Скопление неприятностей - Панов Вадим (читать книги онлайн без .txt) 📗
– Обязательно, – пообещал Помпилио. – Но не сразу: по дороге заедем к Дереку.
– Зачем?
– В первую очередь, потому что мне нужно с ним переговорить. Во вторую, потому что все должны считать, что мы находимся на Верзи…
– Ты собираешься отправиться на Тердан инкогнито! – у Киры загорелись глаза.
– Да, – подтвердил дер Даген Тур. – Перед отъездом Мерса изготовил замечательный комплект документов, алхимические печати которых даже Уран не смог отличить от подлинных.
Все офицеры «Пытливого амуша» были мастерами своего дела. Однако Кира пропустила это сообщение мимо ушей.
– У нас будет настоящее тайное расследование? С переодеванием?
– С переодеванием? – поднял брови дер Даген Тур.
– Не волнуйся, дорогой, это я беру на себя.
– С переодеванием? – с беспокойством повторил Помпилио.
Но девушка не ответила. Она смотрела на мужа, пила остывший чай и улыбалась.
«А мне нравятся межзвездные переходы!
Не верите? Да плевать я хотел, верите вы или нет. Энди тоже не верит, говорит, что всех трясет в переходах, и если мне они нравятся, значит, нужно обратиться к врачу. Я попытался объяснить Энди, что многим из нас требуется вдумчивая помощь психиатра, но он не услышал и продолжил утверждать в записках, что нормальное состояние во время прыжка с планеты на планету – настороженность и страх.
А я чувствую себя… спокойно.
Нет, я не ямауда, я такой же, как вы, и точно так же ловлю Знаки Пустоты, и если поймаю – могу погибнуть. Кстати, далеко не всякому ямауде нравится прыгать с планеты на планету и не все они идут в цепари: ведь корабли, случается, не выходят из Пустоты. По самым разным причинам. Иногда их забирают Знаки. Иногда ошибаются астрологи. Иногда…
Хотите правду?
Правда заключается в том, что никто достоверно не знает, почему цеппели не выходят из Пустоты, потому что все, кто может рассказать о катастрофе, в Пустоте и остаются – вместе с гибнущим цеппелем. В истории Герметикона был только один случай счастливого спасения члена экипажа – одного-единственного члена экипажа! – но, поскольку он потерял память, свидетель из него аховый.
Пустота – это загадка…
Но я отвлекся.
Захотелось поговорить.
Точнее, написать, я ведь не говорю, а пишу в дневнике, который придумал вести Энди и который я довольно долго игнорировал. Энди надеется, что дневник поможет нам разобраться в происходящем и сблизиться, но чем больше я читаю его заметки, тем сильнее убеждаюсь, что нет во всем Герметиконе более непохожих людей, чем мы. И его надежда, увы, безосновательна, хотя, не скрою, я, наверное, хотел бы понять…
(шесть следующих строк вымараны с использованием сильнодействующих алхимических средств)
Но я опять отвлекся.
Мне нравятся межзвездные переходы, потому что в них есть чарующее, невероятно страшное и захватывающее с головой пребывание между жизнью и смертью. Огонек наших душ робко пылает посреди гигантского, неподвластного никакому воображению пространства, защищенный от величайшего Ничто лишь тонким корпусом цеппеля. И ничем больше. Люди со страхом ждут появления Знаков, а я решаю философский вопрос: выйду я из Пустоты или уже не вышел? То есть я уже мертв, еще не зная об этом, или все еще жив? И в этой невозможной двойственности кроется больший ужас, чем во всех Знаках, и большее очарование, чем в самой сладкой любви.
А иногда мне хочется остаться в Пустоте, чтобы узнать, какова она – настоящая. Пусть даже это будет стоить мне жизни…»
«Пинком Пустоты» цепари называли удар неизвестной природы, который корабль обязательно получал перед выходом на планету. Цеппель встряхивало, иногда едва заметно, иногда настолько сильно, что люди валились с ног и разрывало шпангоуты, однако цепари «пинку» радовались: он означал, что опасное путешествие окончено и можно расслабиться.
«Пинок» был своеобразной финишной ленточкой.
