Дорогой враг - Каллихан Кристен (книги онлайн полностью бесплатно .txt, .fb2) 📗

Нет, нравится – неподходящее слово. Получать от этого какое-то странное удовольствие – ближе к истине.

Сделав глубокий вдох, я поворачиваюсь и достаю из холодильника упаковку яиц, затем беру один из помидоров.

– Я приготовлю воздушную яичницу с жареными помидорами, зеленью и пюре из авокадо. – Включаю духовку, прежде чем искать миски и сковороду. О, господи, вся посуда из меди. И французская. Я влюблена.

Позади Мейкон издает раздражительный стон, который обычно издают мужчины, когда считают, что женщины ведут себя неразумно.

– Звучит… как что-то легкое.

– Так и есть. – На его кухне идеальный порядок, поэтому я легко нахожу несколько мисок и венчик.

– Делайла.

Я напрягаюсь. Разбиваю яйцо и отделяю желток от белка.

Он снова вздыхает.

– Многие люди зовут меня Сэйнтом. И только ты зовешь меня Мейконом со сладкой горечью в голосе.

Сладкая горечь? Это описание творит со мной что-то такое, что мне не нравится, что выбивает меня из колеи. Положив руки на прохладную стойку, я молчу, но больше не игнорирую его. В его тоне нет ни капли нежности, он наполнен густотой, будто признание застряло у него в горле, перед тем как он вымолвил его.

– Мне это нравится.

От этих слов я немного расслабляюсь. Но понятия не имею, что ответить.

Как бы то ни было, Мейкон не закончил.

– А как насчет этого? Ты обещаешь не называть меня Сэйнтом, а я сокращаю договор сделки на три месяца.

Я оборачиваюсь.

– Что? С тобой все в порядке? Хотя, очевидно, нет. Тебе последние мозги отшибло в аварии?

Ухмылка Мейкона становится широкой и коварной.

– Купилась.

Секунду я просто смотрю на него. Он разыграл меня? Разыграл! Кровь приливает к лицу.

– Ты… ты… – Не думая, я запускаю в него помидор.

В кресле он не такой уж изворотливый, тем не менее я целюсь левее, и помидор попадает ему в плечо. Однако это не мешает ему смеяться до упаду.

– Проваливай с моей кухни, гаденыш, – кричу я, размахивая венчиком.

– Ухожу-ухожу, – говорит он, все еще смеясь, когда разворачивается и начинает отъезжать. Почти скрывшись из виду, Мейкон окликает через плечо:

– Я тоже скучал по тебе, Картофелька.

К счастью для Мейкона, мне до него не добраться. Поэтому, взяв еще одно яйцо, я продолжаю работать. Однако не могу сдержать улыбку во время приготовления завтрака.

Глава седьмая

На следующий день я мечусь между составлением меню на неделю, покупками продуктов, распаковкой вещей и приведением в порядок моей новой кухни. От Мейкона почти ничего не слышно. Он посылает записку, что пропустит завтрак, затем следующую, что будет обедать – жаренной курицей и салатом из авокадо в лимонном соусе – наверху в кабинете. Норт приходит, чтобы забрать поднос, а я иду по своим делам. Кроме того, Мейкон через СМС сообщил, что ко всем обязанностям помощницы я приступлю позже. Я пользуюсь случаем и отправляюсь к своему любимому торговцу морепродуктами, а после возвращаюсь домой с мясистыми и свежими креветками и морскими гребешками.

Моя кухня в ресторанчике представляла собой стерильное промышленное помещение со стойками из нержавеющей стали, бетонными полами, покрытыми тускло-серой эпоксидной смолой. Ее освещали резкие флуоресцентные лампы, а ряды потолочных вентиляционных люков издавали постоянный гул. В утренние часы при подготовке там было прохладно, а во время готовки в течение дня становилось жарко. Не особо комфортно, тем не менее достаточно, чтобы накормить огромное количество людей.

На кухне Мейкона же тепло и уютно. Полы выложены из широких досок из твердой древесины, по которым приятно скользить босыми ногами. А через окна проникает солнечный свет, который прокладывает дорожку по мраморным столешницам в течение дня.

