Кино между адом и раем - Митта Александр Наумович (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
ПЕРИПЕТИИ И РАЗНООБРАЗИЕ ДЕЙСТВИЙ
Перипетии не только разнообразят чувства персонажей – они создают эмоциональные крайности. Они бросают характеры от радости к горю, от надежды к отчаянию. И это делает видимым все скрытые возмож-
ности характера. Мы получаем разнообразное поведение, окрашенное яркими эмоциями.
Перипетии помогают драме выразить ее потенциал стремления к крайностям борьбы ада и рая.
Посмотрим, как эти перипетии работают дальше в пьесе Шекспира. Нам это интересно, чтобы убедиться в том, что перипетии составляют непрерывную структуру в драме.
Утром следующего дня с сердцем, полным любви, Ромео и ничего не знающие об этом друзья на городской площади встречают брата Джульетты Тибальда.Ромео готов любить всех, кто связан с Джульеттой. Тибальд, естественно, ведет себя как враг семьи Монтекки. Он ссорится с другом Ромео Меркуцио. Ромео пытается их примирить, но безуспешно – Тибальд пронзает Меркуцио шпагой. Меркуцио умирает на руках Ромео. Реакция Ромео мгновенна: он хватается за меч, чтобы отомстить за смерть друга. Смотрите – только чтоРомео был полон любви, и вдруг (опять «вдруг»)его охватывает гнев.Он мстит и убивает Тибальда. Ромео в отчаянии – он не хотел этого, но поздно – дело сделано, его выгоняют из города в ссылку. Теперь он не увидит Джульетты.Он несчастен.
Однако свет не без добрых людей. Монах Лоренцо тайно венчает Ромео и Джульетту. Они счастливы, как только могут быть счастливы молодожены в первую брачную ночь. Это горькое счастье – предстоит разлука. Но уже ничто не сможет разлучить супругов. Их связал Бог.
Как вдруг (опять «вдруг») отец Джульетты сообщает ей о помолвке и предстоящем браке с графом Парисом. Этот брак неизбежен и одновременно невозможен. Джульетта в полном отчаянии.
Смотрите, какие разные события: мгновенная любовь вспыхивает на балу в стане врагов. Драка с двойным убийством разыгрывается на городской площади. Герои заключают тайный брак. А схема действий все время одна: движение к счастью вдруг прерывается, и начинается движение к несчастью. Движение к несчастью вдруг прерывается, и начинается движение к счастью.
Каждый раз, когда возникает это «вдруг», персонаж должен его осознать и оценить. Поэтому схема выглядит так:
Если мы посмотрим на события всей пьесы, то увидим, что одна и та же простейшая схема перипетий работает от завязки до финала. Может, это персональный стиль Шекспира? Но мы уже знаем, что еще древние греки открыли эту схему и назвали «драматическая перипетия». С тех далеких времен и до сегодняшнего дня эта простейшая схема миллион раз работала в драме – каждый раз с успехом. Она – простейшая клеточка драматического действия. Когда вы хотите получить эмоциональный рассказ, эта схема работает лучше всего. А именно этого мы и хотим.
В хорошей драме история непрерывно бросает героев то в полнейшее несчастье, то вдруг возносит их к максимальному счастью. Драматические ситуации сменяют одна другую. Альтернативный фактор усиливается и меняется. А развитие эмоций в истории идет все время по одной и той же схеме: двигаюсь к счастью – и вдруг повернулось – к несчастью. Перипетия – это катализатор эмоций.
Конечно, не будем забывать, что речь идет о схеме, о скелете, который находится внутри живого тела драмы.
В простейших грубых формах драмы эти перипетии образуют ясные конфликты: хорошие парни ведут действия к счастью, плохие, естественно, к несчастью.
Проблема состоит в том, что высшие формы драмы – это не альтертатива низшим. Законы драмы универсальны. Драматическая перипетия действует в любой драматической структуре и выполняет всегда од-
ну и ту же задачу – подключает нас к эмоциональному миру драмы. Внешнее проявление эмоции может быть крайне сдержанным: за маской неподвижного лица мы угадываем огонь перипетии.
ПЕРИПЕТИЯ И МОТИВАЦИИ
Драматическая перипетия лучше всего выполняет задачу драмы: как достичь максимального эмоционального контакта со зрителями.
