Алый флаг Аквилонии. Железные люди - Михайловский Александр (книги без регистрации txt, fb2) 📗

– Петрович прав, – сказал главный военный вождь, – не исключено, что наши планы, как это обычно бывает, поменяются в зависимости от обстоятельств, и, выгрузив пополнение, «Медуза» отправится в другую сторону или начнет работать на коротком плече, вывозя сюда все стреляющее содержимое американского парохода, что тоже давно пора сделать.

– Римский легионер прорубился до машинный отделений парохода, – сказал Гвидо Белло. – Я там быть с последний рейс «Фортис» и все смотреть. Котел шотландского типа, обычный для тот время, и паровой машина тройной расширений – повреждений небольшой, ремонт возможен. Можно перевозить сюда, собирать с генератор наш субмарина – и иметь большой электростанций вместо ваш маленький мотор. А то сейчас, когда работает пилорама, свет мигать в весь поселений.

– Электростанция, синьор Белло, это хорошо, хотя в настоящий момент несколько неактуально, – ответил Сергей Петрович. – Ну нет у нас ни необходимого кабельного хозяйства для ее подключения, ни банальных дополнительных электроприборов – хотя бы лампочек, которые можно было бы включать в сеть. И в то же время паровая машина была бы крайне полезна для прямого привода промышленного оборудования. Я имею в виду большую ленточную пилораму, которая понадобится нам в самом ближайшем будущем, когда в связи с интенсивным строительством иссякнет запас заготовленных впрок пиломатериалов. Вот это вам, товарищ Гвидо Белло, прямая и непосредственная задача. Пильные полотна следует изготовить из полос обшивки вашей субмарины, остальное собрать из того, что найдется под рукой. Весь необходимый для этого электроинструмент будет в вашем распоряжении. Это первое самостоятельное задание для всего клана «итальянцы». Инженер вы, в конце концов, или нет?

– Будем делать, синьор Петрович, – бодро кивнул Гвидо Белло. – Только я предложить на привод пилорама вместо паровой машина в два тысяча лошадиный сил, что значит полтора миллион ватт, использовать ветряной мельница, обычный для допромышленных времен.

– А мощности у вашего ветряка на это хватит? – иронически прищурившись, спросил главный учитель и строитель Аквилонии.

– Это надо посчитать, – сказал Гвидо Белло, потянувшись за своей грифельной доской[11] для предварительных расчетов.

– Не трудитесь, синьор Белло, – вздохнув, ответил Сергей Петрович, – я уже давно все посчитал. Ветряк с длиной лопасти в три метра, который легко построить в наших условиях, при средней скорости ветра в пять метров в секунду даст вам около киловатта мощности. Увеличив длину лопасти вдвое, до шести метров (что сложно, но все же возможно), вы добьетесь четырех киловатт мощности на рабочем валу, что достаточно для обрезного станка, но категорически не хватит для работы пилорамы. Ветряк с длиной лопастей в восемнадцать метров, необходимый для отдачи при среднем ветре мощности в тридцать-сорок киловатт, в наших кустарных условиях не построить, и это факт. Так что про ветряк можете забыть, для данной задачи он не годится.

– Но что же делать, синьор Петрович?! – воскликнул Гвидо Белло. – Паровой машина для один станок – слишком мощный, и привезти ее сюда можно будет неизвестно когда!

– Действительно, – кивнул тот, – от паровой машины такой мощности можно питать либо электростанцию на основе двух ваших генераторов, либо прямым приводом с рабочего вала целый деревообрабатывающий завод с множеством станков, которых у нас пока нет. Да и возможность ее доставки к нам в ближайшее время пока не ясна: слишком далеко и слишком громоздко. Значит, так: для прямого привода проектируемой большой пилорамы разрешаю разобрать один из французских грузовиков на бензиновом ходу. Газогенератор для него сделаете сами, а так как установлен он будет стационарно, то для его строительства можно будет использовать самые доступные в наших условиях материалы: кирпич и керамические трубы…

– Погоди, Петрович, – сказал Антон Игоревич, – стационарный газогенератор – это отличная идея. У меня на производстве тоже достаточно мест, где газовое отопление будет предпочтительнее использования дров или древесного угля. Например, в стекольном цеху…

– В таком случае, – сказал верховный шаман, – у нас получится уже не стационарный газогенератор, а целый газогенераторный цех, для которого надо будет ставить отдельное здание. Возможно, вслед за первым бензиновым грузовиком мы разберем и второй, ибо как таковой он нам без надобности, а вот досок и бруса в ближайшее время нам потребуется очень много. Но планируемая мощность и конструкция такого цеха – это уже технические детали, которые вы утрясете между собой сами. Когда у вас будет готов проект и все расчеты, приходите, будем думать, как впихнуть еще один объект в наш и без того переуплотненный строительный график. А где новые пилорамы, там и большие сушилки для дерева, остро необходимые в случае постройки верфи, так что только успевай поворачиваться.

