Восхождение Волка - Джоблинг Кертис (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
Возглавляемая стражами группа продолжала бежать так, словно за нею гнался огромный дикий зверь, и сбавила ход только тогда, когда из темноты перед ними выросла огромная деревянная стена. Дрю прикинул, что высота стены метров пятнадцать, не меньше, и сколочена она наподобие частокола, из глубоко вбитых в землю гигантских древесных стволов. Могучая стена. Неприступная. По ее вершине, за зубцами и бойницами, расхаживали часовые – иногда они неожиданно выглядывали наружу, чтобы выкрикнуть распоряжение тем, кого увидели внизу.
Перед нашими путешественниками начали медленно, скрипя зубчатыми колесами и потрескивая шкивами, открываться высокие городские ворота. По обе стороны ворот стояли двое стражников с пиками и зажженными фонарями. Проходя в ворота, «ветка» Харкера обменялась со стражниками несколькими словами и кивками. Дрю отметил, что Городские стражи носят другую униформу – вместо длинных зеленых плащей, в которые были одеты Лесные стражи, у них были более легкие зеленые накидки. Впрочем, из-под их накидок выглядывали те же, что и у Лесных стражей, кожаные доспехи. Будь Дрю простым туристом, а не арестантом, он, пожалуй, залюбовался бы роскошной амуницией стражей. Открывшаяся за воротами улица была освещена укрепленными на высоких столбах фонарями и являлась продолжением все той же, прямой как стрела, Даймлинг-роуд. По обеим сторонам улицы тянулись цепочкой маленькие одно– или двухэтажные домики, не шедшие ни в какое сравнение с другими чудесами, которыми мог удивить Брекенхольм.
Дрю насчитал внутри городских стен пять Больших деревьев – они были видны ночью благодаря огонькам, усыпавшим их стволы и подвешенным высоко на ветвях. Силуэты деревьев проступали на фоне пронизанного светом звезд ночного неба. Впрочем, слова «большие» было явно недостаточно для этих гигантских, колоссальных дубов. Дрю почувствовал несильный толчок ладонью в спину и понял, что давно уже стоит на месте, раскрыв рот от удивления.
– Здесь вы расстанетесь, – сказал Харкер, обращаясь к Дрю и Уитли. Юноши вновь, как на дороге, обменялись на прощание несколькими короткими словами.
– Разыщи меня, Уитли, – сказал Дрю. – Поговори обо мне со своим отцом, если хочешь помочь.
Уитли энергично кивнул и ушел, сопровождаемый двумя стражами, вместе с Ченсером и привязанным к нему Хоганом. Харкер сказал, что раненого следопыта отвезут в храм, где опытные монахи-травники постараются вывести яд из его организма. Если, конечно, еще не поздно это сделать.
Остальные стражи повели Дрю к одному из Больших деревьев. Когда они приблизились, Дрю увидел, что кора дерева почернела, а его ствол выглядит высохшим и перекрученным. По всей длине уходящего в небо ствола виднелись прорезанные в нем окошки. Дрю понял, что дуб выдолблен и внутри его, вверх по стволу, проделан проход. Пока Дрю размышлял об этом, стражи привели его к большим, прорезанным в стволе дуба дверям – они стояли открытыми, а за ними виднелся освещенный огнями холл. Проходя внутрь, Дрю успел заметить большой знак, вырезанный над дверью. Белыми буквами по черной коре было написано: «Гарнизон».
При входе Харкер обменялся несколькими словами с вышедшим навстречу им и высшим по званию офицером в черных кожаных доспехах, украшенных на груди эмблемой в виде серебряного дерева. Офицеры поговорили еще немного – вполголоса, то и дело бросая взгляды на арестованного юношу, – а затем Харкер вернулся к Дрю, взял его за руку и подвел к офицеру в черном. Тот позвал, и по его команде из соседнего караульного помещения в холл прибежали два стража, также одетых в черные доспехи.
– Парень, мне было очень приятно сопровождать тебя. Хочу, чтобы ты знал об этом, – сказал Харкер, похлопывая Дрю по спине. – Даю слово офицера, что передал тебя под расписку и буду с интересом следить за твоей дальнейшей судьбой. И не смотри так испуганно, мы здесь не Лесовики. – Харкер наклонился ближе и сказал на прощание: – Все это делается для твоего же собственного блага.
Стражники взяли Дрю за наручники и повели к лестнице. Харкер смотрел им вслед до тех пор, пока они не исчезли из вида.
