Долгий, долгий сон - Шихан Анна (первая книга txt) 📗
Брэн поймал меня в коридоре после того, как я без разрешения выбежала из класса, спасаясь от ужасов этого второго урока. Я едва пережила предпосылки Темных времен. Когда же сами Темные времена стали угрожающе проступать на настенном экране миссис Холланд, я все сильнее втягивала голову в плечи, пока не почувствовала, что больше не выдержу. Я пронеслась мимо Брэна, даже не заметив его, я вообще ничего не видела вокруг.
— Роуз! — Его окрик эхом отразился от стен пустого коридора. — Ты в порядке?
Я стремительно обернулась.
— Эй, что с тобой? У тебя такой вид, будто за тобой гонятся призраки.
Призраки? Хорошее слово. Это все, что осталось от моей семьи, от моих друзей, от Ксавьера. Я сглотнула подступившую к горлу желчь и лихорадочно обвела глазами коридор. Ура, контейнер для сжигания мусора! Наклонив голову над поддоном, я извергла в него несколько микроскопических порций пищи, которые с таким трудом сумела впихнуть в себя за обедом.
Некоторое время я корчилась в спазмах в одиночестве, потом чья-то теплая рука легла мне на плечо.
— Роуз, — сказал Брэн. — Позвать медсестру?
Я сплюнула, пытаясь освободиться от привкуса рвоты во рту.
— Нет, — пробормотала я, разгибаясь. — Я не больна.
Потом пошарила по карманам в поисках платка.
Брэн вытащил чистый носовой платок из настенного автомата, назначение которого было мне до сих пор непонятно. Я видела такие ящики по всей школе, но только теперь поняла, что это были бесплатные автоматы со всякими необходимыми мелочами, в число которых входили бумажные салфетки. Как следует высморкавшись, я бросила платок в контейнер с собственной рвотой. Потом нажала кнопку сбоку, и грязный поднос исчез в недрах уничтожителя, а на его месте появился чистый. Раздалось тихое жужжание: это автомат ликвидировал следы моей слабости.
Тошнота прошла, но невыносимая тоска никуда не делась.
— Не хочешь рассказать мне, что случилось? — спросил Брэн. — Это обед? Я заметил, что ты до сих пор почти ничего не ешь. Последствия стазисного истощения?
— Нет. То есть да, но не в этом дело. — Я почувствовала новый приступ тошноты, но сдержала его. — Почему… — Я судорожно сглотнула. — Почему никто не рассказал мне о том, как ужасны были эти Темные времена?
— Разве мы не рассказывали? — удивился Брэн. — Извини, мне казалось, ты все знаешь. Я думал, Реджи тебе рассказал.
— Кое-что рассказал, — выдавила я. — Но, кажется, это прошло мимо меня.
В то время я еще не отошла от шока и стазиса, поэтому почти ничего не воспринимала.
Но сегодня на уроке… Рассказы о целых городах, вымиравших в жутких мучениях, о людях, которые просыпались здоровыми утром и навсегда остывали к вечеру, о разрушенной инфраструктуре, еще больше усиливавшей хаос…
Брэн непонимающе смотрел на меня.
— Из-за чего это все?
— Из-за урока истории, — ответила я. — Там рассказывали о том, как умерли мои родители. Как умерли все мои друзья. Мой парень.
Лицо Брэна смягчилось. Он все понял.
— Да, — пробормотал он. Я видела, что ему было неловко, но он все-таки спросил: — Ты… ты хочешь об этом поговорить?
— Нет, — вздохнула я. — Но я… я не хочу…
— Что?
Мне было стыдно, но я заставила себя признаться.
— Я не хочу быть одна.
Брэн нахмурился. Потом положил руку мне на плечо:
— Ты не одна. Честное слово. Пойдем, тебе нужно подышать воздухом.
— Разве ты не должен быть на уроке?
— Неважно.
У меня не было сил спорить с ним. Брэн обнял меня за плечи своей теплой смуглой рукой, вывел из школы во дворик и усадил на скамейку под чахлой вишней, на которой уже начали распускаться первые весенние цветы. Нежный запах и легкий холодок прогнали тошноту. Брэн сел рядом и посмотрел на меня. Мне хотелось спрятать лицо на его груди и проплакать сотню лет, но я не стала этого делать.
— Принести тебе что-нибудь? — спросил Брэн. — Воды или что-то еще?
— Нет.
Повисло неловкое молчание.
— Я могу что-нибудь сделать?