– Хорошо, Петрович, – сказал дед Антон, – так мы и сделаем. Все хорошенько обдумаем, чтобы не пришлось два раза переделывать, и потом снова подойдем к тебе.

– Ну вот и договорились, – кивнул верховный шаман. – А теперь давайте закруглять наше заседание, тем более что последнего вопроса мы рассматривать не планировали, и выплыл он у нас как-то сам собой по ходу обсуждения. И так тоже бывает.

6 июня 3-го года Миссии. Четверг. Поздний вечер. Стоянка фрегата «Медуза» у места крушения линкора «Азия».

Погрузка на борт «Медузы» личного состава и того имущества, что сочли обязательным к немедленной эвакуации, затянулась до темноты. Крайние рейсы лодки совершали, ориентируясь на огни костров на берегу и свет мощного светодиодного фонаря, которым с борта фрегата светил Сергей-младший. Капитан первого ранга Толбузин, как и положено командиру, покинул место гибели своего корабля с последней лодкой. Уже стоя на трапе, он оглянулся в сторону берега, где догорали костры-маяки и, невидимый в темноте, возвышался над братской могилой осьмиконечный православный крест. Если Божий эксперимент с Аквилонией окажется неудачным, и этот мир все же вернется на круги своя, то в цивилизованные времена могила моряков окажется под тридцатиметровым слоем воды, и ее не смогут осквернить никакие любопытные до чужого прошлого археологи. В противном случае (что скорее всего) последний командир «Азии» обязательно вернется сюда позже, чтобы поставить часовню и помолиться на могиле тех, кто погиб на самом пороге спасения, ибо ему уже очевидно, что ни при каких обстоятельствах его корабль не смог бы вернуться на свою стоянку у острова Миконо. И выброситься на берег острова Тинос тоже не получилось бы: в свете восходящей луны видны скалы-клыки – сейчас вздернутые на сорокасаженную высоту, а тогда составлявшие береговую линию.

Сергей-младший встретил каперанга Толбузина на палубе у самого трапа.

– Добро пожаловать на борт, Никифор Васильевич, – сказал он, пожимая тому руку. – Все прошло хорошо, а то я, честно, опасался, что придется задержаться здесь еще на сутки, что было бы крайне нежелательно. Но у вас очень дисциплинированная и достаточно чистоплотная команда, и это избавило нас от большинства неизбежных в таких случаях проблем.

– У вас, Сергей Васильевич, тоже весьма дисциплинированные люди, – вернул Толбузин комплимент, – вроде и нет никаких команд, а все делается так, что только успевай поворачиваться. И барышни ваши докторские изрядно меня удивили своей ловкостью и понятливостью… Но неужто такое вообще возможно – женщина-врач?

– Если возможна женщина-императрица, да еще и великая, как ваша матушка Екатерина Алексеевна, то почему бы не быть вполне обычной женщине-врачу? – спросил Сергей-младший.

– Туше, Сергей Васильевич, – кивнул капитан первого ранга, – тут вы попали прямо в точку. Но почему вы назвали матушку-императрицу Великой?

Тот подумал и ответил:

– Ну как еще вашу матушку назвать после тридцати трех лет, проведенных при власти, позже названных эпохой великих побед? За это время не случилось ни одной проигранной Россией войны или хотя бы даже сражения, хотя воевала ваша императрица много и со вкусом. Польшу ваша императрица, вместе с Австрий и Пруссией, разделила на троих, будто праздничный пирог, а Турцию руками своих генералов и адмиралов отлупила так жестоко, что османское солнце быстро пошло к закату. В результате российские границы сдвинулись на запад и юг – где на двести, а где и на пятьсот верст, а население увеличилось в полтора раза – частью по причине завоеваний, а частью из-за естественного прироста. Это, Никифор Васильевич, то, что я учил о вашей эпохе в школе. По-моему, для присвоения вашей императрице исторического титула «Екатерина Великая» этого вполне достаточно?