Затем стражники привели Дрю в эту камеру, где он сидел сейчас, размышляя о своей дальнейшей судьбе. Юноша чувствовал себя уставшим, не выспавшимся. Сначала он попробовал лечь на нары, но не мог на них уснуть – их жесткие доски были для Дрю «слишком ровными», если можно так сказать. В итоге он спал на полу, завернувшись вместо одеяла в плащ Уитли. С первыми проникшими сквозь зарешеченное окно лучами солнца Дрю поднялся и принялся ходить по камере, испытывая непреодолимое желание вырваться на свободу. Дверь камеры была деревянной, массивной, обитой для прочности металлическими полосами, и, разумеется, запертой. В центре двери виднелось маленькое прикрытое с внешней стороны окошко. Дрю позвал стражника, но никто не откликнулся и не пришел. С тех пор прошло несколько часов.
Встав на нары, Дрю выглянул в зарешеченное окно. Внизу, за стенами его камеры, виднелась земля – она была метрах в пятнадцати внизу. Время подходило к полудню. Освещенный солнцем, Брекенхольм выглядел еще удивительнее, чем ночью. Улицы рядом с Гарнизонным деревом выглядели тихими, сонными, почти безлюдными, но расположенная немного дальше Даймлинг-роуд была запружена народом. Доносившиеся оттуда крики лавочников и лоточников подсказали Дрю, что там находится рынок. В камеру Дрю долетали не только крики, но и запахи – сводящие с ума ароматы горячего хлеба, ванили, копченого мяса, сыра…
У Дрю потекли слюнки, что и неудивительно – ведь он не ел со вчерашнего вечера.
Дрю отчетливо видел мелькавшие в толпе зеленые накидки Городских стражей. Они спокойно разгуливали, переговариваясь с торговцами и горожанами Брекенхольма. Он также отметил присутствие еще каких-то солдат, в незнакомой ему униформе – с грозно стоящим на задних лапах львом на нагрудных доспехах и в красных длинных, до земли, плащах. Больше всего «красных» было возле таверны. Они то и дело ныряли в дверь и выходили наружу с полными кружками в руках, после чего продолжали прохаживаться по улице, греясь на солнышке. Проезжавшие по Даймлинг-роуд сторонились, уступая дорогу «красным», которые шли, качаясь, хватаясь друг за друга и громко хохоча. Дрю удивило, почему «красные», которые явно были не на службе, не сняли свою униформу. Судя по неодобрительным гримасам наблюдавших за всем этим с высоты своих стен Городских стражей, это удивляло не его одного.
С высоты своего наблюдательного пункта Дрю мог также видеть самое большое из пяти городских деревьев-гигантов. Высота его была не меньше ста двадцати, а то и ста пятидесяти метров. Колоссальный дуб широко раскинул свои ветки, укрывая в их тени целые районы города. В глубине кроны, в самой середине дерева, на вершине центральной колонны ствола, был построен большой зал, и даже со своего места Дрю мог заметить признаки царившего в нем оживления. Он решил, что это, должно быть, дом герцога Бергана.
В дверной скважине заскрипел ключ. Дрю соскочил с окна на пол. Затем дверь начала медленно открываться, и Дрю с интересом стал ожидать, кто же появится в ее проеме.
Появился настоящий великан, ростом не меньше двух метров, с копной густых ярко-рыжих волос на голове и длинной, тоже огненной, бородой.
На великане был коричневый кожаный жилет и заправленные в тяжелые сапоги холщовые штаны. Оружия у вошедшего не было, если не считать ножа и вилки, лежащих на подносе с едой, который великан держал в руке. Аккуратно прикрыв за собой дверь свободной рукой, он поставил поднос на маленький столик, а затем присел на нары рядом с Дрю. В двери вновь повернулся ключ – кто-то запер ее снаружи. Этот звук ударил Дрю по нервам.
– Ешь, – коротко сказал великан.
Дрю не заставил себя упрашивать и, придвинув к себе столик, быстро принялся за еду. На подносе оказалось вареное мясо, молодая картошка, морковь и большой ломоть намазанного маслом хлеба. Со всем этим Дрю расправился быстро и решительно, не утруждая себя прикосновением к вилке или ножу – без них удобнее. Поглощая еду, он одним глазком поглядывал на своего тюремщика. Судя по всему, он давно разменял пятый десяток – присмотревшись, можно было заметить в рыжих волосах пепельно-серые прядки. Одну тяжелую руку он положил себе на колено, а другой почесывал бородку – толстый большой палец то нырял в гущу волос, то вновь выплывал наружу.
