От Византии до Орды. История Руси и русского Слова - Кожинов Вадим Валерьянович (серия книг TXT) 📗
И тем не менее преподаватель истории религии в Московской духовной академии в 1993 году без каких-либо оговорок «констатирует»: «…заволжский старец Вассиан (в миру – князь Василий Патрикеев), ближайший ученик преподобного Нила Сорского…» [612] Руководствуясь этим заведомо несостоятельным представлением, те или иные действия и слова Вассиана совершенно неправомерно приписывают преподобному Нилу; тезис же о «противоборстве» Нила с преподобным Иосифом, в сущности, целиком и полностью исходит из поступков и высказываний князя-инока, или, точнее, князя-старца.
Князь Василий Патрикеев в обличье «старца Вассиана» явно сумел надолго завоевать себе положение первого (или, по крайней мере, одного из самых первых) лица в государстве. Василий III, называвший своего любимца «старец Васьян княж Иванов» (то есть объединяя два «достоинства»), говорил о нем, – ни много ни мало! – что он «подпор державе моей… и наставник ми» [613] .
Власть «старца» в 1510—1520-х годах была поистине безграничной. Знаменитый придворный книгописец Михаил Медоварцев рассказывал позднее: «…блюлся семи… преслушати князя Васьяна старца, занеже был великой и временной человек у государя великого князя, и так и государя великого князя не блюлся, как его блюлся и слушал» [614] .
Еще бы не блюсти! Это ведь только в XIX веке был сконструирован образ Вассиана – «либерала» и «гуманиста». Когда из Заволжья до Василия III дошла «грамота», в которой сообщалось, что среди тамошних церковных людей – сторонников Вассиана – завелась ересь, князь-старец настоял на допросе доставившего грамоту священника Серапиона: «И поп сказал так, как в грамоте писано. И старец Васьян князь попа просил на пытку, и попа пытали, и ногу изломали, и поп и умер, а не заговорил…» [615]
Апологеты князя-старца стараются умалчивать о подобных его поступках; так, об этом предании священника жестоким мукам, окончившимся смертью, – причем молчание на пытке явно свидетельствовало, что священник говорил правду, – Н. А. Казакова в своей весьма подробной биографии Вассиана даже и не упоминает…
Нельзя не сказать и о том, что «либерал» Вассиан, прежде чем он начал распространять свои яростные сочинения против преподобного Иосифа, добился от Василия III запрещения преподобному отвечать письменно и даже устно на все хулы и обвинения князя-старца! И преподобный Иосиф тщетно просил близкого ему царедворца В. И. Челяднина «печаловаться» Василию III, дабы «ослобонить противу его (Вассиана. – В. К.) речей говорити и писати» [616] . Впрочем, и многие позднейшие «либералы» – вплоть до наших дней – принимали свободу (liberte) как только исключительно свободу для самих себя и с этой точки зрения нередко превосходили самых нетерпимых деспотов…
Все это ясно показывает, что Вассиана недопустимо считать действительным учеником и последователем Нила Сорского, и тем более недопустимо судить о святом старце на основе поступков, стремлений и высказываний Вассиана, – в частности, приписывать преподобному Нилу ту борьбу с преподобным Иосифом, которую на самом деле развязал и вел Вассиан.
* * *
В связи с вышеизложенным целесообразно обратиться к той трактовке событий, которая представлена в ряде работ Я. С. Лурье. В отличие от преобладающего большинства историков, он отдает все свои симпатии тогдашним еретикам – «жидовствующим» (прежде всего посольскому дьяку Ф. В. Курицыну), рассматривая их в качестве выразителей «светлого ренессансного начала», противостоявших «мрачному» русскому средневековью. О ереси и борьбе с ней у нас еще будет идти речь; сейчас же затронем только вопрос об отношении преподобного Нила Сорского к еретикам.
Одним из первых Я. С. Лурье с полной убедительностью показал, что это отношение, по существу, ничем не отличалось от отношения к еретикам Иосифа Волоцкого. В новейшей своей книге (посвященной, в основном, еретику Ф. В. Курицыну, который высоко превозносится) Я. С. Лурье, исходя из действительных фактов, пишет, что «Нил Сорский еще в Кирилловом монастыре (т. е. до создания своего скита. – В. К.) выступал против «растленных разумом» вольнодумцев и чтения «небожественных писаний», и что очень широко распространенное мнение о его «терпимости» к еретикам – выражение созданной историками (и, в наибольшей мере, публицистами) XIX века «своеобразной легенды, чрезвычайно стойкой, но совершенно ни на чем не основанной… не известно ни одного случая, когда бы Нил выступал против наказания еретиков» [617] .
