Линия ангелов - Флакс Фелиция (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
И все случилось в одно мгновение: секунда — и я уже вдыхала особенный запах Гарланда, растворяясь в его объятиях, Совсем близко стучало его сильное страстное сердце. И мое собственное начало выстукивать в том же бешеном ритме.
Мы более не сказали ни слова. И слова не требовались. Все слова останутся невысказанными до утра. А утром они прозвучат иначе, нежели этой лунной ночью.
Я отдавала себя всю во власть поцелуев и рук ангела. И он принял мой дар целиком. А взамен — позволил мне изучать его тело губами. О, как это было восхитительно! Мужская кожа, упругая, гладкая, на вкус оказалась солоноватой и горчащей одновременно. Мои губы скользили по ней, наслаждаясь каждым сантиметром терпкой плоти. Я то рисовала губами узоры, то создавала затейливые цепочки из быстрых мелких поцелуев, то обжигала горячими прикосновениями. Я добиралась губами до самого сокровенного, с легкостью подчиняя мужское тело собственным прихотям и фантазиям.
Я слышала свой торжествующий смех, звенящий в тиши, и хрипловатый смех ангела, плененного моими губами.
Сегодня ночью он был моим.
И только моим.
8
Именно после этой сюрреалистической ночи я поняла, что все должно скоро закончиться. Осознала ранним утром, проснувшись в постели Ангела-city.
Ангел спал. Кремово-розовые рассветные лучи еще не успели подобраться к нему, и он казался целиком слепленным из теней и полутеней. Одну руку он заложил за голову, вторую — вытянул вдоль тела. Всего пару минут назад картина выглядела иначе. Тогда я лежала в его объятиях. Но, проснувшись, немедленно выскользнула из них и, отодвинувшись, принялась наблюдать за спящим обнаженным ангелом.
Я и раньше просыпалась в постели с мужчиной. Иногда — совсем малознакомым. И ничего не чувствовала. Ну, было. Ну, было неплохо. Ну и что из того? Ни одна внутренняя струнка не звенела, ни один нерв не вибрировал, ни одна клеточка не изнемогала от любовной истомы. Сегодня же во мне все пело. Особенную песнь, которая у некоторых звучит лишь один раз в жизни, а другие и вовсе никогда ее не слышат.
Тело было моим и не моим. Легкое, мурлычущее изнутри, полное тепла и неги. Вместо костей — райский невесомый эфир. Я осторожно провела рукой по шее и груди, проверяя — не превратилась ли я в солнечную сущность. На радужные крылья за спиной надеяться не смела…
И затем в голове возникла, тайком закравшись из глубинного мрака, та самая темная мысль про то, что скоро… Да, скоро все закончится. Оборвется… Мне нужно подготовиться к логическому завершению чуда.
Глаза неожиданно повлажнели. Обнаженный ангел размылся, как подмоченная «потекшая» акварель. Почему я сейчас думаю об этом? Когда еще кровь не успела остыть, воспламененная ночным жаром? Когда утомленный ангел спит в рассветных лучах? А я на него любуюсь?
— …Ты когда-нибудь купалась в океане?
До меня не сразу дошло, что Стефан проснулся и задает мне вопрос. И я не сразу увидела его глаза, еще полные ночного лунного серебра. Лучи добрались до его лица, озарив светлыми тонами.
Он и не думал накрываться одеялом. Только Перевернулся на бок, чтобы быть поближе ко мне. Гарланд повторил вопрос, и я наконец-то уловила смысл.
— Нет, — покачала я головой. — В моей жизни раньше никогда не случалось океанов. Море — да, и не одно, а вот океан я увидела только после… — Я запнулась, ибо хотела сказать «после похищения».
Ангел-city усмехнулся, как будто догадавшись, что за слово едва не сорвалось у меня с языка.
— После того как я тебя пригласил погостить на Каланте, — закончил он за меня, и я ощутила благодарность к нему. — Тогда самое время исправить это страшное упущение.
— Мы будем плавать в океане?
— Угадала. — Он потянулся ко мне, алчущий и смеющийся.
Я позволила себе помедлить, чтобы его руки до меня дотянулись и обняли. Горячее тело прижалось к моему горячему телу.
— Я не пожелал тебе доброго утра. — Он провел пальцем по моим припухшим губам.
— Я тоже, — голос задрожал.
Я испугалась, что могу разреветься. Да что же такое со мной случилось? Совсем не такой я была до похищения. То ли сладкий воздух Каланты отравил меня, то ли горьковатый дух удивительного замка.