И первое, что видели пересекшие ее путешественники, была Сфера Шкуровича – гигантский, выполненный из таинственного астрелия маяк, указывающий астрологам путь через триллионы лиг Пустоты. Как правило, неподалеку от Сферы располагалось здание вокзала – это на земле, а в небе над ней болтался вооруженный до зубов вижилан – медленный боевой цеппель, представляющий собой ощетинившуюся пушками и пулеметами платформу. Вижиланы пребывали в постоянном напряжении, готовые открыть огонь по любому пришедшему цеппелю.
Вооруженная охрана была по карману далеко не каждой планете, в пограничных мирах ее и днем с огнем не сыскать, но Тердан был миром развитым, цивилизованным, и его сферопорт защищал вижилан самого высокого класса – «Т», круглая боевая платформа, расположенная под «сигарой» в форме бублика и способная мгновенно открыть огонь в любом направлении, независимо от того, где оказался вражеский цеппель. И один только вид грозного сторожа заставлял пришедших цепарей вести себя предельно вежливо.
Впрочем, Дюкри ругаться с аборигенами не собирался.
– Торговое судно «Счастливый цехин», – отчетливо произнес он в ответ на запрос диспетчера. – Флаг частный, сферопорт приписки – Куегард…
– Это где? – осведомился диспетчер.
– Планета Хансея, Северный Бисер, – тут же произнес Уран. – Я могу продолжать?
– Да, конечно.
Дюкри кивнул с таким видом, будто тердан мог его видеть, и поднес к глазам бумагу:
– Диктую регистрационный номер…
Переговоры с диспетчером никогда не отнимали много времени, но все эти минуты «Счастливый цехин» оставался неподвижным, компенсируя легкий боковой ветер двигателями. И оставался на мушке у вижилана – так требовали правила межзвездных полетов.
– С каким грузом идете?
– Аширские ковры, – ответил Дюкри, бросив быстрый взгляд на старпома. Тот кивнул.
– И все? – удивился диспетчер.
– Это самое выгодное, что я смог найти, чтобы не идти порожняком, – проворчал Уран. – У меня есть клиент на Тердане.
– Стоянка С8, – после паузы произнес диспетчер. – Не выходить из цеппеля до прибытия таможенной команды.
– Разумеется, синьор, мы знаем правила.
– А я знаю вас, приграничных проходимцев, – рассмеялся диспетчер. – У нас тут порядок.
– Я знаю, синьор.
– Доводилось бывать?
– Доводилось слышать.
– А сейчас увидишь.
Посадочное поле на Тердане оказалось большим, не уступающим размерами сферопортам Ожерелья, и оживленным: за то небольшое время, что «Цехин» находился на планете, в Виллемгоф пришел еще один цеппель, а три, загрузившись, покинули порт. При этом перемещения прошли и быстро, и аккуратно, диспетчерская служба Виллемгофа отработала идеально, и гигантские цеппели расходились так, будто маневрировали в одиночестве.
Даже Дюкри, далекий от нюансов управления цеппелями, оценил слаженность работы, а старпом не постеснялся отпустить восхищенное восклицание и обменялся с рулевым одобрительными взглядами. Цепарям терданский сферопорт понравился. И таможенники впечатления не испортили. Они поднялись на борт через полчаса после того, как «Цехин» притянули к земле, и показали себя не меньшими профессионалами, чем диспетчеры. Таможенники прекрасно знали, что в столь огромной машине, как цеппель, можно спрятать любой небольшой груз, поэтому сосредоточились на проверке трюма, осмотрели машинное отделение и ушли, дав разрешение на разгрузку. Но таможенники были далеко не главной проверкой, которую предстояло пройти цепарям в любом сферопорту цивилизованных планет: перед ними на борт «Счастливого цехина» поднялся медикус Благочестивого Братства Доброй Дочери, для встречи которого в главном коридоре цеппеля выстроилась вся команда, строго по списку, который медикус визировал и передавал пограничникам, и если с цеппеля сходил неотмеченный в списке человек, самым легким наказанием для капитана становился запрет на посещение сферопорта. А могли и реквизировать цеппель – прецеденты имелись. Эти драконовские меры были связаны со страшной памятью, которую оставил о себе Белый Мор, некогда выкосивший то ли половину, то ли две трети обитателей Герметикона. Именно тогда было создано Благочестивое Братство, и именно его медикусы, при полной поддержке военных, сумели обуздать пандемию. О Белом Море не слышали уже несколько столетий, но Братство по-прежнему обучало лучших медикусов Герметикона и тщательно следило за тем, чтобы болезни не путешествовали с планеты на планету.
