Фрейлина - Дрейк Шеннон (онлайн книга без .txt) 📗
Гвинет отвела взгляд и прошептала:
— Он назвал меня ведьмой. Как он посмел?
Рован глубоко вздохнул:
— Если мы все сможем быть выше того, что говорят люди, которые своим фанатизмом пытаются разрушить нашу страну, все кончится так, как должно кончиться. Королева не изменит свою точку зрения, вэтом я уверен. И вы правы: в нашей стране действительно есть католики, и вот это как раз и злит таких людей, как этот преподобный отец. Они боятся мятежа или восстания.
Он помедлил в нерешительности, но продолжил:
— Дай бог, чтобы Мария не стала выяснять, возможна ли ее свадьба с доном Карлосом Испанским.
Гвинет изумленно взглянула на него. Слова Рована ее очень встревожили: она думала, что никто, даже Джеймс Стюарт, не знает, что Мария обдумывает свою свадьбу с испанским наследным принцем. Потом она покачала головой и ответила:
— Королева заявила, что считает самым лучшим для себя брак с протестантом внутри своей страны.
— Тогда будем молиться, чтобы такой брак состоялся. Но лучше бы ей сначала укрепить свою власть. А вот и ваша лошадь, — указал он на ее кобылу. — Вернемтесь в Холируд, а потом отправимся в горный край.
Он взял свою спутницу за руку и подвел к лошади. Хлоя — так звали кобылу Гвинет — действительно сама вернулась в конюшню после той злополучной охоты. Гвинет могла бы после этого случая выбрать себе другую верховую лошадь, но она была твердо уверена, что они с Хлоей станут хорошо чувствовать друг друга. Гвинет не могла упрекать животное за страх перед кабаном, который до ужаса напугал и ее саму.
Ей не нужна была помощь, чтобы сесть в седло, но Рован намеревался помочь, и она решила не давать ему повода для нового спора.
Уже сидя верхом, Гвинет снова упрекнула Рована:
— Вы не защитили ни меня, ни королеву!
— Я защитил вас обеих, — коротко ответил он. — Я отвечаю за вас.
— Вы не обязаны отвечать за меня. Я вполне способна сама отвечать за себя.
Она удивилась, когда Рован в ответ насмешливо улыбнулся:
— В самом деле? Тогда, может быть, вы действительно ведьма?
— Не смейте так говорить!
Он рассмеялся:
— Это было сказано как комплимент — правда, своеобразный. Вы можете очаровывать людей и, несомненно, создавать бурю.
Он ударил коленом свою лошадь и отъехал от Гвинет. А в ней по-прежнему бурлил гнев. Ей хотелось вытащить преподобного Донехью из церкви за волосы и сказать ему, что он злой и неумный человек. Кроме того, она сердилась на Рована. Ее уже пугало, что она должна будет терпеть его общество много дней. Даже педель. А может быть, месяцев.
— Я должна еще раз поговорить с королевой Марией перед нашим отъездом, — сказала она, когда они доехали до Холируда.
— Вот как?
— За время поездки мы можем убить друг друга. Я должна снова попросить ее избавить меня от вашего общества.
— Сделайте для этого все возможное! — ответил он. — Моя скорость наверняка будет меньше, если я поведу вас на поводу.
Он был прав, и Гвинет это знала. Но это было не важно. Он произнес это с таким пренебрежением, что ей страшно захотелось вырвать ему волосы.
— Вы тоже могли бы поговорить с ней, — напомнила она.
— Уже пытался.
— Значит, плохо пытались.
— Леди Гвинет, я прожил на этом свете на несколько лет больше, чем вы. Я умею сражаться — и мечом, и словом. И кому, как не мне, знать, когда лучше всего бывает отступить, чтобы продолжить сражение. Я изучал историю нашей страны, которую горячо люблю. Я не безрассуден и знаю, когда идти в бой. Да, я проиграл в споре с королевой. Вам ничто не мешает снова взяться за оружие, но я хочу уехать отсюда не позже чем через час, — сказал он.
Гвинет попыталась добиться своего. Она нашла Марию в одной из маленьких приемных. Джеймс докладывал королеве о проповеди, которую Нокс произнес в тот день. Знаменитый проповедник не признал ни Марию, ни ее идеалы, но заявил с кафедры, что королева имеет острый и сильный ум, что она заблуждается и потому остается занозой в теле страны, но такую правительницу протестанты должны постоянно пытаться обратить в истинную веру.
