Девять совсем незнакомых людей - Мориарти Лиана (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
«Не вижу ничего интересного в жизни совершенно чужих мне людей», – сказал ей как-то раз ее первый муж Сол, когда Фрэнсис пыталась объяснить ему, что незнакомые люди интересны по определению. Именно своей незнакомостью. Тем, что ты их не знаешь. Когда ты узнаешь о человеке все, значит ты готова к разводу с ним.
Фрэнсис вернулась в комнату, чтобы разобрать сумку. Было бы неплохо выпить чашку кофе с несколькими дольками шоколада, читая информационный пакет. Она не сомневалась: там будут правила, которым она предпочла бы не следовать; благородное молчание, которое вскоре должно было начаться, казалось, не предвещало ничего хорошего, и, чтобы справиться с этим, ей потребуется сладенькое. Кроме того, она не вполне следовала рекомендациям по уменьшению потребления сахара и кофеина в дни перед отъездом в пансионат, чтобы избежать абстинентного синдрома. Сейчас Фрэнсис не смогла бы справиться с головной болью.
Она пошла за контрабандой, которую хитроумно спрятала на самом дне сумки, под нижним бельем, завернутым в ночную рубашку. Она посмеивалась над собой, обустраивая этот тайник: не станут же они проверять ее багаж. В конце концов, это не реабилитационный центр и не школа-интернат.
– Серьезно? – пробормотала она себе под нос.
Никакой контрабанды в сумке не было.
Фрэнсис вытащила всю одежду и разложила на кровати. Ее ярость увеличивалась с каждой секундой. Не могли же они и в самом деле… Ведь не могли?! Это просто бессовестно. И уж наверняка противозаконно.
Совершенно непорядочно.
Она перевернула сумку, тряхнула ею. Ночная рубашка была здесь, аккуратно сложенная чьими-то руками, но кофе, чай, шоколад и вино определенно исчезли. Кто же это залезал в ее сумку? Это не мог сделать Яо. Он все время был с ней после ее приезда. Кто-то другой рылся в ее нижнем белье и конфисковал припасы.
Что ей делать? Позвонить в администрацию и сказать: «Кто-то взял мой шоколад и вино!» – она не могла. Нет, могла, но ей не хватало наглости. На сайте ясно было написано, что еда, кофе и алкоголь запрещены. Она нарушила правила, и ее поймали.
Она ничего не скажет, и они ничего не скажут. А в последний день ей все это вернут с понимающей улыбкой. Это будет что-то вроде возвращения заключенному его личных вещей.
Это было в высшей степени неловко.
Фрэнсис присела на край кровати и страдальчески посмотрела на привлекательную фруктовую корзинку. Рассмеялась и решила отнестись к произошедшему как к забавной истории, которой можно под настроение повеселить друзей, и с легким сердцем взяла из корзинки мандарин. Она вонзила ноготь большого пальца в его сочную серединку и тут услышала… Голос? Он доносился не из комнаты Бена и Джессики. Из другого номера. Послышался звук удара, а сразу же за ним – безошибочно узнаваемый звук бьющегося стекла.
Мужской голос громко, отчетливо произнес: «В жопу!»
«И в самом деле», – подумала Фрэнсис. Зловещие симптомы головной боли начали медленно пробираться в ее лоб.
Глава 7
Джессика сидела на кровати с балдахином и пробовала матрас ладонью, а Бен стоял на балконе, одной рукой прикрыв глаза. Прекрасный вид не доставлял ему удовольствия.
– Да никто ее не угнал, я уверена, – заявила Джессика.
Она хотела, чтобы ее голос прозвучал беззаботно, но в последнее время ей никак не удавалось попасть в требуемую тональность, и что бы она ни говорила, все звучало излишне сурово.
– Да, но где они ее припарковали? – сказал Бен. – Вот чего я не могу понять. Я просто хочу знать, где она. В каком-нибудь подземном бункере? Ты обратила внимание, что, когда я спросил, поставили ли они ее под крышу, эта Далила, в общем-то, ушла от ответа?
– Мм, – уклончиво промычала Джессика.
Ей была невыносима мысль о ссоре из-за машины или из-за чего угодно. Все внутри сжималось, когда она вспоминала их последнее состязание на громкость голоса. Стоило им поссориться, у нее тут же начиналось несварение, в последнее время оно стало хроническим. Скандалы случались один за другим; они словно плыли по мелкой речке, постоянно налетая на подводные камни. Бам. Бам. Бам.