Драматическая перипетия – инструмент тактического ежеминутного воздействия. Это важно, потому что вам надо продержаться полтора часа. Плохо ваше дело, если все основные эмоциональные удары вы наносите перед финалом. Зритель может и не дождаться.
Силу драматической перипетии хорошо понимают профессиональные рассказчики, которым необходим немедленный эмоциональный отклик аудитории. Вот типичная схема воскресной телевизионной проповеди:
«Я жил в ничтожестве. Мою душу терзали низкие помыслы, мои дни проходили в грехе. Я не жил, а пресмыкался. Моя душа страдала во мраке безверия. И вдруг! В мою душу проник голос! Он позвал меня, и я откликнулся! И моя душа вознеслась в небеса. Я откинул греховные помыслы и вознесся к благодати. И я возношусь все выше и выше к облакам, к солнцу. Ангелы поют в моей душе! Аллилуйя!»
Заметьте, изменилась только мотивация. Вначале «я» двигался к го-
рю и безнадежности, как произошло «вдруг», и «я» возношусь к надежде и счастью.
Жесткая схема драматической перипетии вовлекает вас в драматический рассказ о чудесном превращении духа.
А вот другой успешный рассказчик. Он увлекает миллионы простаков прагматическими советами, как преуспеть в делах, разбогатеть и светиться счастьем.
Это Дейл Карнеги с его рецептами успехов. Все его увлекательные истории скроены по одному шаблону. И это хороший шаблон, он никогда не надоедает. Он называется – драматическая перипетия. Истории примерно такие:
«В молодости я был самым несчастным молодым человеком. Я не любил свою работу. Она унижала меня. Я был презираемым неудачником. Кроме того, мое лицо покрывали угри, прыщи и фурункулы. В жалкой гостинице, где я снял номер на чердаке, под койкой с продырявленным матрасом пищали крысы. С потолка падали клопы, по стенам бегали тараканы. Я был грязным и вонючим, с моих волос сыпалась перхоть, а изо рта дурно пахло. Естественно, что я был одинок. Мои дни состояли из унижений, а ночи из кошмаров. Я был готов покончить с собой. И вдруг я сказал себе: „Стой! У тебя есть любимое занятие! Обратись к нему! Оно приведет тебя к успеху!“
Я бросил постылую работу коммивояжера грузовиков
и пошел работать учителем в вечернюю школу. Я принял решение, и оно изменило всю мою жизнь. Я стал стройным и красивым. Мои волосы завились в кудри. Восхищенные дети гроздьями висели на мне. Девушки приветливо улыбались и отбивали меня друг у друга на танцах».
Мы слушаем эту историю. Наши глаза автоматически увлажняются, и никто не задает простого вопроса: «А где ты, дурень, был раньше? Почему с такой хорошей профессией ты жил среди крыс и тараканов? Почему, только дойдя до крайности, ты изменился?»
Почему? Потому чтозаконы драмы требуют, чтобы сталкивались крайности. Если они сталкиваются, возникает чудо – мы вовлекаемся в рассказ – чужие проблемы становятся нашими. А если повествовательно описывать, как на самом деле учитель добивается успеха, – мухи сдохнут от тоски, а зрители уснут.
Любая история, рассказанная с помощью драматической перипетии, обладает гораздо большей убедительностью.
Почему? Потому что мы хотим, чтобы так было у нас и всех тех, кому мы сопереживаем. Драматическая перипетия – инструмент сопереживания.
Есть мнение, что наибольшей убедительностью пользуются истории из реальной жизни. Вот если все будет как в жизни, тогда история сработает. Вредное и глупое заблуждение. Непонятно только, почему каждый человек не напишет по десятку прекрасных сценариев. Ведь жизнь каждого содержит сотни увлекательных и правдивых историй.
Профессиональные рассказчики используют жизнь, как шашлычники мясо. Они нанизывают куски жизни на шампуры и выкладывают из шампуров зигзаги перипетий. Если эта схема выложена правильно, ''правдивая история» сработает.
Как-то я прочитал выдающийся по наглости рассказ «из жизни». Американец уверял, что он находился в русской каторжной тюрьме. Он описывал свои муки, унижения, пытки. И то, как, доведенный до отчаяния, он начал рыть ночами из камеры подземный ход.