Марию это, кажется, позабавило. Она улыбнулась, и ее улыбка стала еще больше, когда она увидела Гвинет.
— А, моя свирепая птичка колибри! — воскликнула она со смехом. — Ты готова сразиться за меня со всей шотландской церковью!
Гвинет остановилась в дверях и нахмурилась: она не ожидала, что о событиях в церкви так скоро станет известно здесь.
Мария встала, отложила в сторону вышивку, подошла к Гвинет и обняла ее.
— Я буду так скучать по тебе! — призналась королева и немного отступила назад, но продолжала держать ее ладони в своих руках.
— Мне не нужно уезжать, — сказала Гвинет.
— Нет, нужно, — ответила Мария, бросила взгляд на Джеймса и добавила: — Может быть, особенно важно, чтобы ты уехала именно сейчас.
— Я защищала вашу милость.
— Ты всегда была верна мне, и я благодарна тебе за это. Я тоже чувствую гнев из-за фанатиков, которые настолько слепы, что не видят ничего, кроме своих мелких интересов. Но если бы я силой заставила их замолчать, это легко могло бы вызвать восстание. Поэтому я просто позволяю им говорить и надеюсь, что смогу создать в народе настроение, при котором им придется замолчать самим. А теперь о тебе. Готова ли ты к поездке? Очень ли хочешь увидеть свой дом?
«Нет, не очень», — подумала Гвинет. Ее родители умерли, и у нее был только строгий и суровый дядя, для которого долг был важнее всего на свете. Ее родной дом — грубая крепость, почти полностью окруженная морем. Люди там кормятся тем, что рыбачат, ловят угрей и держат нескольких сильных овец или же с трудом возделывают твердую каменистую землю. Но большинство из них счастливы: у них есть семьи, есть любимые. А она, но мнению дяди, не заслужила такой простой человеческой радости. Она должна исполнять свой долг. Энгус Маклауд, несомненно, понравился бы яростному Джону Ноксу.
— Я беспокоюсь о вас, ваша милость, — сказала она.
Улыбка Марии стала шире.
— Мне действительно повезло с тобой. Но ты должна уехать.
Гвинет признала, что не сможет победить в этом споре. И Рован знал это. Теперь ей придется спешить, чтобы быть готовой к назначенному им сроку. Она не позволит себе опоздать, не даст ему больше ни одной возможности показать всем своим видом, как его раздражает, что он вынужден терпеть ее.
— Тогда… прощайте.
— Ты вернешься быстро, — заверила ее Мария. — Дорога кажется длинной, но на самом деле она коротка.
Гвинет кивнула. Они обнялись, а после этого случилось нечто, поразившее Гвинет: лорд Джеймс подошел к ней и сердечно попрощался. Она знала, что Джеймс не имел склонности выставлять напоказ свои добрые чувства, и поэтому ей было приятно, когда он неловко похлопал ее по плечу и произнес:
— Помоги вам Бог в пути, леди Гвинет! Мы будем скучать по вас.
Она улыбнулась, поблагодарила его и выбежала из комнаты, пока по лицу не потекли слезы, которыми уже наполнились ее глаза. «Такова жизнь!» — грубо напомнила она себе. Марию, когда та была еще ребенком, послали за море, без матери, к человеку, за которого она должна была выйти замуж, захочет она этого или нет. Женщин постоянно посылают куда-нибудь для выполнения брачного договора, и часто это похоже на продажу ангела отвратительному зверю.
На минуту ее сердце похолодело. Хотя она наследовала титул отца, ее дядя Энгус, брат ее деда, по обычаю, имел право решать ее судьбу. Она могла лишь благодарить Бога за то, что служит при дворе: любые намерения дяди на ее счет должна была одобрить Мария.
Королева никогда не принудит ее к чему-нибудь ужасному. Или может принудить?
Нет, не может. Даже сейчас Мария всего лишь отправила ее в поездку, чтобы прощупать, насколько велики ее, Марии, шансы на дружбу с кузиной, могущественной английской королевой. Она никогда не навязывала свою волю ни одной из своих фрейлин.
«Но один раз навязала — сейчас». Гвинет тут же выругала себя за эту предательскую мысль.
