Порт-Артур (Том 2) - Степанов Александр Николаевич (читаемые книги читать .TXT) 📗
Вчерась на Егорушке полу шинели прострелили, нонче, может, и вовсе убьют...
- Что же я с Чижом поделать могу? Чином он меня старше, слушать не станет. Сходи к генералу Белому, а лучше к Варе, расскажи ей, она сообщит отцу, посоветовал поручик.
- Пока генерал возьмутся за это дело, так штабс-капитан всех солдат на Залитерной переведут.
- Сходил бы ты, Сережа, туда, попробовал уговорить эту сволочь!..
- Со мной Чиж и разговаривать не станет. Он меня не переносит.
- Вы бы, Сергей Владимирович, будто ненароком, по другому делу зашли на наблюдательный пункт. Штабс-капитан провинившихся ставят под винтовку впереди пункта, а сами сидят в броневой башне и смотрют. Чисто аспид, а не человек, с чувством проговорила Харитина.
Звонарев обещал на следующий же день побывать на Залитерной.
- Не сносить Чижу головы, - заметил Борейко, когда Харитина и Вася вышли.
- Убьют его солдаты.
На следующий день прапорщик отправился на Залитерную. Подойдя к батарее, Звонарев увидел трех солдат, стоявших под винтовкой, в их числе Ярцева и Зайца. Перед ними расхаживал Чиж.
- Я вас, сволочей, научу, как служить! Сгною под винтовкой, распустились, мерзавцы! - бесновался он, поднося кулаки к лицам солдат.
По команде солдаты повернулись и пошли по направлению к наблюдательному пункту, расположенному на вершине Залитерной горы.
- Станете в ста шагах впереди пункта! - крикнул им вдогонку Чиж. Здравствуйте, Сергей Владимирович! - приветливо обратился он к прапорщику. Какие новости?
- По-видимому, начинается новый штурм крепости. Поэтому рекомендуется солдат далеко от батареи не усылать. Не ровен час, прорвутся японцы на Залигерную, как в августе. Тогда каждый человек будет на счету, - ответил Звонарев.
- Зачем изволили пожаловать на Залитерную? - поинтересовался Чиж. - Я тут совсем пропадаю от холода и сырости в обществе тридцати вшивых канониров и одной грязной солдатской шлюхи. Быть может, вы не откажете замолвить за меня словечко перед его превосходительством, вашим будущим тестем?
- Я не собираюсь стать родственником Белого, - сухо ответил прапорщик.
- Что же вы скромничаете, Сергей Владимирович! Все в Артуре говорят о вашей свадьбе с мадемуазель Белой.
В это время с горы показались артиллеристы с раненым на руках.
- Никак, кого-то убило. Уже не моего ли Егорушку? - вскрикнула вышедшая из кухни Харитина и бросилась им навстречу.
Прапорщик поспешил за ней. Раненым оказался Заяц. Пуля ударила ему в бедро, как только он стал под ружье на указанное штабс-капитаном место.
Артельщик был без сознания. Из наскоро перевязанной раны падали на землю густые капли крови. Звонарев пощупал чуть заметный пульс и велел отнести раненого в офицерский блиндаж. Но Чиж решительно воспротивился этому.
- Наполовину представляется, жидовская морда! - брюзжал он. - Ему и на кухне хорошо, а вы - марш обратно на место! - обернулся он к Ярцева и другому солдату.
- Казните нас здесь, вашбродь, а под расстрел мы не пойдем, - угрюмо ответил Ярцев.
- Что? - взвизгнул штабс-капитан. - Да я тебя изувечу! - И он с кулаками бросился на солдата.
Не помня себя от возмущения, Звонарев бросился вперед и стал между Ярцевым и Чижом.
- Как вы смеете, прапорщик, мешать мне, когда я наказываю солдата! заорал Чиж.
- Мордобой не предусмотрен в числе дисциплинарных взысканий, - едва сдерживая себя, проговорил Звонарев. - Кроме того, подобное обращение с солдатами недостойно культурного человека.
- Молчать! Прочь с дороги! - Штабс-капитан вновь ринулся к Ярцеву, по Звонарев его не допустил, схватив руку.
Чиж рывком освободил руку и, выхватив револьвер, направил его на прапорщика. Ярцев изо всей силы ударил штабс-капитана по руке. Грохнул выстрел. Пуля пролетела мимо. Тогда с искаженным от ненависти лицом Чиж один за другим два раза выстрелил в живот Ярцеву. Солдат со стоном повалился на землю. В то же мгновение Харитина кинулась на штабс-капитана и, схватив его за горло, опрокинула его на землю.
Сбежавшиеся на выстрелы солдаты отнесли в блиндаж смертельно раненного сказочника и с трудом оттащили молодую женщину от избитого, исцарапанного Чижа.
- Подать мне винтовку, - прохрипел Чиж, - я должен кровью этой шлюхи смыть нанесенное мне оскорбление.
- Вы арестованы, господин штабс-капитан, - заявил Звонарев. - Отвести его благородие в блиндаж и выставить к дверям часового, - распорядился прапорщик.
Чиж пытался сопротивляться, но двое солдат подхватили его под руки и поволокли в блиндаж.
Звонарев по телефону сообщил о происшествии Борейко и спросил, что ему делать.
- Японцы готовятся штурмовать форты и батареи. Принимай командование на Залитерной, а потом донеси обо всем Белому. Присмотри, чтобы Чижик не вздумал улететь, а то солдаты бросятся за ним и растерзают его на части.
- Я сам готов немедленно прикончить его.
- Самосуда не допускать! - предупредил Борейко.
Звонарев зашел в блиндаж к раненым. Заяц пришел в себя и тихонько стонал.
Ярцев был в агонии. Харитина тихо плакала над ним.
- Неужто штабс-капитану ничего не будет за сегодняшнее смертоубийство? чуть слышно спросил артельщик, узнав Звонарева.
- Что бы там ни было, а от меня он не уйдет - своими руками смертью казню душегуба проклятого! - крикнула Харитина. - А потом опять в стрелки пойду...
Грохот орудий заставил Звонарева поспешить на командный пункт.
Затрещал телефон, из штаба фронта передали приказание поддержать огнем Куропаткинский люнет.
Первые же снаряды, пущенные с Залитерной, легли очень удачно. Штурмующие колонны японцев залегли, а затем начали откатываться назад.
Соседние батареи присоединились к Залитерной, и японцы в беспорядке побежали. Русская артиллерия преследовала их своим огнем. К трем часам дня штурм на всем участке был отбит.
Воспользовавшись затишьем, прапорщик прошел на батарею. Уже издали были слышны плач и причитания Харитины. Звонарев понял, что Ярцев скончался.
Возле кухни Белоногов с несколькими солдатами на скорую руку сбивали гроб для сказочника. По заведенному обычаю, всех утесовцев, где бы они ни умирали, - на позициях ли, в госпиталях, - хоронили на кладбище около Электрического Утеса, за небольшой скалой, у самого моря. За время осады там выросло несколько десятков небольших солдатских надмогильных крестов.
