Танцы с королями - Лейкер Розалинда (книги бесплатно читать без txt) 📗
Жасмин присутствовала на похоронах, присоединившись в своей карете к траурному кортежу, когда тот двинулся по авеню де Пари к городским воротам, направляясь в столицу и увозя маркизу де Помпадур из Версаля от всех, кого она любила своей порывистой и нежной душой. Король стоял на балконе государственных покоев и плакал открыто, не стыдясь слез.
Теперь жизнь Жасмин стала более спокойной, и еще больше времени она посвящала благотворительности. Со смертью Ренетты в Версале прекратил собираться, как прежде, весь цвет интеллектуальной элиты, и посещения этого дворца потеряли для Жасмин былой интерес. У нее завязались при дворе некоторые знакомства, но их нельзя было сравнивать с тем удовольствием, которое она получала от общения с Ренеттой, и поэтому встречи Жасмин с этими людьми были эпизодическими. Согласно завещанию своей покойной покровительницы, она получила великолепную лакированную шкатулку, расписанную пейзажами замка Бельвю, которые неизменно пробуждали у Жасмин самые теплые и добрые воспоминания, а также альбом с собственными гравюрами Ренетты, подписанными ею. Эти памятные вещи Жасмин бережно хранила вплоть до своей кончины.
Шли месяцы, и король, одинокий и печальный, искал утешения у молодых женщин из Парк-о-Шерф и в других случайных связях. Однако никто из них не занял в его сердце место Ренетты, и он продолжал скорбить о ней. Смерть дофина, последовавшая менее чем через два года после ее смерти, была для него сокрушительным ударом. Он увидел, что история повторяется. Его внуку, скучному и серьезному юноше, суждено было стать следующим королем Франции. Очень кстати оказалось, что его также звали Людовиком.
Жасмин продолжала издали проявлять интерес к делам королевской семьи. Юный дофин уже два года как принял на свои плечи почетное и ответственное бремя престолонаследия, когда однажды весенним утром 1768 года она сидела и читала книгу в гостиной цвета слоновой кости. Погода вот уже в течение нескольких дней стояла не по сезону холодная, и поэтому в комнате горел камин, распространяя уютное тепло. Жасмин углубилась в чтение эссе Вольтера, которого ей случалось много раз встречать в салоне маркизы де Помпадур, когда вдруг явился дворецкий и доложил о приходе гостьи. Жасмин сняла очки и, положив их на открытую книгу; с немым вопросом уставилась на слугу.
— Какая-то дама желает видеть вас, ваша светлость. Она отказалась сообщить свое имя, но сказала, что вы хорошо знаете ее по дням, проведенным ею на ферме Говенов.
Жасмин почувствовала, как сердце подпрыгнуло и остановилось. Кровь отлила у нее от лица столь молниеносно, что, казалось, потянула за собой и кожу.
— Впустите ее, — сказала она тихим, почти обморочным голосом.
Дворецкий отправился исполнять приказание. Вставая с кресла, Жасмин пошатнулась и, вероятно, упала бы, если бы не успела схватиться за край мраморной каминной полки. Она на секунду оказалась в опасной близости от огня, и он ярким пламенем, только дыхнув своим жаром, чуть было не опалил ей лицо. Жасмин удалось, однако, отодвинуться и выпрямиться во весь рост, когда в комнату легким и быстрым шагом вошла Виолетта и остановилась, высоко вздернув подбородок. В течение нескольких минут ни одна из женщин не проронила ни слова. Мать и дочь молча смотрели друг на друга. Их разделял широкий савоннский ковер и семнадцать долгих, горьких лет. Жасмин видела красивую, холеную даму тридцати трех лет, чрезвычайно самоуверенную, разодетую по последней моде в бархат королевского голубого цвета. Из-под широких полей украшенной перьями кремовой шляпки вызывающе смотрели гордые, надменные глаза. Наряд этой дамы состоял из двубортного жакета с серебряными пуговицами и юбки с широким кринолином, из-под которой кокетливо выглядывал краешек нижней юбки из атласа того же цвета, только более темного оттенка. Виолетта в свою очередь думала, что ее мать на склоне лет выглядела точно так же бодро и решительно, нисколько не изменившись, несмотря на то, что время безжалостно высосало весь цвет из ее волос, сделав их белоснежно-белыми, так что теперь совсем отпала надобность в применении пудры. Все же было очевидно, что мать глубоко потрясена визитом дочери, которую она уже успела почти что оплакать и которая теперь появилась столь неожиданно. Ее лицо судорожно подергивалось. Первой нарушила молчание Виолетта:
— Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь, мамочка, — произнесла она спокойным тоном.