Джессика лежала на кровати, рассматривая светильник. Не паук ли это там, у шара? Дом был такой старый, темный, гнетущий. Она знала, что он исторический, но надеялась, что он подвергся модернизации. На стенах всюду виднелись трещины, в комнате чувствовался запах сырости.
Она повернулась на бок и посмотрела на Бена. Теперь тот опасно свешивался через перила балкона. О машине он заботился больше, чем о жене. Однажды Джессика увидела, как Бен провел рукой по капоту, и вдруг поняла, что ревнует. Бен прикасается к этой машине так нежно и чувственно, как когда-то прикасался к ней. Джессика собиралась сказать об этом их консультанту. Она записала это, чтобы не забыть. Она чувствовала, что это событие наполнено глубоким смыслом, что оно сильное, весьма важное и значительное. У Джессики в глазах начинало щипать от слез, когда она думала об этом. Если их психолог когда-нибудь напишет книгу о своей работе в качестве консультанта по вопросам семьи и брака, то, вполне вероятно, включит в нее и эпизод про Джессику: «Однажды у меня был пациент, который относился к машине с большей нежностью, чем к жене». Главное – не упоминать, что это была «ламборджини», потому что читатели-мужчины наверняка станут говорить: «Ну, тогда понятно».
Ей хотелось, чтобы «интенсивные консультации для семейных пар», заявленные как часть лечебной программы, начались как можно скорее, но Далила, их консультант по велнессу, дала раздражающе неопределенный ответ на вопрос о сроках. Джессика думала, станет ли консультант расспрашивать об их сексуальной жизни и удастся ли ей – Джессика предполагала, что консультант будет женщиной, – скрыть удивление, когда она узнает, что их сексуальная жизнь практически прекратилась, ну, типа свелась к разу в неделю, а это означало, что их брак фактически дышит на ладан.
Джессика не знала, сможет ли она говорить о сексе с консультантом. Консультант, возможно, автоматически придет к выводу, что она не очень хороша в постели или что у нее какие-то интимные, гинекологические проблемы. Джессика и сама стала задумываться об этом.
Она явно была готова к новым операциям (даже там, внизу) или к прохождению курса. Прочесть книгу. Увеличить опыт. Она всегда была готова к улучшениям, не чуралась советов специалистов. Много читала о самопомощи. Гуглила. Бен никогда в жизни не прочел ни одной книги о самопомощи.
Бен вернулся с балкона; приподнял футболку, чтобы почесать живот. Живот выглядел просто отлично, хотя никаких упражнений для пресса Бен сроду не делал.
– Писательница, с которой мы познакомились, поселилась в соседнем номере, – сказал он. Затем взял из фруктового набора яблоко и принялся перекидывать из руки в руку, как бейсбольный мяч. – Фрэнсис ее зовут. Как думаешь, она почему здесь?
– Думаю, хочет похудеть, – сказала Джессика.
Типа чего тут сомневаться. Ей это казалось очевидным. Фрэнсис выглядела жирноватой, как и все женщины средних лет. Джессика никогда такого не допустит. Скорее умрет.
– Думаешь? – ответил Бен. – Какое это может иметь значение в ее возрасте? – Ответа он не стал ждать. – Какие книги она пишет?
– Я их любила, – сказала Джессика. – Все прочла. Одна из них называлась «Поцелуй Натаниэла». Я читала в школе, роман был такой… романтический, я думаю.
Слово «романтический» было слишком слабым, чтобы описать те чувства, которые эта книга пробудила в ней. Она помнила, как безутешно рыдала, а потом много раз перечитывала последнюю главу, чтобы еще раз поплакать с удовольствием. Можно сказать, что Натаниэл был первым мужчиной, которого она по-настоящему полюбила.
Бену она не могла об этом сказать. Он никогда не читал романы. Он бы не понял.
Не было ли это одной из проблем их брака? Ведь она даже не пыталась откровенно поговорить с ним о том, что было для нее важным. Или это не имело значения? Она не испытывала ни малейшего желания слушать о его страсти к машине. О своей машине он мог сколько угодно разговаривать с приятелями. Она могла обсудить свое девичье увлечение романом «Поцелуй Натаниэла» с подругами.
