Казак в Раю - Белянин Андрей Олегович (читать полную версию книги .txt) 📗
— Это древние земли нашего народа, окрестные леса и горы издревле принадлежали эльфам. Посёлков или деревень у нас нет, но есть старинный Город в Холме. Людям не стоит туда попадать, как, впрочем, и вообще появляться на нашей земле. Этот Рай создан только для эльфов!
— Хм, никогда о таком не слышал, — честно признался казак. — Вроде бы Толкиен ничего не писал о…
— Не произноси всуе святого имени пророка! — возвысил голос остроухий. — Да, это эльфийский Рай, и попадают сюда лишь те, кто и в земной жизни воплощал в себе истинный дух эльфийской расы! Вам, серым, ограниченным людишкам, не понять…
— Ой, тогда не надо опять патетики! Кто как, а лично я таки поняла всё. Ваня, мы в Раю бурых толкиенистов. В самом деле, надо ж было куда-то девать эту толпу крейзанутых на эльфиизме ребят, до седин бегающих друг за дружкой по лесопарку с алюминиевыми мечами и выражающихся высокопарным слогом элрондовских рун!
— Упс… — только и выдохнул прозревший казак.
Миллавеллор высокомерно фыркнул, но промолчал — чёткая логика юной израильтянки одержала убедительную победу. Хотя, если вдуматься, оптимизма это открытие никому не прибавило — раз уж в земном мире толкиенисты не находят общего языка с нормальными людьми, то в своём собственном Раю ни казаку, ни еврейке с автоматом рады не будут. Разве что в качестве тренажёров или мишеней…
— Тогда ещё один вопрос: что вы там пели насчёт древнего права на престол, изгнанного принца, восстановления справедливости — вас за это ищут?
— Ложь, клевета, наветы врагов…
— Вот тока не надо старых песен о главном, — уже позванивающим от раздражения голосом попросила Рахиль. — Признавайтесь тут на месте — за что вас ищут, куда нас привели и что нам потом из-за вас будет?!
— За попытку вооружённого переворота. Поляну Перста Судьбы. Последний Бег от Смерти с предсказуемым финалом, — быстро и по существу выдал Миллавеллор.
— Поблажки для евреев есть?
— Поблажек нет ни для кого.
— Угу… Вот видите, Ваня, поблажек нет, а вы говорили, что тут не все антисемиты!
Спорить с женской логикой бессмысленно во все времена. Если у Ивана Кочуева и было что сказать по данному поводу, то он просто не успел — на поляну начали прибывать эльфы. Кстати, довольно много, штук тридцать или даже сорок, исключительно мужчины, на вид от восемнадцати до пятидесяти лет, одетые с инкубаторским однообразием, традиционно вооружённые и неприветливые. Они заполонили всё пространство, презрительно поглядывая на пленников и что-то шумно обсуждая меж собой. Потом вперёд вышел один, с самым постным лицом, и торжественно, с выражением прочёл коротенькую речь:
— Братья мои, преступный Миллавеллор, дерзнувший протянуть порочные руки к трону Вечно Рыдающей Принцессы Нюниэль, наконец-то пойман! Мы дали ему свободу и время для раскаяния, но душа его предпочла путь Тьмы — он собрал целую банду и напал на лесную стражу. Все трое ныне в госпитале, их жестоко и подло избили превосходящими силами. Виновные — здесь, перед вами. Гуманный суд эльфов определит им наказание Перстом Судьбы!
— Как это? — шёпотом поинтересовался Иван.
— А никак! — равнодушно пояснил седой авантюрист. — Как взбредёт в голову Вершителю, так и будет. Всё остальное — сплошная фикция…
— Вершитель, это вон тот скучный, со следами геморроя на лице? Ой, наверное, его папа с мамой, занимаясь любовью, таки квасили не только капусту…
Тот, кого обозначили как Вершителя, действительно изобразил некую одержимость, закатив глаза и нервно вздрагивая острыми ушами. Словно бы какая-то судьбоносная муха ему в эти уши влетела и жужжит там не переставая, заваливая умными советами — на тему, что бы такого особо гадостного сделать трём связанным пленникам. Видимо, определившись всё-таки с собственными планами, главенствующий эльф (отличавшийся от прочих разве что тусклой тиарой на лбу) принял волевое решение:
— Перст Судьбы на моих глазах качнулся вправо!
