его, прижалась всем телом и не хотела отпускать.
– Чую – не свидимся больше! – и в слезы.
Сергей с трудом оторвал от себя ее руки.
Он вышел из избы и, не оборачиваясь, пошел в лес. Уходил с тяжелым сердцем, боялся, что обернется – и останется еще.
Некоторое время он шел как в тумане, не глядя под ноги. Потом взял себя в руки. Не хватало еще по-глупому подорваться на мине или просто случайно погибнуть. Он один, спину прикрыть некому. Потому навострил уши и шел осторожно, как зверь. Надо было выйти на любую дорогу, а она к жилью приведет. Только бы на бандеровское село не попасть.
Через час Сергей вышел на проселочную дорогу, но пошел не по ней, а по лесу вдоль нее. На дороге он заметен, лакомая мишень для любого.
Вышел к небольшой деревушке, понаблюдал немного. Столбов электрических или с телефонными проводами нет, стало быть, делать ему тут нечего.
Он обошел деревню стороной и потопал дальше.
К полудню устал и проголодался. Усевшись на сваленное дерево, развязал узелки. Ох и щедро по военному времени снабдила его продуктами Василина! Добрый кусок сала с прожилками мяса, каравай хлеба, ватрушки, несколько луковиц и вареная картошка. Да с такими харчами несколько дней о пропитании можно не думать. Славная женщина! Такую вовек не забудешь. Однако пора идти дальше.
Только он собрал «сидор», как услышал – идет кто-то по лесу, да не один. Сергей забрался под ель. Лапы у той были низкие, густые, со стороны его и не видно.
На полянку, к поваленному дереву, вышла группа вооруженных людей. Все они были в гражданской одежде, с разномастным оружием. Кто они? Советские партизаны или бандеровцы? А может, поляки? Или такая же группа СМЕРШа, как у него была?
Сергей сидел тихо. Их много, в бой вступать – быть убитым, и себя обнаруживать не резон. Впрочем, группа не задержалась, прошла дальше.
Сергей подождал немного, выбрался из-под ели и пошел в ту сторону, откуда пришла группа – на земле четко виднелся след. Внимательно смотрел под ноги – группа могла поставить растяжки. Но обошлось.
За день он отмахал километров двадцать пять – тридцать – кто их мерил, эти километры? По его прикидкам, Проскуров был недалеко, в десятке километров, если он не ошибся с направлением – все-таки у него ни карты нет, ни компаса. Он просто шел на восток и, когда стало смеркаться, остановился на ночлег. Плотно поел, опасаясь, что ватрушки испортятся, и улегся под елью. Под ней всегда сухо, даже во время дождя.
Утром доел картошку с луком. Каравай хлеба и сало берег – еще неизвестно, сколько идти.
Так он шел до обеда и вышел к селу. За селом виднелся мост через реку, а на нем – часовой. В нашей, советской, форме. Дошел до своих!
Сергей прошел через село, подошел к мосту, кашлянул. Часовой обернулся и наставил на него «ППШ».
– Стой! Бросай оружие!
Сергей положил автомат на землю. Парень молодой, неопытный, нажмет с испугу на спусковой крючок – и амба.
– Кто такой?
– Свой я, из СМЕРШа.
– Документы!
– Нет у меня документов, в рейде был.
– Ну, это ты в милиции расскажешь. Топай в село и не дергайся.
Сергей повернулся к часовому спиной. Солдат подобрал его автомат и повесил себе на плечо.
Идти оказалось недалеко. В третьем доме от моста, на единственной улице села располагалась милиция, и здесь же – заградительный пост.
– Вот, неизвестного задержал, с оружием. Говорит – из СМЕРШа.
– Молодец. Иди к мосту, мы сами разберемся. Кто такой?
– Майор Колесников, ОКР СМЕРШа.
– Документики имеются?
– Я в рейде был, нет при себе документов. Позвоните в Проскуров, в СМЕРШ, полковнику Глине.
– Это я сам решу, что делать. «Сидор» сними.
Сергей послушно снял вещмешок. Милиционер вытряхнул на стол его содержимое, но, кроме подсумка с автоматными магазинами, ничего интересного для себя не нашел.
– Снимай ремень.
Сергей снял ремень с пистолетной кобурой и положил на стол.
– Идем со мной.
Милиционер подвел Сергея к двери.
– Заходи, посидишь, пока разберемся.
Комната служила чем-то вроде кутузки. Голые стены, никакой мебели, небольшое и без решетки окно. При желании сбежать можно легко.
Сергей сел на пол.
Глава 5
Штрафбат
Дверь в кутузке была хлипкая, тонкая, и Сергей слышал, как милиционер звонил по телефону.
– Да, задержан с оружием. Говорит – из СМЕРШа. Да, сейчас узнаю.
Заскрежетал замок в двери.
– Как твоя фамилия?
– Колесников.
Дверь закрылась.
– Утверждает, что Колесников, но документов нет. Хорошо, отправим под конвоем при первой возможности. Да, слушаюсь.
Сергей сидел на полу, отдыхая. Час шел за часом. Он постучал в дверь.
– Чего тебе? – донеслось из-за двери.
– Задержанных кормить положено.
– Самих бы кто покормил.
– У меня в «сидоре» хлеб и сало, отдай.
– Это можно.
Сергею отдали его еду.
– Спасибо. Но ты бы хоть ножом порезал – как мне есть?