Трудный вопрос… Я знала, что он мог бы для меня сделать, но не была уверена, захочет ли он.
— Все, что попросишь, — добавил Брэн, почувствовав, что я колеблюсь.
— Расскажи мне о Темных временах, — попросила я.
Брэн нахмурился.
— Ты… уверена?
— Да, — прошептала я. — Мне будет легче услышать об этом от друга… — Внезапно я поняла, что сказала, но отступать было уже поздно. — Ведь ты мне друг?
— Конечно! — с готовностью ответил Брэн. — Ладно. Гхм… — Он поскреб в затылке. — С чего начать?
— Она рассказывала… о том, что чума сначала поразила Нью-Йорк, — выдавила я.
Брэн сделал глубокий вдох и начал:
— Понятно. Да. Итак, один из американских законодателей моды решил, что мех обезьян породы игрунок будет новым писком сезона. Он отправился в Китай, чтобы закупить как можно больше этого меха. Несчастного звали Маркус Алексиос. Вместе с мехом он привез из Китая септическую форму чумы. Нью-Йорк и тогда был Нью-Йорком, кругом сплошные пробки, Алексиос не успевал на шоу, поэтому поехал на метро. Он прибыл вовремя, вышел на сцену и свалился мертвым. Судя по всему, переносчиками чумы были игрунки, но точно этого до сих пор никто не знает. Обычно бубонная чума передается через кровь, но незначительная мутация белка превратила ее в септическую форму, при которой заражение происходит через все биологические жидкости, включая пот и слюну. Такое заболевание распространяется через любые контакты и по воздуху. Это означало, что все, с кем Алексиос работал в Китае, все, кто летел вместе с ним в самолете, все пассажиры, ожидавшие вместе с ним поезда на платформе подземки, не говоря о ехавших в вагоне, а также сливки мира моды, присутствовавшие на показе, — все они были заражены. И все они совершенно спокойно продолжали жить своей жизнью, ведь причина смерти Алексиоса не была установлена сразу. Кто-то полетел на самолете в Лос-Анджелес, кто-то отправился в приют для бездомных на Ист-Вилладж, а одна женщина поехала на поезде в Вермонт… Иными словами, ты понимаешь, как быстро чума распространилась по всей земле.
Брэн посмотрел на меня, и я поняла, что побелела как мел.
— Я опущу подробности, — сказал Брэн, и я была благодарна ему за эту деликатность. — Гхм… Самые большие проблемы возникли из-за инфраструктуры. Видишь ли, у нас были лекарства, с помощью которых можно было бы победить чуму, даже несмотря на стойкую форму болезни и недостаток медикаментов, однако транспортные средства, необходимые для доставки лекарственных средств, неожиданно вышли из строя. Болезнь поразила треть населения планеты, а у нас ничего не работало. Когда лекарства доставляли в какой-нибудь район, его уже некому было давать. — Брэн посмотрел на меня. — Насколько мне известно, все заканчивалось очень быстро, — сказал он, очевидно, пытаясь меня утешить. — Страшно, внезапно, однако так быстро, что у несчастных не было времени страдать.
Я закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.
— Да, — выдавила я. — Продолжай.
Брэн снова глубоко вздохнул. Для него все это было далеким прошлым, но ему было нелегко рассказывать об этом мне.
— Чума бушевала целое лето, а потом пошла было на убыль. Все вздохнули с облегчением, однако ничего не закончилось. Чума вернулась снова, сначала в нескольких сельских районах. Как и раньше, она передавалась через кровь, через укусы блох и комаров. Вспышки стали повторяться все чаще. В конце концов было решено перевести лекарства от чумы в ручную продажу, поскольку люди умирали, не дождавшись, пока врач выпишет им нужный рецепт. Это мудрое решение сразу же дало заметные результаты. Тем временем продолжалось распространение туберкулеза. Ты уже знаешь об этом?
— Да, — кивнула я. — Специализированные пункты проверки на туберкулез начали открывать как раз перед тем, как я… короче, перед этим.
Брэн едва заметно поморщился.
— Да, все правильно. Однако с началом пандемии чумы эти обязательные проверки, собиравшие под одной крышей людей различного образа жизни и общественного положения, оказались миной замедленного действия. Нередко здоровые люди приходили в клинику провериться на туберкулез, а к вечеру умирали у себя дома от чумы. Это было чудовищно. Но сильнее всего потрясало то, что причиной катастрофы стало не какое-то новое, доселе неизвестное заболевание, а старые болезни, к которым просто не позаботились как следует подготовиться.
