Порт-Артур (Том 2) - Степанов Александр Николаевич (читаемые книги читать .TXT) 📗
- Так и решим: моряков оставим на горе, стрелков снимем, пополним их госпитальными командами и выздоравливающими, - распорядился Кондратенко и направился к двери. За ним пошли и остальные.
- Построить морские команды, - приказал генерал.
Когда распоряжение было выполнено, Кондратенко тепло поблагодарил матросов за боевую работу.
- Вам придется защищать Высокую и дальше. Помните, что ее падение равносильно гибели ваших судов и кораблей. Я надеюсь на вас, как на своих стрелков. Наша родина поручила вам защиту Артура, и я твердо уверен, что вы сумеете отстоять его так же, как и Высокую.
- Постараемся, ваше превосходительство! - гаркнули в ответ моряки.
- Ну, с богом, - махнул рукой Кондратенко.
Сойманов и Акинфиев увели свои команды.
Ушел и Борейко. Вскоре он оказался около Пушкинской школы. Осторожно постучав в дверь, он назвал свою фамилию. Его встретила маленькая учительница.
- Каким ветром вас сюда занесло в такой поздний час? - спросила она поручика.
- Вы мне разрешите у вас переночевать? - спросил он.
- Только, чур, вы будете вести себя скромненько, - проговорила учительница, грозя ему пальцем.
- Об этом не беспокойтесь. В вашем присутствии я делаюсь, как известно, ручным.
- До сих пор у меня были ручные кошки, собаки и другие звери, но медведей еще не было.
- Поскольку у вас имеется уже такой большой опыт дрессировщика, я думаю, что вы и меня сумеете прибрать к рукам, а вернее, уже давно прибрали, добавил он через несколько секунд.
- Вы, кажется, против этого не возражаете? - улыбнулась учительница.
- Нет, - буркнул поручик и, неожиданно подхватив ее на руки, крепко поцеловал.
- На место! - крикнула Оля, отбиваясь от него, но поручик понес ее, как малого ребенка, в соседнюю комнату, где их ожидали уже Мария Петровна и Леля.
- Наши голубки, кажется, договорились, - заметила Леля, увидев их счастливые лица.
Оля торжественно представила:
- Мой муж.
Наступили последние дни горы Высокой. 20 ноября с утра на Высокую гору обрушился шквал огня. Осадные батареи неистовствовали. Весь береговой фронт и броненосцы открыли ответный перекидной огонь по японцам, стараясь привести к молчанию их тяжелые батареи.
Едва началась стрельба, как Борейко заторопился на Высокую. Около Сводного госпиталя он нагнал Варю Белую с Васей.
- Сереже стало гораздо лучше, - радостно сообщила девушка. - Он быстро поправляется.
- Очевидно, после Надиных поцелуев, - пошутил поручик.
Варя растерянно посмотрела на Борейко.
- Сережа не такой, чтобы любить меня, а целоваться с другой.
- Кто это вам сказал, что он вас любит?
- Он сам.
- И вы поверили ему?
- А ну вас, Топтыгин. - Варя поспешила в госпиталь.
Со стороны Нового города по направлению Высокой потянулись разношерстные колонны - последний резерв крепости: солдаты, матросы, дружинники, выписанные из госпиталей, еще перевязанные хромые.
- Чертова мясорубка, - кивнул на Высокую проходивший солдат. - Сколько уже легло на ней народу!
Целый день гремели пушки, грохотали взрывы одиннадцатидюймовых снарядов, рвались шрапнели, бомбочки, ручьем лилась кровь, люди мучились и умирали.
Японцы в атаку не переходили, но готовились к штурму.
На следующий день канонада возобновилась с прежней силой. Погода выдалась морозная, ясная, что облегчало пристрелку по Высокой. К осадным батареям присоединились канонерские лодки со стороны Голубиной бухты. Вершина горы оказалась под перекрестным огнем. Ливень чугуна и стали усиливался с каждой минутой.
После полудня японцы снова густыми колоннами двинулись на Высокую. Тысячи их валились, как подкошенные, под огнем орудий, пулеметов, винтовок, ручных гранат... Японцы продолжали продвигаться вперед. По грудам трупов и раненых неудержимо катились все новые и новые волны атакующих. Все выше поднимались они к двурогой вершине Высокой. И русские попятились. Японцы ворвались на самую вершину.
Завязался рукопашный бой. Озверелые люди дрались чем попало - штыками, прикладами, камнями, бомбочками, резали, душили, кусали друг друга.
Осадная артиллерия перенесла огонь на резервы и Новый город. Один за другим разрушались дома, возникали пожары, и все тонуло в облаках дыма и пыли.
Кондратенко понимал, что положение с каждой минутой становилось все труднее. Не хватало солдат, коменданты горы выбывали из строя один за другим. Необходимо было послать туда вполне надежного человека, который сумел бы подбодрить солдат и сдержать все усиливающийся натиск японцев.
Генерал решил направить ", гору пограничников под командой Бутусова. Он был уверен, что будет сделано все возможное и невозможное, чтобы удержать Высокую.
Бутусов только накануне вернулся с Курганной батареи, где почти неделю отбивал беспрерывные атаки японцев. Ряды его солдат сильно поредели.
Осталось не более половины всего состава при двух офицерах. Тем не менее, когда Кондратенко сообщил ему о назначении на Высокую, подполковник не стал возражать.
- Если вы, Роман Исидорович, считаете нужным туда направить меня, значит, так и будет сделано!.. Через час мои люди подойдут сюда из резерва, а я прямо отсюда направлюсь на вершину Высокой.
Кондратенко прекрасно понимал, что направляет насмерть одного из лучших своих офицеров, который с честью выдержал все испытания войны. Генерал с трудом превозмог свое волнение и, встав из-за стола, крепко обнял и поцеловал Бутусова.
- Да будет над вами, дорогой Петр Дмитриевич, благословенье божие! По мере возможности не рискуйте, старайтесь сохранить себя для Артура. Таких, как вы, у нас немного, и они еще очень нужны здесь, - с чувством проговорил Кондратенко.
Растроганный Бутусов попросил только об одном: позаботиться о его семье.
Генерал обещал.
После ухода Бутусова Кондратенко тяжело опустил голову, задумавшись о страдной доле, выпавшей артурцам. Но долго раздумывать было некогда: Артур ждал своего генерала. Сообщили о начале нового штурма Высокой. Генерал вышел на двор, наблюдая в бинокль за тем, что происходило на горе.
Она была окутана густой пеленой дыма и пыли, сквозь которые то и дело проступали красноватые молнии разрывов тяжелых снарядов. Казалось, что на Высокой происходит извержение вулкана. Временами доносилась дробь пулеметной стрельбы и людские крики не то "ура", не то "банзай". Только по стремительно спускавшимся вниз с горы группам людей и одиночным солдатам можно было догадаться, что русские отходят под давлением превосходящих сил врага.
