Посрамитель шайтана - Белянин Андрей Олегович (прочитать книгу txt) 📗

— Это бесчестное порождение зла, этот враг рода людского, да отсохнет его узкий язык, покрытый зловонными трещинами, кроме того, посмел сказать, что в наше медресе вторгся сам Багдадский вор, и скоро он украдёт у меня последние штаны!

— Брехня! — уверенно заявил Оболенский, мельком присматриваясь к шёлковым штанам старца. — Хотя… размерчик подходящий и фасон вроде тоже ничего, но нет! Нет, никогда не стоит верить на слово недощипанному козлодуру, только и стремящемуся вбить кол недоверия между интеллигентными людьми с высшим образованием.

— Золотые слова. — Наставник собственноручно разлил «гостям» по второй пиале. Вино было красное, прохладное, чуть терпкое, вяжущего оттенка, скорее свойственного выдержанным аргентинским винам. Пили по-восточному, без длинных тостов, маленькими глотками…

— Мы бы не хотели долго задерживаться в Коканде, многоуважаемый, — нежно улыбнулся в ватную бороду осторожный Насреддин. — Важные дела зовут нас в Бухару, а скромная плата за наше выступление составит всего несколько динаров. До захода солнца нам надо забрать наших верблюдов с постоялого двора…

— Пусть Аллах озарит ваш путь благодатью! Несколько динаров — это очень большая сумма, но щедрость кокандского медресе известна повсюду — пусть будет тридцать, нет, даже тридцать пять таньга!

— Небеса да свидетельствуют о широте вашей души!

— Я вернусь через минуту…

— Ходжа, ты лбом о ворота ударился, да? — возвысил голос бывший вор, едва старец вышел вон. — Какие тридцать пять таньга?! Я пересчитал по курсу — это ж грабёж форменный! Он себе из институтских фондов минимум десять дирхемов спишет на лекцию иногородней профессуры…

— Заткнись, дорогой, а?! — бесцеремонно прикрикнул домулло, метнувшись к маленькому оконцу. — Смотри, эта гадюка с раздвоенным языком, эта бесхвостая гиена, этот мусоропровод (хорошее слово!) явно даёт какие-то указания вон тому хромому дворнику…

— Думаешь, догадался и заложил?

— Стопроцентно, клянусь Аллахом… Стражники во дворце не сплошь глупцы и взяточники, а если пораскинуть мозгами, то быстро догадаются сопоставить его донос с показаниями истинных учёных. Которых мы, кстати, прилюдно опозорили без малейшего повода… Всё, сейчас мне будет стыдно! Не мешай, я хочу покаяться… каюсь… Ну, вот мне полегчало, а теперь исчезнем отсюда, подобно хрустальной росе на бархане под пылающим оком всесильного солнца!

— А штаны?

— Что штаны?!

— Штаны этого типа, — невозмутимый Лев сам плеснул себе третью чашу. — Шайтан ведь пообещал ему, что я украду его последние штаны. Это вызов, Ходжуля… и я намерен его принять!

— Дабы посрамить шайтана? — устало уточнил бывший визирь. Спорить было бесполезно. — Только сотвори это как-нибудь быстро и без членовредительства, ладно?

— Ладно, членовредительствовать не буду, хотя… словосочетание заманчивое…

— Я принёс вам еще вина, о мудрые мужи. — В дверях комнатки появился коварный предатель. — Не спешите, караван-сарай никуда не убежит, девушки для увеселения уже на подходе, а я сам хочу поподробнее узнать, чему же вы научили моих благовоспитанных питомцев. Они слоняются по двору кучками, шёпотом обсуждая нечто столь запретное, что даже стыдятся поднять на меня взгляд…

— Мы говорили с ними о грехе рукоблудия, — важно кивнул домулло, чем вызвал искреннее недоумение старца.

— Разве это грех? Главное, чтобы правая рука не знала, что совершает левая… Ибо правоверному допустимо выбирать меньшее зло из всех искушений.