Жасмин старалась сдержать эмоции. Странно, но она сначала отреагировала на появление Виолетты так же, как реагирует любая мать, которая, переволновавшись после долгих и упорных поисков, находит-таки потерявшееся дитя и первым делом стремится отшлепать его как следует за слишком дальние прогулки.
— Где ты шаталась? — взорвалась она возмущением, но затем, всхлипнув, раскинула руки навстречу блудной дочери. — О, моя дорогая девочка, а я-то уже думала, что потеряла тебя навеки!
Виолетта осторожно шагнула вперед и дала себя обнять. И в этот миг Жасмин окончательно потеряла контроль над собой и, упав на грудь дочери, беспомощно зарыдала.
Виолетта, напротив, вела себя очень сдержанно, оказавшись в объятиях матери, орошавшей слезами ее модный жакет. Она не чувствовала, что с этой женщиной ее связывают какие-то особые узы родства: слишком много обиды и желчи накопилось у нее внутри еще с детства, разумеется, не без помощи мадам Говен. Она всегда ощущала себя брошенной на произвол судьбы, когда ее мать в очередной раз уезжала с фермы, и детскую горечь одиночества уже невозможно было вытравить ничем. И все же душа ее не осталась совершенно холодной и не тронутой бурным проявлением материнских чувств.
Жасмин отстранилась от дочери и, улыбнувшись, стала вытирать слезы кружевным платком.
— Глупо, что я так расплакалась, но счастье было слишком невероятным!.. Как великолепно ты выглядишь! Ты замужем?
— Я помолвлена. — Виолетта стянула с рук белые перчатки и показала ослепительно сверкавший перстень с крупным бриллиантом в обрамлении рубинов помельче.
Жасмин закусила губу, чтобы сдержать слезы радости, опять подкатившие к горлу.
— Означает ли это, что ты выйдешь замуж здесь, в Версале, и свадебная карета повезет тебя к венцу из родного дома? Виолетта, дорогая, да ведь твой багаж наверное еще на улице, в карете! — И, не ожидая ответа, ока засуетилась и потянулась к звонку, собираясь отдать необходимые распоряжения. — Сейчас твои вещи занесут в дом. Я поселю тебя в будуаре, который занимала, еще будучи совсем молодой. Его комнаты такие прелестные, что даже сама маркиза де Помпадур чувствовала бы себя в них вполне уютно…
Виолетта быстро подалась вперед и, шлепнув ладонью по парчовому шнуру звонка, прижала его к стене еще до того, как мать успела позвонить.
— Я не собираюсь здесь жить, мамочка. Могу лишь пообедать с тобой, а затем мне нужно ехать.
Пытаясь скрыть разочарование, Жасмин выдавила из себя улыбку и схватилась рукой за лоб.
— Ох, у меня все еще голова идет кругом. Конечно, я делаю слишком поспешные выводы, но ты должна извинить меня. Я никак не могу привыкнуть, что тебе уже не шестнадцать лет, когда мы виделись в последний раз. Мне все кажется, что я перенеслась в то время, как будто стрелки часов могут идти назад. Это смешно, конечно. Ну, да ладно… Снимай свою шляпку и жакет. Мой повар приготовит твои любимые блюда.
Виолетта сняла шляпку и нетерпеливо махнула ею:
— Я буду есть то же, что и ты. — Когда она расстегивала жакет, ее пальцы заблестели миндалевидными ногтями с безупречным маникюром. — За то время, что мы будем вместе, нам нужно о многом поговорить. А пока мне бы хотелось сделать глоток коньяка, если это тебя, конечно, не очень шокирует, да и тебе в твоем состоянии немного этого напитка пошло бы только на пользу.
Подали коньяк. Жасмин пила его лишь изредка, и то исключительно в лечебных целях. Виолетта же смаковала коньяк с видом знатока, вальяжно откинувшись спиной на подушки дивана, стоявшего напротив кресла, в котором сидела Жасмин. После первого же глотка последовала реплик Виолетты, подтверждавшая превосходные качества дегустируемого напитка.