В углу спрятана уютная деревянная беседка, из которой открывается вид на океан. Мне нравится сидеть там и пить латте, приготовленный в обычной кофеварке для эспрессо. Я листаю журналы, которыми уже несколько месяцев пренебрегала – не могла найти время расслабиться, пока управляла бизнесом.

В окружении солнца, океана и невероятной красоты дома меня начинает покидать давнее напряжение, поселившееся во мне за последние несколько лет.

На этой кухне я работаю в более медленном темпе, чем на своей. Готовка здесь приносит иного рода удовольствие. Я не спеша погружаюсь в атмосферу блюда, в хруст перца под острием ножа, в свежий запах очищенных овощей, когда их мякоть соприкасается с лезвием.

Мое дыхание становится медленным и глубоким, как будто я медитирую.

Я перестала так готовить для определенного человека – самой себя. Каким-то образом готовка стала гонкой, необходимостью доказать свой талант, и в процессе этого я забыла о том, что люблю.

– О чем ты задумалась, Картофелька?

Голос Мейкона рывком выводит меня из мыслей. Он сидит у кухонного островка, окутанный пятном янтарного солнечного света, который окрашивает его кожу в темно-бронзовый цвет. Свет также подчеркивает синяк вокруг его глаза и напряженные морщинки вдоль рта. Мейкон откидывается на спинку кресла с небрежным видом, в его позе есть притворное спокойствие, но это все ложь. Ему больно.

– По правде сказать, я думаю о том, насколько сильно люблю готовить, – говорю я ему, направляясь к холодильнику.

– Это пока ты не решишь запустить в меня еще один помидор, – беспечно говорит Мейкон.

Я бросаю на него взгляд, и он удивленно смотрит на меня, строя из себя саму невинность. Фыркая, достаю пакет молока.

– Увы, все помидоры кончились. Но у меня есть лишний кочан цветной капусты, так что не искушай меня.

– Ой. – Он поднимает руку в знак капитуляции. – Теперь я буду вести себя прилежно. Честное слово. – Сдерживая улыбку, он перекрещивает руки на своей широкой груди, следя за моими действиями, пока я хватаю мед и специи. – Ты всегда кружилась по кухне так, словно танцевала под музыку, которую могла слышать только ты.

С замиранием сердца я вскидываю брови.

– Серьезно?

– Ты никогда этого не замечала? – он проводит кончиком большого пальца по подлокотнику кресла, следя за мной. – Раньше я завидовал той легкости, благодаря которой ты нашла идеально подходящее для себя место.

– Только одно место, – поправляю я. – Тогда как ты можешь вписаться куда угодно.

Мейкон подтверждает это коротким вздохом, сжимая губы во что-то похожее на улыбку и гримасу одновременно.

– Внешность обманчива. – Он кивает в мою сторону. – Что ты готовишь?

– Латте на основе куркумы. – Я выливаю молоко со специями в капучинатор кофемашины, вспениваю его и нагреваю. Аромат корицы, гвоздики, кардамона и куркумы заполнили всю комнату.

– Пахнет Днем благодарения, – говорит он, когда я разливаю латте по двум чашкам.

– Держи, – протягиваю ему кружку, а после сажусь за островок.

Мейкон подъезжает к концу стола, затем делает глоток.

– Восхитительно.

– Ммм… куркума – прекрасное противовоспалительное средство, которое может облегчить боль.

Мейкон перестает пить, встречаясь со мной взглядом поверх края своей фарфоровой чашки.

– Все не так уж плохо.

– Почему мужчины притворяются, что им не больно, когда на деле все иначе?

– Потому что мы не любим, когда о нас излишне пекутся, – отвечает он с легкой улыбкой.

– Вот в этом и заключается странность, – говорю я, беря свой латте. – Мужчины любят, когда о них заботятся. Ни от кого в жизни не слышала столько нытья, как от болеющего мужчины.

В его глазах загорается блеск вызова.

– Ты упускаешь ключевой фактор. – Мейкон ставит свою чашку на стол. В уголке его губ осталось немного пенки, которую он слизывает кончиком языка. – Мы ведем себя так только тогда, когда хотим, чтобы наши женщины поцеловали нас и обняли, а затем уложили в постель.