Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – «смотр сил» - Назаров Михаил Викторович (читать книги без .TXT) 📗

Кто из нас «человек либо сильно невежественный, либо сильно подлый», кто «герой вонючего рынка, шулер и фальсификатор» – достаточно очевидно из публикуемого нами текста самого Стенографического отчета. Но это все – судебно-юридическая сторона.

4. О происхождении ритуальных убийств

Грузенберг хотел получить мистическо-богословские доказательства еврейских ритуальных убийств – предоставим ему их, точнее, – теперь уже его соплеменникам, которые с пеною у рта отстаивают судебно опровергнутые версии и утверждают, что «легенда об "употреблении христианской крови" – не что иное, как перенос на еврея собственных тайных вожделений антисемита» [423].

При этом они часто ссылаются на "православные авторитеты", которые постоянно подчеркивают, что на процессе Бейлиса Церковь не поддержала «мракобесных ритуальных наветов на еврейство», и вообще, как заявил заместитель главы Отдела внешних церковных связей прот. Всеволод Чаплин: «Все попытки в истории связать иудеев с ритуальными убийствами заканчивались ничем» [424]. Как мы помним, один из таких "авторитетов", о. Александр Мень, заявил даже о святых мучениках Гаврииле и Евстратии: «Я надеюсь, что эти святые будут деканонизированы» [425]. Этого, как и "антисемитской" чистки богослужебных книг, еврейство все настойчивее требует от руководства РПЦ: «РПЦ придется расстаться со значительной частью Священного предания, составляющего часть ее основы» [426] – такое требование прозвучало на международной конференции "Антисемитизм в России", устроенной 15.12.2004 "Московским бюро по правам человека" (то есть еврея).

"Очистить" же православное учение они требуют именно от той существенной его части о мiровом противостоянии сил добра и зла, которое важно для понимания и смысла истории, и сути еврейского вопроса, и смысла ритуальных убийств как наиболее сконцентрированного проявления этого вопроса.

Итак, первое из требуемых Грузенбергом богословских доказательств содержится в Евангелии – слова Христа об отвергнувших его иудеях: «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего; если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего... Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала» (Ин. 8:19,44). Лишенное благодатной богоизбранности еврейство («Се оставляется вам дом ваш пуст». – Мф. 23:38) логично становится объектом и домом сатанинской избранности, сатаноизбранным народом, ждущим «иного» мессию-мошиаха, который придет «во имя свое» (Ин. 5:43).

Именно этот глубокий богословский смысл, а вовсе не эмоциональные ругательства представляют собою высказывания святых отцев, называвших синагогу «жилищем демонов» (свт. Иоанн Златоуст), а иудеев – «видимыми бесами» (св. Кирилл Александрийский). Именно поэтому даже такой либеральный православный богословов ХХ века, как о. Сергий Булгаков, писал, что отвергнувшее Христа еврейство стало «лабораторией всяких духовных пороков, отравляющих мiр и в особенности христианское человечество» [427]. Философ А.Ф. Лосев даже при жидобольшевицкой власти (и отчасти именно поэтому – перед лицом очевидности) писал: «Историческим носителем духа сатаны является еврейство... Еврейство со всеми своими диалектическо-историческими последствиями есть сатанизм, оплот мiрового сатанизма... Израиль – принцип отпадения от христианства и оплот всей мiровой злобы против Христа» [428].

Таким образом, в основе враждебного отношения к евреям в христианской средневековой Европе (на Руси тогда евреев, к счастью, еще не было, хотя ересь жидовствующих вскоре отметилась своими кощунствами) лежало более или менее сознательное ощущение их сатаноизбранности, что, конечно, могло выражаться и в виде примитивных суеверий. Еврейские авторы, как правило, рассматривают эти суеверия в отрыве от их духовной первопричины [429], и получается, что не еврейская сатаноизбранность является причиной возникновения подобных суеверий, а наоборот: суеверия порождают отношение к евреям как к «детям сатаны». Почему возникло такое отношение именно к евреям и не возникло ни к одному из других народов – такого вопроса авторы подобных исследований не ставят.

Какое же место в самосознании, мiровоззрении и религиозной устремленности этого «оплота всей мiровой злобы против Христа» занимают ритуальные убийства?

Ритуальным можно считать убийство человека с целью не просто лишения его жизни (как при обычном убийстве), а с некоей мистической целью. Такие человеческие жертвоприношения известны с древнейших времен практически у всех дохристианских  народов, в том числе у спокойных славян и даже у высококультурных греков. Разумеется, и у евреев, что многократно упоминается в Ветхом Завете. Такие убийства чаще всего связывались с понятием жертвы, приносимой "высшим силам" для обретения их расположения. Причин этому было несколько.

Прежде всего надо отметить, что грехопадение первых людей и их изгнание из рая оставили в памяти человечества чувство вины, греховная жизнь усугубляла это чувство вины перед Богом, Которого (в разных представлениях, в том числе очень примитивных) они надеялись умилостивить различными ценными жертвами (дарами). В числе даров люди, видимо, приносили в жертву то, что ценили сами, и чем ценнее были жертвоприношения, тем больше было надежды обрести милость Божию. Отдавали не только часть плодов своего труда, но и чаще всего – домашних животных (скот тогда был главной ценностью). Жертвы приносили уже Авель и Каин – в виде благодарности Богу, и Бог принял жертву первого (первородных от скота), но отверг жертву второго, напомнив ему о необходимости борьбы с грехом (Быт. 4: 3–7). Благодарственное всесожжение жертв от чистых животных принес Богу праведный Ной за спасение от потопа, и Бог также принял ее (Быт. 8:20).

Жертвоприношения животных имели еще один важный смысл, который объяснил на Киевском процессе эксперт защиты Троицкий: «Грешный человек, преступивший закон, в наказание за преступление воли Творца, сам должен подлежать смерти и должен быть лишен жизни. Но человек [видимо, оставляя за собой возможность исправления и очищения от грехов. – М.Н.], вместо себя, по особому милосердию Божьему, может принести другое живое существо, и это живое существо заменяло своей жизнью его жизнь, спасало человека, и символом этого являлась непременно кровь, так как [видимо, именно поэтому как символ. – М.Н.] кровь была непременным условием очищения» [430].

Наибольшей жертвой для человека было добровольное и покаянное принесение в жертву самого себя как недостойного, за свои грехи (думается, именно это и должна символизировать кровь) или за грехи других людей – известны случаи, когда так поступали древние цари некоторых народов ради их спасения. В идее о необходимости таких искупительных жертв за грехи, неоднократно выраженной в Ветхом Завете, по православному толкованию, людям был дан прообраз той единственной искупительной крестной жертвы, в виде которой принес Себя Сын Божий за всех людей – для нашего вразумления и спасения, для победы над смертью через Свое Воскресение. Победить смерть можно было, только пройдя через смерть и преодолев ее. В этом – предельное духовное значение символа крови, добровольно проливаемой Богочеловеком перед Богом Отцом за грехи всего человечества. Вот в чем полный смысл слов: «Все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения» (Евр. гл. 9:22. – М.Н.).

По мнению св. Иоанна Златоуста, Бог вообще не предписывал, а лишь попустил еврейскому народу жертвоприношения животных (причем только в одном месте раз в год – в Иерусалимском храме), снисходя к примитивному уровню тогдашних евреев, падких на языческие соблазны заимствований у других народов [431]. И попустил лишь в предуказательное и подготовительное напоминание о будущей искупительной жертве Спасителя.