— Да вы софист, батюшка! — уважительно признал Оболенский. — Присядьте-ка, я охотно побеседую с вами на ряд спорных религиозных моментов. Например, чем доктрина отличается от догмы, ишак от осла, а подлый донос от своевременного доклада…

Казий тонко улыбнулся в жидкую бороду, расправил полы халата и… сел прямо в медную пиалу, всклень наполненную красным вином. То есть специально он туда, разумеется, не целился. Более того, мгновение назад злосчастной пиалы там и не было, она находилась в руке Насреддина, полуприкрывшего глаза и вытянувшего губы трубочкой… А в результате, как понимаете, очередные незаслуженные упрёки в адрес шайтана и насквозь мокрые штаны! Далее, вообще, пошёл мало прикрытый бандитизм…

— Лежать! Не двигаться, не кричать, не мычать и не телиться. — Лев одним рывком повалил старца на спину, задрал ему ноги и, немало не стесняясь, сорвал с несчастного злополучные штаны. — Вай мэ, такое горе… что люди подумают, в вашем возрасте… энурез — проблема века… Выхода нет, но есть мы! Ждите тут, считайте до ста двадцати, и мой друг навеки высушит ваши любимые джинсы. Ходж… уп, пардон, Мирза-Кирза-под-зад-кактебятам… — лучший на свете застирщик штанов! Короче, мы сваливаем, а вам сейчас наступит полное счастье…

— И посрамление шайтана, — успокаивающе добавил бывший визирь, хозяйственно ссыпал себе за пазуху остатки изюма и дунул вслед за более ретивым другом.

Они только-только успели выбежать во внутренний двор, локтями прокладывая себе дорогу в плотной студенческой среде, как в центральные ворота гордо вступила блестящая кокандская стража. Шесть рослых, красивых воинов в сияющих доспехах, в круглых шлемах, с горящими медью щитами и длинными стройными копьями, грозно потребовали указать им двух фальшивых учёных, якобы присланных из просвещённой Бухары…

Глава 15

…Всё произошло быстро, без репетиций и опять-таки по наитию. Когда удивлённые взгляды молодёжи сошлись на наших героях, горячий русский дворянин взметнул над головой цветастые шелковые штаны, как скальп поверженного врага:

— Слушайте и повинуйтесь, дети мои! Ровно через десять минут у ближайшего караван-сарая, в чайхане, сразу за базаром, два квартала влево, у старого колодца за стеной, мы с коллегой будем читать новую лекцию: «Женщина в постели мусульманина — праздник или джихад?» Рекомендованные вопросы: «Садо-мазо во время намаза!», «Четыре жены — четыре тёщи, где компромисс?», «Анатомия любимой девушки в лирике арабов-песенников…», и в финале интим-опрос общественного мнения: «А хочешь пять раз за ночь, Дездемона?..» С демонстрацией слайдов!

— Ва-а-ах… — поражённо откликнулось всё медресе.

— Прошу занимать лучшие места, — догадливо подтвердил домулло, и мгновением позже огромная толпа жаждущих знаний юношей бросилась на выход. Шестерым стражникам было просто некуда отступить…

Лев и Хаджа по-братски хлопнулись в ладошки. Когда пыль немного улеглась, два бравых авантюриста неспешно покидали учебное заведение, аккуратно обходя полузатоптанных слуг закона.

Изменнический старец выбежал на террасу в одном халате и визгливо посылал им вслед самые страшные восточные проклятия:

— Да иссохнет ваш преступный мозг! Да умалятся до бесконечности все члены, да поразит ваши головы чума, печень — язва, а подмышки — проказа! Да отвалятся при первом же дуновении ветра ваши…

Что именно, узнать уже не удалось, первое же дуновение ветра распахнуло полы халата почтенного матерщинника, явив всем, кто успел обернуться, жалкое и непотребное зрелище. Те из стражников, что успели кое-как приподняться, предпочли вновь изобразить потерю сознания…

— Сим-сим, закройся, — сострадательно посоветовал Лев, уже от ворот сочувственно помахивая честно украденными штанами. Шайтан был посрамлён! Впрочем, если уж совсем цепляться за каждую буковку задания — то вряд ли Оболенский украл «последние штаны» — думаю, у ограбленного была ещё пара брюк, на крайняк весёленькие пляжные шортики…

— Куда теперь?

— За отважным Аслан-беем и его неторопливым отрядом, о мой лаконичный друг. Но сначала мы отыщем этого подлого, безмозглого, низкого изменника без чувяк. Ибо если он не вернёт моего похищенного ослика, я собственноручно повырываю у него все оставшиеся зубы, дабы этот сын порока впредь обращался к Аллаху с самой шепелявой молитвой на свете!