— Хм, ничего в упор не заметила… Ваня, а вот прикола ради, покачайте этот столб и влево, и по диагонали, круговыми движениями. И почему сразу — качай сама?! Могли бы ответить чуть вежливее…
— Рахиль, я рта раскрыть не успел!
— А то я не знаю, что вы по себе подумали!
— Дети мои, — вклинился их товарищ по несчастью, — вам только что предложили огласить последнее желание. Согласитесь, это крайне любезно. Блаженной памяти просвещённый учитель Сюняцен говорил: «Благородный муж не боится желать чего-то, он не желает бояться! В то время как безрассудная жена не может высказать ни одного желания, ибо в её мозгу они сменяют друг друга, как облака в ветреную погоду»…
После такой глубокомысленной тирады толпа эльфов чуточку примолкла, поглядывая на Миллавеллора уже с изрядной долей уважения. Подъесаул опять ничего не понял, а израильтянка привычно заворчала, что её вновь все унизили, оскорбили и опозорили, а в её лице и весь народ Иудеи, так что… теперь без публичных извинений и денежной компенсации… Впрочем, её никто всерьёз и не слушал. Так называемый Вершитель обращался исключительно к мужчинам:
— Твоё желание, воин?
— Отпустите её, — великодушно потребовал казак, качнув бровью в сторону сумрачной еврейки. Эльф в тиаре торжественно кивнул.
— Изменник, отступник и ренегат, чего желаешь ты?
— Опыт древних учит нас не желать того, что не в твоих силах. Короче, я так понимаю, мой окурок мне не вернут?! — заранее зная ответ, переспросил Миллавеллор. Эльфы презрительно хихикнули, видимо, наркоманов не жаловали и в этом мире.
— Воин и изменник пойдут тропой Последнего Бега от Смерти. Если дойдёт хоть один — девушка получит свободу.
— А мы? — уточнил казак.
— Вы не просили для себя жизни… — холодно усмехнулся эльф.
Глава тринадцатая
— Таки меня они отпустят в любом случае? — уже, наверное, в десятый раз спрашивала Рахиль, поочерёдно теребя то Ивана, то Миллавеллора.
Им наконец разрешили встать и размяться, хотя полностью освободили от пут только девушку, левая рука казака была по-прежнему накрепко привязана к правой руке седого эльфа.
— Объясняю правила — вы бежите, мы догоняем. Других правил нет.
— А где финиш? — попытался определиться молодой человек.
— Там, где мы вас догоним, — прозвучало в ответ.
Шутки кончились, последние иллюзии были развеяны, на узких лицах бывших толкиенистов светилась непоколебимая уверенность в вековом превосходстве эльфийской расы. В этом мире люди обязаны знать своё место. По заповедным лесам и тропам никто не может шастать безнаказанно, ибо стоит спустить человеку один раз, то на следующий он принесёт с собой огонь и топор!
— Сволочи вы, — беззлобно зевнул подъесаул. — Хоть попрощаться-то дадите?
Эльфы криво улыбнулись, но уступили дорогу. Иван подошёл к еврейке, волоча на буксире брюзжащего Миллавеллора.
— Рахиль Александровна!..
— Казак, если вы намерены воспользоваться ситуацией, чтобы распустить руки на предмет пообниматься, то мне придётся вас жутко огорчить — я при всех стесняюсь…
— И за что я тебя такую люблю?! — Иван поймал израильтянку, прижал покрепче, чтоб не вырвалась, и быстро зашептал на ухо: — При первом же удобном случае — беги! Обо мне не думай, беги без оглядки. Доберёшься до своих, собирай иудейский спецназ в вашем Раю — вернёшься, отомстишь!
— Ой, Ванечка, солнышко моё в лампасах, и на кого ж вы меня, сироту, бросаете?! — в свою очередь заголосила понятливая израильтянка. — Ваня, гибните смело — я вернусь на танке и устрою здесь ковровую бомбардировку! Не захотите гибнуть — дождитесь меня, не сдаваясь под пытками, ок? И это… ещё… ага… чуть ниже…
— Не понял?
— А что непонятного… Ваши усы так щекочут мне ухо, что прямо… оу! Подъесаул, вы таки умеете завести женщину…