Кто-либо может предположить, что эти высказывания Я. С. Лурье обусловлены стремлением, так сказать, «дискредитировать» с либеральной точки зрения не только Иосифа Волоцкого, но и Нила Сорского.
Однако и современный исследователь совершенно иного направления, Г. М. Прохоров, подводя в написанной им «энциклопедической» статье итоги своего многолетнего – одновременно и подлинно глубокого, и предельно тщательного – изучения наследия преподобного Нила Сорского, перечислил целый ряд неоспоримых доказательств «положительного отношения Нила Сорского к литературной борьбе Иосифа Волоцкого с еретиками» [618] . Необходимо, правда, учитывать, что многозначительное выделение Г. М. Прохоровым слова «литературной» едва ли уместно: ведь, если исходить из всех известных нам фактов, и Иосиф Волоцкий вел именно и только литературную борьбу с еретиками: никаким иным «оружием», кроме письменного и устного слова, он не пользовался. Это совершенно ясно, в частности, из подробнейшего исследования деятельности преподобного Иосифа в объемистой книге Я. С. Лурье [619] , который – что в данном случае весьма важно – относится к преподобному с очевидным и даже крайним недоброжелательством, но все же в основном следует реальным фактам.
Вместе с тем нельзя не сказать, что в последней книге Я. С. Лурье, где доказывается единство преподобных Иосифа Волоцкого и Нила Сорского с точки зрения отношения к ереси, намечена, с другой стороны, определенная «перекличка» в этом плане между еретиком Федором Курицыным (кумиром Я. С. Лурье) и князем-старцем Вассианом.
Я. С. Лурье утверждает, что Вассиан-де категорически выступал против казней еретиков и что, по мнению князя-старца, «даже нераскаявшихся еретиков не надо казнить». При этом-де «смелый и красноречивый человек, Вассиан высказывал свои мысли великому князю прямо и открыто… позволил себе оспаривать важнейшие приказы государя (арест неугодных людей в нарушение данной клятвы, насильственное пострижение в монахини надоевшей супруги)» [620] . Так же «смело», мол, высказывался Вассиан и против казней еретиков.
Приходится сказать, что суждение Я. С. Лурье о протестах Вассиана против клятвопреступного ареста в 1523 году новгород-северского князя Василия Пемячича (которому Василий III перед этим дал скрепленную своей подписью охранную грамоту) и против заточения в 1525 году первой жены Василия III в монастырь прямо-таки изумляет. Ведь Н. А. Казакова еще в 1960 году с полной убедительностью показала, что этих протестов не было [621] (хотя, вполне вероятно, Вассиан – как и почти все деятели Церкви, в том числе и иосифляне, – был недоволен или даже возмущен указанными поступками Василия III). Не исключено, впрочем, что к 1988 году Я. С. Лурье просто забыл об исследовании Н. А. Казаковой и повторил давние легенды апологетов Вассиана.
Но в самое последнее время – уже после выхода цитированной книги Я. С. Лурье – молодой исследователь Ю. В. Анхимюк неоспоримо показал, что и представление о Вассиане как принципиальном противнике казней еретиков не соответствует действительности.
Верно, что в ранних сочинениях, написанных Вассианом или хотя бы при его деятельном участии, – «Ответе кирилловских старцев» и «Слове ответном» – казни еретиков осуждаются. Однако в написанных несколько позже «Слове о еретиках» и «Прении с Иосифом» Вассиан не только недвусмысленно выступает за казни еретиков, но даже дает им солидное обоснование, ссылаясь на исторические примеры – казни еретиков христианскими, главным образом, византийскими императорами. И наиболее выразителен тот факт, что Вассиан явно взял эти самые примеры из сочинений преподобного Иосифа Волоцкого! Ю. В. Анхимюк сопоставляет Вассианово «Слово о еретиках» и созданное ранее 13-е Слово из «Просветителя» Иосифа Волоцкого и фиксирует прямые текстуальные совпадения!
