По воле судьбы - Маккалоу Колин (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗

Его резкий от природы, каркающий голос звучал сейчас очень мягко, даже нежно. Он словно пел колыбельную, погружая товарища в вечный нескончаемый сон. Это подействовало: Бибул заулыбался, как ребенок, слушающий самую замечательную сказку на свете. И так, с улыбкой, не отрывая глаз от лица друга, он отошел в иной мир.

Последние слова его были:

— Мы его остановим.

Теперь все воспринималось не так, как в прошлом, когда умирал Цепион. Ни опустошающего взрыва горя, ни исступленного отрицания смерти. Когда затихли предсмертные хрипы, Катон встал с кровати, сложил руки Бибула на груди, закрыл ему глаза. Он знал, конечно, что произойдет, и потому в его поясе нашелся денарий. Катон опустил монету в раскрытый рот, потом поджал холодеющий подбородок и чуть раздвинул мертвецу губы. И Бибул снова словно бы улыбнулся ему.

— Vale, Марк Кальпурний Бибул, — сказал он. — Я не знаю, сможем ли мы победить Цезаря, но он никогда нас не победит.

Луций Скрибоний Либон ждал за дверью с Веспиллоном, Торкватом и прочими.

— Бибул мертв, — громко объявил Катон.

Либон вздохнул.

— Это многое осложняет. — Он сделал вежливый жест. — Вина?

— Спасибо. Побольше. И неразбавленного.

Он выпил до дна, но от еды отказался.

— Возможно ли при таком шторме развести погребальный костер?

— Его уже готовят.

— Мне шепнули, Либон, что Бибул пытался переиграть Цезаря как дипломат и пригласил его в Орик на переговоры. И что тот будто бы даже явился туда.

— Да, это правда. Хотя на встречу Бибул не пошел из опасения взбелениться. Я сказал это Цезарю и попробовал разговорить его, чтобы понять, есть ли в его обороне лазейки, через которые мы могли бы протаскивать для себя провиант.

— Но замысел не удался, — сказал Катон, вновь наполняя бокал.

Либон поморщился, развел руками.

— Иногда, Катон, я думаю, что Цезарь не из смертных. Он засмеялся мне в лицо и ушел.

— Цезарь смертен, — сказал Катон. — Однажды он умрет.

Либон наклонил свой бокал, выплеснув часть вина на пол.

— Это богам. Чтобы я дожил до этого дня.

Катон улыбнулся, покачал головой.

— Нет, я свое вино выпью сам. Что-то мне говорит, что я умру раньше.

От Аполлонии до Брундизия по морю миль восемьдесят, не больше. Утром второго апреля Цезарь снарядил в путь полубаркас и передал капитану письмо. Он еще в Британии понял, что полубаркасы быстры и надежны. Море успокаивалось, ветер с юга дул слабый, а горизонт был незапятнанно чист. Ни единого корабля, не говоря уже о флотилиях.

На закате того же дня Марк Антоний ознакомился с содержанием доставленного ему в Брундизий послания. Цезарь писал его сам, читать было легко. Почерк почти каллиграфический, хотя и очень характерный, а первая буква каждого нового слова помечена точкой над ней.

— Цезарь раздражен, — сказал Антоний Квинту Фуфию Калену. — Труби сбор! Через восемь дней отплываем.

— У нас достаточно транспортов для ветеранов и кавалерии. И для четырнадцатого, только что прибывшего. У него будет девять легионов. Это хороший кулак.

— Он и с меньшим количеством утирал всем носы, — сказал Антоний. — Шугануть бы Либона с моря, но где нам взять флот?

Сложнее всего было погрузить тысячу лошадей и четыре тысячи мулов. Семь дней и семь ночей не прерывался блестяще организованный, но весьма и весьма трудоемкий процесс. Большая гавань Брундизия с множеством бухточек позволяла отвалившим от пристани кораблям ожидать остальных, встав на якорь. Они и ждали — с животными, грумами, конюхами, а также с германскими кавалеристами, втиснутыми между лошадьми. Повозки и артиллерию погрузили скорее. А уж с пехотой разобрались и вовсе легко.

