Моё сердце в тебе бьётся - Даша Коэн (электронные книги бесплатно TXT, FB2) 📗

И переписка заканчивалась миллионами смайликов и смеющихся гифок, а имя Тайного Поклонника так и оставалось за семью печатями, ибо его обладатель умел мастерски переводить тему. Зато я знала его любимый цвет, музыку, книгу, фильм, любимое блюдо и напиток, чем он хочет заниматься после окончания учебы и даже нечто личное.

Как-то я пожаловалась Тайному Поклоннику на страшное недопонимание между мной и моей мамой, а он меня утешил тем, что у него вообще матери нет и никогда не было. Только отец, который вечно пропадает на работе, и ему нет дела до сына-подростка от слова «совсем». Не отсвечивает? И то хлеб!

И после этой новости я уже по-новому посмотрела на своих родителей. На больного, почти уже не ходячего отца. На усталую, побитую тяжелой жизнью маму. На ее какой-то обреченный взгляд в окно и мозолистые руки. Она все так же мыла подъезды, а я все так же ей помогала, но теперь не злилась на нее за то, что она отнимает у меня детство. Просто такая жизнь. У кого-то и моего нет, так что грех жаловаться. И не надо забывать, что и богатые тоже плачут.

Но все это стало лирикой на фоне приближающегося выпускного. Как-то уже в середине апреля мы с Аней, Настей и Соней выбрались в торговый центр, что располагался в нашем микрорайоне. Девчонки искали себе вечерние платья для предстоящего торжества и обсуждали грядущее этим летом поступление. Я же только в ужасе глядела на ценники и в шоке поджимала губы. Выкинуть двухзначную сумму на тряпку, которую я бы надела всего раз в жизни, я считала просто верхом глупости и мотовства.

Поэтому уже на следующий день я отправилась в торговые ряды одна, чтобы подыскать себе что-то бюджетное. То, что себе могла бы позволить наша семья. Но тщетно. Или ценник взлетал до небес, или то была совсем пошлая безвкусица из неприятных, склизких, синтетических материалов. Именно рядом с таким ужасно безвкусным платьем меня и обнаружили мои одноклассницы: Ника Ткачева и Дина Кабаева. Оглядели презрительно с ног до головы и, словно гиены, рассмеялись.

– Что, Княжина, наряд на выпускной присматриваешь?

– Попробуй пошариться по помойкам, там может отыскаться что-то более приличное, чем то, что ты держишь в руках.

– Или можешь устроиться в наш дом уборщицей, как раз висит объявление, что ищут техничку. Тебе же не привыкать, – брезгливо сморщила нос Ника.

Откуда они знают? Соболевский рассказал, скотина? Ну а кто еще мог? И сердце тут же услужливо заныло от обиды и стыда.

– Ага, – подзуживала Дина, – тогда до выпускного наскребешь себе хотя бы на приличные трусы.

– Ой, пошли отсюда, подруга, смотреть на эту бедноту противно.

И ушли в закат, а у меня опустились руки. Пришла домой поникшая и разбитая, не зная даже, как подойти к маме и начать разговор про совершенно ненужную мне покупку. Но с другой стороны! Я же девочка, и мне так хотелось хоть раз почувствовать себя не замарашкой, которую шпыняют всем кому не лень, а принцессой. Чтобы все посмотрели на меня и увидели, что я больше не жалкий аут, с которым до сих пор никто не хочет сидеть за одной партой, а Алена Княжина – такая же, как и все.

Но я промолчала и матери ничего не сказала. А потому и по школе ходила как в воду опущенная. Тайный Поклонник это заметил и даже попытался выудить из меня всю информацию. Но мне отчего-то стало стыдно признаваться в своих горестях. И в том, что мы живем так бедно, что даже церковные крысы нам бы посочувствовали. А потом просто отмахнулась.

«Расскажу, если назовешь мне свое имя».

Знала, что это был беспроигрышный вариант, и оказалась права. На этом интерес к моим горестям у анонима иссяк.

И только Соболевский, кажется, впадал в настоящий экстаз от созерцания моей потухшей физиономии. Один раз даже перегородил мне выход из кабинета, заслонив его своей высокой фигурой, и пристально смотрел на меня, пока я пыталась протиснуться мимо него без существенных повреждений.