Доброе утро сделалось жгучим, едва только губы Гарланда прикоснулись к моим губам. И единственного поцелуя хватило, чтобы я превратилась в свечу, чье пламя вьется высоко.
Серебро в глазах ангела исчезло, и знакомый глубокий мрак затемнил взгляд. Я смотрелась в непроницаемую бездну, понимая, что попалась в ловушку. Моя душа уже не принадлежала мне. Она стала частью того мистического мрака, растворилась в нем, осела на недосягаемое дно.
Такова плата за рай.
Где-то вдалеке что-то неожиданно громко звякнуло. Неизвестный звук докатился до стен спальни и разрушил утренние чары. Я сумела высвободиться из рук Ангела-city, и он не стал настаивать на повторных объятиях. Вновь перекатился на спину и заложил руки за голову. Я же поспешила встать с постели.
Мои одежды валялись там, где упали — возле окна. Я принялась одеваться, зная, что Гарланд на меня смотрит. Его взгляд исподволь касался кожи, ставшей за ночь сверхчувствительной.
— После завтрака жду тебя в холле.
Слова Ангела-city настигли меня уже у двери. Я, не оборачиваясь, кивнула. И вышла.
Кое-как добрела до дверей своей комнаты, удивившись, что они распахнуты настежь. Видимо, вчера ночью я сильно торопилась и даже не потрудилась прикрыть их за собой. Меньше всего хотелось видеть сейчас пронырливого Скарамуша, неизменного утреннего визитера, эту живую батарейку «Энерджайзер». И Скарамуш, наверное, ощутив на дистанции мое плачевное душевное состояние, не спешил нанести визит утренней вежливости, полный шуток, двусмысленностей и жизнерадостного хихиканья, согревавшего кровь. Иногда до булькающего кипятка.
Однако когда я вышла из ванной, традиционный завтрак уже красовался на столе, словно материализовавшийся из параллельного мира. Я с тоской взглянула на воздушные булочки с кремом, бисквиты и джем. Вкусно, но сегодня ничего в горло не полезет. Только кофе, и то, если его, зажмурившись, выпить залпом и в один глоток.
Так я и поступила.
А через час смотрела на встревоженный океан, стоя по колено в пенной прибрежной воде. Волны набегали и ласкали, звали за собой. По ним хотелось прошагать далеко-далеко, в самый центр океана. Интересно, а какой он — центр океана?
Среди зеленых волн мелькала темная точка. Это плыл Гарланд, сильными взмахами удаляясь все дальше. Наверное, в неспокойную воду я шагнула лишь для того, дабы наблюдать за ним. Чтобы окунуться самой — пока не «созрела». Океанская вода показалась мне слишком холодной.
Я смотрела на него очень долго. До слезной рези в глазах. И когда глазам сделалось совсем невыносимо, я поняла, что Ангел-city возвращается. Тогда я кинулась обратно на берег, соревнуясь с набегающими волнами в скорости и ловкости, и приземлилась на бархатистый меленький песок удивительного голубоватого оттенка. Поджала ноги и принялась вновь смотреть на Гарланда. В руках я держала «Никсон». Но я сумела сделать лишь два кадра, а после отказали руки. Они опустились вместе с фотоаппаратом. Я оцепенела, впиваясь очами в открывшуюся картину.
Обнаженный ангел, выходящий из океанской пучины.
Волны как будто разбегались в стороны прочь от каждого его шага. Капли, покрывавшие сильное тело, ослепительно сверкали на солнце. Солнечные блики стекали с гладкой загорелой кожи вместе с водой, высвечивая каждый бронзовый рельеф, каждый «играющий» мускул.
Я зачарованно наблюдала, как он уже на берегу по-кошачьи встряхивает мокрыми волосами, рассеивая вокруг себя миллионы мелких брызг, быстро обтирается полотенцем и надевает солнцезащитные очки. Одежда ему не нужна.
— Почему ты до сих пор в платье? — поинтересовался он, присаживаясь возле меня, боящейся шелохнуться.
Я покосилась сначала на близкую татуировку на мужском плече — на ярком солнечном свете она казалась особенно четкой и впечатляющей — потом на свое миленькое простенькое, в розовый горошек, платьице, в стиле «привет от миссис Уайлд». Жена начальника службы безопасности острова оказалась добрейшей женщиной и пожертвовала пленнице, которую никогда не видела, свое пляжное платье, когда Скарамуш ее об этом попросил. Платье на мне болталось, но в нем я чувствовала себя невероятно легко и не жарко. Наверное, потому, что сшито оно было из тончайшего полупрозрачного батиста. Сквозь него отлично просвечивали ноги и все остальное.
