Проживи мою жизнь - Блик Терри (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt, .fb2) 📗
– Сегодня, около часа ночи, система интернет-банка нашего филиала в Екатеринбурге была атакована. Мне непонятно, и я ещё спрошу с вас за это, почему не был поставлен в известность директор службы безопасности? Почему вы все находились по домам? Почему вас пришлось собирать? Вы должны были все здесь пахать! Защищать все линии! Почему центральные серверы вчерашнюю атаку выдержали, а в филиале образовалась утечка? Зафиксирован взлом нескольких счетов. Нам пришлось отключать филиал от срочных электронных платежей! Это финансовые и репутационные потери!
Август грохнул по столу растопыренной ладонью, оставив сальный отпечаток:
– Перевод денег удалось перехватить. Сам факт того, что какая-то тварь пробралась к нам в систему, возмутителен! Это преступление. И я потребую тщательного внутреннего расследования. У меня есть данные, что вирус всё-таки внедрился в программное обеспечение. Вы понимаете, что ваши службы просвистели всё на свете! Я требую, чтобы все сотрудники, которые отвечают за сектор, лишились премий. Немедленно отозвать из отпусков и всем пахать, как проклятым! Главное сейчас – в течение суток восстановить систему безопасности. Но не надейтесь, что всё сойдёт с рук! Я поставлю перед президентом банка вопрос о соответствии некоторых сотрудников занимаемой должности!
Практически проорав последнюю фразу, Август поднялся из-за стола: метр девяносто когда-то спортивной плоти, неконтролируемой, брызжущей слюной, исходящей страхом и резким потом ярости:
– Теперь все вон из кабинета! Идите, работайте, докладывать лично мне каждый час!
Ошарашенные непривычным поведением одного из директоров, замы Майи, получив разрешающий кивок своего руководителя, безмолвно вышли за дверь. Верлен знала, что, как только Август уйдёт, команду придётся собрать вновь и обозначить задачи уже более чётко, определить, кто за какой участок будет отвечать. Сейчас главное – не провоцировать нервный срыв, а устранить сбой, и на этом она и сосредоточится, как только выяснит, что творится с её братом и зачем всё-таки ей нужно лично лететь на Урал.
Мгновение стояла густая, тягучая тишина: брат и сестра пристально впились взглядами друг в друга. Не стоило предавать семейные традиции: всегда и безусловно запрещалось прилюдно судить, перечить, ворчать. Запрещалось друг другу лгать, злословить и умолять. Правило нарушено, и этому должны быть внятные объяснения. Подошла, присела на пустой стул, опять вопросительно вскинула бровь. Август, приходя в себя после вспышки ярости, отвёл глаза.
Майя стремительно встала и снова отошла на своё излюбленное место у окна, сложила руки на груди, помолчала, ожидая извинений. Не дождавшись, спросила:
– Асти, ты сдурел так орать? Что с тобой? Базы – вообще не твой профиль. Если я правильно помню, до сих пор твоё дело – приоритетные направления деятельности. За тобой инвестпортфели и бизнес-планы. Но, насколько я знаю, у нас не планируется ни дробление, ни консолидация акций. Крупные сделки с имуществом не готовятся. Эмиссии ценных бумаг – тоже. Работа идёт своим чередом, до собрания акционеров ещё почти полгода. Нет ничего такого значимого, что привлекло бы к нам внимание инвесторов или прессы. Сидим ровно и работаем. Каким образом тебя касается технический сбой? Он что, нарушает твой контроль за реализацией стратегии? Я, в целом, могу уловить связь, но абсолютно не понимаю, зачем ты закатил моим подчинённым истерику.
Брат молчал, и это молчание уже всерьёз беспокоило.
– Асти? Ты слышал меня? Что за дикая публичность?
Август заворочался медведем в большом кожаном кресле, поставил локти на стол, спрятал опухшее лицо в ладони и глухо проговорил:
– Май, ты не доставай меня сейчас. Мне позвонил отец. Я не понимаю, почему мне. Почему не тебе. Я был не дома, толком не расслышал. Отец высказал мне… много чего. Я таким его вообще не помню: представь себе, он орал! Да ещё и вкатил мне за то, что я дома не ночую. Что я, маленький, что ли? Короче, это его требование, чтобы ты поехала в Екатеринбург. Я понятия не имею, откуда он узнал.
