Кошка колдуна - Астахова Людмила Викторовна (читать хорошую книгу .TXT) 📗
И на беду свою удержаться от усмешки не смогла. Уж мне-то, работавшей когда-то в чисто женском коллективе, как не узнать знакомый до боли симптомчик.
– Что ты лыбишься, мразь? Готовишься ублажать хозяина? – прошипела Марфа. – А то смотри, не понравится ему – выпорет. Он в своем праве.
И затолкала меня в уже знакомую горенку, уставленную сундуками и комодами, закрыв снаружи на засов. Ни лучины не дала, ни свечки, мстительная ревнивица. Как хочешь, так и сиди в темноте и дожидайся, когда явится хозяин. А что-то мне подсказывало, что тот обязательно зайдет навестить подопечную.
А с другой стороны, я не принцесса и не почетная гостья, и даже не равная, я – рабыня, а с невольницами в Средние века особо не церемонились. Шестнадцатый век – это, знаете ли, не самое гуманное время в истории человечества. Стра-а-ашно!
Посулы вредной ключницы сбылись, когда все обитатели усадьбы уже видели третий сон. Кроме меня. Как ни вертелась, а так и не смогла заставить себя успокоиться. От запаха ладана просто раскалывалась голова, и в нее лезли самые разные мысли. Все больше о том, как бы изловчиться и вернуться домой, в родной и такой прекрасный двадцать первый век с его правами человека и остальными приятными мелочами, вроде горячей воды и канализации. Ночной горшок, красовавшийся в углу, весьма способствовал обострению внезапной ностальгии по утраченным благам цивилизации.
Сначала мне показалось, будто мышь шуршит в подполе, а то в горницу хозяин-сид проник. Не иначе, просочился в щель, потому что дверь, помнится, я подперла сундуком. Впрочем, загадками терзаться не пришлось. Диху наколдовал свет и, алчно зыркнув глазищами, занялся самыми что ни есть собственническими делами: к лежбищу девичьему подошел и одеяло с меня – дерг!
А потом и говорит ни с того ни с сего:
– Перевернись и не дергайся.
Но я именно что задергалась, давай обратно одеяло натягивать и брыкаться. Несильно и вовсе не так агрессивно, как могла бы, но давая понять, что не согласна на осмотр.
– Что вы делаете? Что вам надо от меня?
Мужчина зашипел сквозь зубы, тихо так и жутко. И пригрозил:
– Захотела в людскую? К ним?
Его чуть раскосые глазищи полыхали зеленым злым огнем. И я покорно, зажмурившись от безотчетного страха и закусив губу, перевернулась на живот.
– Вот и умница, – и мужская ладонь мягко легла мне на затылок, а другая прошлась по спине сверху вниз – от шеи и ниже – почти нежно. Вернее, я бы могла счесть прикосновения нежными, кабы меня всю не трясло в нервном ознобе. Именно сейчас я доподлинно поняла, что значит быть чьей-то собственностью.
– Да не трясись ты, девушка. Нужна ты мне очень… Иные королевы за честь считали в спальню пригласить, а ты тут зубами клацаешь. Кстати. Ты ведь не девственница?
– Нет. Сейчас… то есть у нас… это не важно в общем-то.
– Ага… – продолжая поглаживать меня по спине, мурлыкнул рабовладелец. – Хорошо. С девицами мороки много, а толку мало… Оспой переболела?
– Нет. У нас таким не болеют, – с гордостью за свою эпоху заявила я и решила на всякий случай добавить: – Зато я от столбняка, дифтерии, коклюша, полиомиелита и туберкулеза привита.
И чувство у меня было такое, словно очередную анкету для поступления на новую работу заполняла.
– Это у вас – не болеют, – заметил хозяин. – Перевернись. Чумой у вас тоже наверняка не болеют уже, а здесь – запросто. – И посмотрел прямо в глаза. – Это очень грязный мир, девушка. Опасный. И ты в нем беззащитна. У тебя была кошка, или собака, или птичка какая-нибудь, а? Домашний любимец?
– Кошка была. Даже целых две.
– Кошки живут меньше, чем люди, – меланхолично молвил чужеземец, и глаза его затуманились то ли давними воспоминаниями, то ли приятными ощущениями, потому как обе его руки ни на миг не прекратили поглаживания. – Ты наверняка их любила, гладила… разговаривала с ними, да? И плакала, когда сдохли. Вот и мне не хочется, чтоб моя… добыча загнулась от какой-нибудь человечьей хвори. Или от родов. Поэтому никаких беременностей, поняла?