Отчалили в ночь на десятое. Дул юго-западный ветер. Это значило, что всю основную работу возьмут на себя паруса.

— Нас понесет так, что никакой Либон не догонит! — смеялся Антоний.

— Будем надеяться, что нас не растащит, — угрюмо откликнулся Кален.

Но везение Цезаря не подвело его бравых парней. Так, по крайней мере, считали шестой, восьмой, одиннадцатый, тринадцатый и четырнадцатый легионы. Ветер гнал корабли кучно, паруса раздувались. В обозримом пространстве — никакого Либона, над головами — никаких туч.

Но у острова Сасон ветер вдруг посвежел, изменил направление, откуда-то вывернулась непонятно кем возглавляемая, но явно вражеская флотилия и стала их нагонять.

— О боги! Нас сносит к Тергесте! — крикнул Антоний, когда маяк Диррахия пронесся мимо.

Но вдруг, словно по велению богов, ветер стих.

— Поворачивай к берегу, пока можно, — велел капитану Антоний.

Капитан кивнул двум рулевым. Те налегли на весла с таким напряжением, словно ворочали валуны.

— Это Копоний, — сказал Кален. — Он нас нагоняет.

— Пусть нагоняет. Мы успеем причалить.

В тридцати пяти милях севернее Диррахия был город Лисе, и здесь Антоний повернул свои корабли носом, чтобы встретить таранный удар боевых галер Колония, находящихся почти в миле от его отставших кораблей и быстро приближавшихся.

Вдруг ветер повернул, задул с севера. Вне себя от радости все на кораблях Антония смотрели, как корабли противника стали уменьшаться и скрылись за горизонтом.

Жители Лисса собрались, чтобы приветствовать армию Цезаря. К ним присоединились селяне и стали помогать выгружать тысячи животных на берег, где была почти такая же пристань, как в Брундизии.

Счастливый Антоний провел в Лиссе несколько часов, чтобы дать своим людям отдохнуть и перекусить, а потом, построив их в маршевую колонну, двинулся к югу. Чтобы встретиться с Цезарем.

— Или с Помпеем, — прибавил Кален.

Антоний раздраженно хлопнул себя по огромному бедру.

— Кален, не мели ерунды. Неужели ты и вправду считаешь, что этот слизняк развернется быстрее, чем Цезарь?

Глядя с вершины высокого холма на море, Цезарь заметил вдали свой флот и облегченно вздохнул. Но потом сжал в бессилии кулаки, увидев, как ветер уносит корабли на север.

— Сворачивай лагерь, мы выступаем.

— Помпей тоже снимается, — сказал Ватиний. — Он будет там первым.

— Помпей зауряден как командир. Он не пойдет прямо на север, ибо та местность ему неизвестна. Думаю, он пойдет к реке Генус и остановится у Аспарагия. Это немного южнее Диррахия, но — на Эгнациевой дороге. Помпей ненавидит плохие дороги. К тому же он должен помешать мне соединиться с Антонием. Так почему бы ему не залечь там, где, по его мнению, пойдет моя остальная армия?

— Ну а ты? — нетерпеливо спросил Ватиний.

— А я туда не пойду. Я перейду Генус вброд и в десяти милях от побережья двинусь по местным дорогам на север.

— А-а! — воскликнул Ватиний. — Но ведь тогда Антоний подойдет к Аспарагию раньше, чем ты!

— Антоний прошел галльскую выучку и передвигается быстро, как я. Но он не дурак, наш Антоний. Далеко не дурак.

Точная оценка. Антоний действительно двигался быстро, но не вслепую. Его разведка была дотошной и вскоре доложила, что Помпей стоит лагерем около Генуса. Антоний тут же остановился и далее не пошел.

Пятнадцатого июня армии Антония и Цезаря соединились — радостное событие для ветеранов.

Приплясывая от возбуждения, Антоний сказал Цезарю:

— У меня есть сюрприз!

— Надеюсь, приятный.

Как фокусник, коих он так любил включать в свою дикую свиту, Антоний сунул руку в толпу офицеров. Те расступились, и показался высокий красивый мужчина лет сорока пяти, рыжеватый и сероглазый.