Любовники (На Ревущей горе, у Лимонадного озера.Царство покоя.В другой стране) - Уинзор Кэтлин (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
— Превосходно! — в один голос проговорили обе.
— Странный он человек, не правда ли? — спросила Джасинта, желая подобным замечанием смягчить произведенное им впечатление.
Шерри рассмеялась, однако смех ее на этот раз был искусственным. Джасинта заметила это сразу. А затем услышала, как Шерри еле слышно протяжно вздохнула, словно от осознанной безнадежности. В этот момент лицо ее было скорбным и осунувшимся. Но буквально через секунду, не успела Джасинта вымолвить и слово, Шерри вновь улыбнулась и взяла ее под руку.
— Пойдем прогуляемся. Я представлю тебя кое-кому из собравшихся, если встречу кого-нибудь из знакомых.
— Если встретишь кого-нибудь из знакомых? — не веря своим ушам, осведомилась Джасинта. — Мне казалось, что ты должна знать здесь всех.
— Я знаю намного меньшее число здешних обитателей, чем ты можешь себе представить. Ты посмотри только на эту толпу — разве легко в таком человеческом скоплении найти лицо того человека, с кем встречался раньше? Не забывай, в этом коловращении нет ни ладу ни складу. Это главное помещение, но помимо него есть множество других залов, и часто случается так, что, стоит тебе познакомиться с кем-то, кто тебе по душе, как он переводит этих людей куда-нибудь в другое место. А в своих действиях он, как ты, наверное, догадалась, ни перед кем не отчитывается.
— Он непостижим, — проговорила Джасинта и тут же посмотрела на Шерри, чтобы по выражению ее лица понять, досадили ей эти слова или принесли облегчение. Никакого облегчения она не заметила. Шерри нахмурилась, словно Джасинта совершила бестактность.
— Может быть, — сказала Шерри медленно. — Но за прошедшие двадцать лет я постепенно свыклась со всем происходящим здесь, и с ним в том числе. Я не ожидаю от него больше того, что он дает.
— Что он дает? Он смотрел на меня так, словно мне никогда не придется рассчитывать на его щедрость.
— Давай не будем говорить об этом. Мне нельзя обсуждать его поступки. Не могу я этого делать. Он не похож ни на одного известного тебе человека. — Она резко замолчала, повернулась и посмотрела Джасинте в лицо. — Ты влюбишься в него.
— Я влюблюсь в него? — вскрикнула Джасинта.
— Возможно, уже влюбилась, — проговорила Шерри и снова пристально взглянула в лицо дочери. — И ты ничего не сможешь с собой поделать. Разве ты не заметила, каким лукавым он был только что? Нам казалось, это чудо, что мы вновь обрели друг друга, и как раз в день твоего прибытия сюда. Но это сделал он. Он поселил тебя в комнате, расположенной по соседству с моей.
— Но зачем? На что он надеялся?
Шерри глубоко вздохнула и остановилась, на миг закрыв глаза, а потом вновь посмотрела на дочь.
— Ты же видишь, я люблю его. Нет, нет, не спрашивай меня, почему, как или что-нибудь в этом роде. Ты не должна задавать мне вопросов. Когда влюбишься в него, все поймешь сама. И ему доставит огромное наслаждение наблюдать за нами, наблюдать за тем, что будет с нами происходить.
Когда Джасинта слушала Шерри, лицо ее постепенно менялось: на нем отражались одновременно недоверие, потрясение и страшное негодование. В конце концов она сказала с вызовом:
— Может быть, таков его план… Однако он не увенчается успехом!
— О, он никогда не терпит поражения, — возразила Шерри с печальной улыбкой.
Посмотрев на мать, Джасинта почувствовала, как ее сердце забилось сильнее, наполнившись нежностью и любовью. И она поклялась себе, что, если Шерри утратила силу, способную спасти от этой хищной и неуправляемой страсти, ей самой нужно взять на себя ответственность и решительно отвергнуть его, не признавая ни его самого, ни олицетворяемой им власти. И приступить к задуманному следует немедленно, в эту же секунду. Джасинта обеими руками сжала руки Шерри.
— Я обещаю тебе, — произнесла она страстно.