Я онемела от такой откровенности. Но призадумалась. А ведь хозяин-то прав! Дела с женской смертностью обстояли плачевно практически до конца девятнадцатого века. Пока акушеры не научились руки мыть, тетки мерли при родах, как мухи.
Но рожать? Здесь? О нет, нет и нет! И вообще, жить здесь…
– Ни за что! Скорее я умру, чем стану здесь… это делать.
– Ну и правильно, – лукаво подмигнул мне сид. – Потому что спать с тобой я пока не буду, – рассуждал он вслух без всякого стеснения. – Даже не проси. Исключено, – глянул еще раз оценивающе. – Но пометить тебя надо.
«Пометить?» – Я уже порядком утомилась изумляться лихим поворотам в общении с этим… хозяином. Уж больно непредсказуемым тот оказался на поверку. Впрочем, не таким уж и оригинальным по части прикосновений. Щупал, лапал, трогал, хоть как называй, а своего сын Луга не упустил.
– Ну-у, ладно… метьте. – Я вдруг вспомнила, как метят территорию коты, и хрюкнула от едва сдерживаемого смеха. – А зачем вам это?
Чародей тоже хихикнул, будто мысли мои прочитал. А потом наклонился и поцеловал. Долго и сильно. Но это лобзание было каким-то странным. И правда, не поцелуй, а и в самом деле метка. Не могу даже сказать, что понравилось. Жутковатый поцелуй вышел.
Второй, более интересный, вопрос бывший Сидоров традиционно и нарочито пропустил мимо ушей.
– Ну вот, на первое время хватит, – удовлетворенно заметил он. – И не «выкай» мне, ради Богини! – Затем почти по-отечески накрыл собственность одеялом, притом не убирая ладони с груди невольницы. – Теперь спи давай.
Я настороженно покосилась на его дерзкую руку. Весьма непривычно, конечно, но почему-то не похабно нисколечки. С таким же успехом сид мог ладонь мне на плечо положить. Видно же, что ему без разницы куда – хоть на пятку, хоть на макушку, хоть на коленку.
– У меня огромные неприятности из-за того кредита, – честно призналась я и как на духу поведала о своих бедах. – Вы… то есть ты ведь знал все наперед, да?
– А какая теперь разница? – равнодушно поинтересовался Диху. – Ты бы мне все равно не поверила. Вы никогда и никому не верите, особенно тогда, когда в самый раз поверить без всяких доказательств. Что, не нравится тебе тут?
– Ни капельки. Я очень хочу домой. А с кредитом я как-нибудь сама разберусь.
– Вот и мне не нравится. – Сид грустно улыбнулся. – И мне тоже, представь себе, очень хочется домой. Но я тут застрял, – он с отвращением огляделся, – по своим причинам. И ты тоже. Столько людей вокруг, а поговорить нормально не с кем! Я из Народа Холмов, девушка, из детей богини Дану. Имя мне Диху сын Луга. На самом деле имена стоит называть с осторожностью. Никогда не знаешь, кто может подслушать. Ты теперь моя, поэтому можешь звать меня по имени. Когда никого нет.
– С-спасибо за доверие. А вы… то есть ты случайно не из Ольстера?
– Нет, – отрезал сид. – Однофамилец. Мало ли Диху в Ирландии было?
Я тут же прикусила свой дурной язык и сказала себе: «Знаешь, что был такой Диху Ольстерский, друг святого Патрика, сиди и помалкивай!»
– А ты можешь вернуть меня обратно? – вкрадчиво спросила я.
– А? – Задумавшийся сид посмотрел загадочно. – Вернуть? Сейчас – нет. Прежде мне нужно решить дело с моим собственным возвращением. Но потом – возможно. Никогда не знаешь наверняка, получится ли, но отчего бы не попробовать? Но чем ты расплатишься со мной за это?
Тут было, о чем поразмыслить. Я не видела причины таиться и ответила откровенно:
– Я, конечно, не золотая рыбка, трех желаний исполнить не могу. Да и откуда мне знать, чего желает сид? А что бы ты хотел от меня? Может, в нашем мире оно уже есть?
Заинтриговать Диху возможностями, которые предоставляет двадцать первый век, было бы очень разумным подходом. Тогда он точно вернет меня домой!
– Нет, в твоем мире этого точно нет. Я проверял, – равнодушно пожал плечами сид. – Пока ты – моя кошка. Говорящая, впрочем. Я буду кормить тебя, говорить с тобой, брать тебя в постель. Ты мне обязательно пригодишься. Докажи сначала, что разумна и способна хоть на что-то, а там поглядим. А теперь вставай. Я передумал – спать ты будешь со мной, так что идем.