– Знаешь, Княжина, у меня от твоего кислого лица несварение, – протянул он спустя минуты три моих бесплодных попыток покинуть опустевший кабинет.

– Мне плевать на тебя и уж тем более плевать на твое несварение, – я ответила максимально равнодушно, но он только рассмеялся и наклонился ближе, пока я не отшатнулась.

– Что на этот раз, м-м? Сперли сменку или написали на твоей драной куртке матерное слово? – Он склонил голову набок и вопросительно приподнял брови.

Как же я его ненавижу! Просто на дух не переношу! Но я приказала себе успокоиться и лишь выше задрала свой нос, смотря прямо в темноту его глаз.

– Молчишь? В твоей крошечной блондинистой голове перестали рождаться мысли? Бедные… но как я их понимаю. – И снова беззаботно хохотнул.

– Ты чего ко мне пристал? Какая тебе вообще до меня разница, Соболевский? Если я тебе так противна, то почему ты еще учишься здесь? Свали отсюда, и жизнь наладится – вместе с твоим чертовым несварением, – выплюнула я ему в лицо и нервно поправила рюкзак на плече.

– Все-таки перестали, – хмыкнул он, и я непонимающе зависла.

– Что? – вытянула я вперед шею.

– Ничего, Княжина. Я думал, ты в курсе, что я остался здесь только затем, чтобы пить твою кровь. Все веселее, чем просто учиться. – И он растянулся в дверном проеме на вытянутых руках, нависая надо мной, как дьявол во плоти. Вот так просто он заявил мне, что всего лишь потешался за мой счет все эти годы. Чудовище!

– Ну и как, напился? – сложила я руки под грудью, стараясь максимально правдоподобно изобразить равнодушие.

– Да. Раньше это было весело, но сейчас ничего, кроме скуки, не вызывает. И этот твой вид побитого жизнью щенка… ну такое.

– Да что ты говоришь? – с сарказмом протянула я.

– Представь себе. Так что мне проще узнать, кто тот нарушитель моего спокойствия, что заставляет меня любоваться твоим затравленным видом, чем продолжать это делать дальше.

– У-у-у… и что же ты сделаешь с ним, когда узнаешь его имя? Пнешь его по яйцам за совершенный проступок? – вытянула я губы трубочкой.

– Как минимум, – почему-то хрипло ответил Соболевский.

– Тогда начни с себя. – И резко оттолкнула его, увидев дежурных ребят, пришедших в кабинет мыть пол после уроков.

Больше мы с моим заклятым врагом не сцеплялись до самого выпускного. Нет, конечно, смотрели друг на друга. Он – как обычно, с ненавистью. Я – как обычно, с презрением. Но больше ни слова, что невероятно меня радовало. Я даже об этом как-то упомянула своему Тайному Поклоннику, пребывая в невероятно приподнятом настроении после физкультуры, на которой ни разу не смогла подтянуться, но никто мне даже слова дурного не сказал. И в особенности Он!

Я: «Кажется, я отмучилась! Соболевский больше меня не цепляет и не отравляет мою жизнь. Не могу поверить в свое счастье».

ТП: «Судя по его поведению, пацан просто отчаялся».

Я: «Что? Ты о чем?»

ТП: «Мальчики достают девочек только по одной причине – когда они им нравятся. В остальном они их совсем не замечают. Судя по тому, что я видел между вами, то были предварительные ласки. Парень явно к тебе неровно дышит».

Я: «Конечно, неровно! Он ненавидит меня!»

ТП: «А есть за что?».

Я: «Он просто придурок. Ему не нужны причины».

ТП: «Ну вот о чем я и говорю. Твой Соболевский влюблен в тебя. Как и я».

Я: «Так, Персострат, ты бредишь!»

И на этом мы закончили разговор, а потом я еще долго лежала, прижав телефон к груди, и думала: а что, если бы Соболевский действительно был в меня влюблен? Нет, конечно, Тайный Поклонник ошибается. Ну а что, если?.. И тут же волна липкого ужаса прокатилась по позвоночнику. Только любви больного на голову одноклассника мне не хватало для полного счастья. И я бы точно никогда-никогда не смогла бы ответить ему взаимностью.

О! И это было бы здорово! Просто великолепно! Голубая мечта! Потому что этот кусок дерьма весь остаток своей жизни мучился бы от неразделенной любви. Месть восьмидесятого уровня, не иначе!!!