— Пожалуйста… — прошептала Шерри. Однако в зале стоял такой невообразимый шум, что Джасинта не слышала ее, а могла только наблюдать за движениями ее губ. — Пожалуйста, не обещай мне ничего. Мы находимся не там, где можно давать обещания… — Она с безнадежным видом махнула рукой. А потом благодаря присущему ей свойству мгновенно менять настроение лицо ее раскраснелось, зажглось беспредельным весельем, оживившись до неузнаваемости. И она вновь обняла Джасинту за талию.
— Больше ни одного слова об этом! — воскликнула она.
— Больше ни слова! — пылко согласилась Джасинта.
И вот они уже в самом центре толпы. Красивые, безупречно одетые мужчины и женщины о чем-то беседуют, стоя напротив друг друга; женщины звонко смеются и всячески подчеркивают выразительность губ и глаз, словно решив продемонстрировать свою красоту в ее наивысшем проявлении, обмахиваются веерами, слегка касаются причесок затянутыми в перчатки руками; мужчины дружелюбно похлопывают друг друга по плечу. Было похоже, что все они — а им не было числа — пребывают в состоянии какого-то необузданного, если не сказать истерического веселья. Шум вокруг стоял невообразимый, отовсюду раздавались хриплые и пронзительные голоса; лица этих людей были невероятно оживленными, манеры — весьма и весьма развязными. С тех пор как Джасинта с Шерри вошли в зал, там стало еще жарче. Создавалось такое впечатление, что волны удушающего жара исходят от пола. Веера дам трепетали в руках все быстрее и быстрее.
— Они все так энергичны! — воскликнула Джасинта. — Кажется, каждый из них рассказывает своему собеседнику самую значительную историю в своей жизни!
— Практически каждый разговаривает с человеком, которого видит впервые и с которым больше не встретится никогда. Увидятся они друг с другом только однажды — на любовном свидании.
Джасинта была потрясена.
— Ты хочешь сказать, что они побеседуют несколько минут, а потом… свидание?
— А почему бы и нет? — спокойно отозвалась Шерри.
— Но… разве это не вызовет разных сплетен, слухов?..
— Они сплетничают, разумеется, но никого не осуждают.
— И не нужно никаких ухищрений? Выходит, тут ничего не надо утаивать и скрывать?
— Да от кого скрывать?
— Ну, друг от друга, от…
Шерри улыбнулась с каким-то снисходительным осуждением в глазах.
— Да полно тебе, дорогая. Не забывай, где ты находишься.
— Я и не забываю, — согласилась Джасинта в замешательстве, чувствуя себя маленьким ребенком. — Я все понимаю. И все же здесь многое так похоже на некоторые настоящие дома, где мне доводилось бывать. — Она нахмурилась, обдумывая слова Шерри. Сначала они шли в толпе рядом, потом остановились, и спустя несколько секунд Джасинта проговорила: — Отсутствие тайны отнимает большую часть удовольствия.
— Я бы сказала, почти все удовольствие. Прежде всего, каждый загнан в тупик сознанием, что он может безгранично потакать своим прихотям и все сойдет ему с рук. Здесь можно иметь любовников и любовниц сколько угодно и так часто, как угодно, и никто даже бровью не поведет, чтобы порицать тебя. Но спустя некоторое время неизбежно приходят мысли, что все это совершенно бессмысленно. Они не получают больше наслаждения от романтических свиданий и очень быстро прекращают их. Ну, если не считать крайне редких случаев, когда встречается человек особенно привлекательный, и тогда появляется какая-то надежда. Однако конец всегда один и тот же… Мне неприятно даже говорить об этом.
Джасинта слушала мать со все более возрастающим ужасом и, в конце концов не удержавшись, вздрогнула.
— Как это нелепо! Ведь он навеки оставил всех такими внешне привлекательными, соблазнительными и в то же время отнял соблазн, радость предаваться искушению. При этом он сам — сплошное воплощение соблазна и искушения.
— Да, ты совершенно права, — согласилась Шерри, бросив на дочь быстрый и лукавый взгляд. Сейчас она напоминала озорную, шаловливую и дерзкую девчонку. — Ты не станешь отрицать, что он удивительно умен? А ведь здесь есть люди, которые считают, что телесная любовь живет только до пятидесяти лет или что-то в этом роде. Как ты думаешь, можно ли вытерпеть целую вечность… без любви?