Майя потёрла шрам на виске: «Зато, кажется, я начинаю понимать. Над этим стоит задуматься всерьёз».
Между тем брат всё бубнил:
– А я нетрезвый! Я позвонил тебе. Мы приехали прямо сюда, я даже на Труворова не заезжал, чтобы переодеться! Ты же знаешь, я никогда не соображал в твоих примочках. Чёрт его знает, серьёзно это или нет. Это ты мне скажи. Ты же знаешь, когда нужно вмешиваться. А оказалось, что ты не в курсе! Получается, что он прав: ты стала подзабивать на банк!
Голос брата снова стал повышаться, и Майя в несколько больших шагов пересекла кабинет, сильно сжала его плечо и прошептала:
– Не кричи. О чём ты вообще говоришь, чёрт возьми? Что с тобой происходит, Асти? И где, кстати, Юл?
Август мотнул лобастой башкой, поднял на сестру пьяные и несчастные глаза:
– Я не кричу! Я не понимаю! А Юл уехал в Париж ещё два дня назад. Ты проводишь в банке кучу времени. Всю жизнь, Май. И я по журналу вижу. И отец должен. И дома тоже работаешь. Но, мне кажется, что-то происходит, потому что… А, чёрт, я ничего не понимаю! Как меня достало это всё!
Майя отошла, чтобы не чувствовать мерзкого перегара, и отстранённым голосом предложила сделать кофе. Не дождавшись согласия или отказа, запустила программу на кофеварке и отсутствующе уставилась в гранитную столешницу. Кофейный аромат сухо защекотал нёбо, сердце в груди постукивало неравномерно.
Ситуация ухудшается, и как-то со всех сторон, куда ни глянь: Шамблен ничего не нашёл, Кислый халтурит при проверках, Костяков проспал вирусную атаку. Август беспробудно пьёт, потому что такое состояние – это последствия недельного запоя, не меньше, и в чём причина – не говорит. Отец сомневается в её возможностях обеспечивать безопасность. Что это? Недоверие из-за её решения? Да и пусть. Это уже не так важно. После смерти Марты будто сдвинулись первые угловатые камешки, острыми краями цепляя за собой другие, и вот уже лавина набирает силу, подминая под себя всё, что казалось незыблемым. Но вот эти несколько событий, произошедших буквально подряд? Очевидно же, что где-то есть общий компонент, который нужно вычислить, устранить и всё будет как прежде. Или не будет?
Выглянула из маленькой комнатки: Август всё так же мрачно сидел, подпирая голову ладонями. Воздух в кабинете становился тяжёлым от въевшейся в одежду брата вони прогорклого табака, коньяка, еды, приготовленной в третьесортном кабаке. Поставила перед братом кофе, включила кондиционер, пожалев, что правила запрещают открывать окна.
Снова неудержимо захотелось на берег моря, и чтобы пахло мокрой от приливающих волн и солёной жёсткой травой, и немного – близящимся штормом, и ещё – цветущим миндалём… Пристально посмотрела на коротко стриженый мясистый затылок Августа – какие-то коросты, царапины. Майю передёрнуло: всё равно от него сейчас больше ничего не добьёшься, нужно как-то выпроводить и начать уже, наконец, работать.
Дождалась, пока брат шумно и неаккуратно выпьет кофе. Забирая чашку, едва уловимым движением салфетки собрала капли с его щёк и носа, унесла посуду в раковину, вернулась, сдержанно сказала:
– Давай, поднимайся и езжай домой. Если père требует, чтобы я лично вникла в проблемы, так и будет. Можешь передать ему, что я вылечу сегодня после обеда. Разберусь, предоставлю полный отчёт. А сейчас я собираюсь отправить тебя домой. Ты мне будешь мешать, извини. Ты меня понимаешь?
Не дождавшись согласия, глядя на пылающее лицо брата, негромко спросила:
– Где ты был? Кто тебя привёз?
Август достал из кармана мятый платок, утёр лоб, буркнул:
– С приятелем был. Павел Солодов. Он и привёз.
Майя поняла, почему водитель показался ей знакомым, и ещё тише уточнила:
– Я правильно понимаю, это тот Павел, из школы танго? Ты завёл с ним дружбу? Не расскажешь, как так вышло?
Брат надтреснутым голосом прошипел:
– Да, это он, ну и что? Какая разница? Давай потом. У тебя сейчас другие дела есть.
