Диверсант - Корчевский Юрий Григорьевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
— Извини, — с видимым простодушием улыбнулся в ответ Саша, — с легковой машиной промашка вышла, да и грузовика на поляне я не наблюдаю. Кстати, ты с немецким пулемётом обращаться умеешь?
— Нет, — всё ещё сердито пробурчал политрук.
Саша показал ему, как взвести затвор.
— А дальше просто: нажимаешь на спуск и стреляешь по цели.
— Не сложней, чем из автомата, — прокомментировал его действия политрук.
— Ну что, поехали? Только уговор: увидишь немцев — не стреляй. Мы сейчас под них косить будем, вроде как свои. Сколько удастся, проедем, а там — как бог даст.
— Ты чего, верующий?
— Это я к слову.
Саша толкнул ногой кик-стартер. «Цундап» завёлся сразу. Усевшись в седло, Саша включил передачу и тронулся. Эх, хорош мотоцикл! Тянет мощно, ровно, мягко, и в сторону коляски не ведёт, как обычно бывает у мотоциклов с боковыми прицепами.
Они проехали километра три-четыре по грунтовке и выбрались к перекрёстку. По шоссе направо, на восток, двигались мотоциклы, машины, танки. Рёв моторов, запах отработанного бензина, пыль…
Улучив момент, Саша вклинился в небольшой разрыв между машинами. Сидевшие в грузовике немецкие пехотинцы крикнули им что-то и засмеялись.
Колонна шла без остановок километров тридцать. С ходу прошли Речицу. И, едва её миновали, как машины стали тормозить. Солдаты выпрыгивали из кузовов.
Высоко в небе показались три бомбардировщика ТБ-3. Большие, тихоходные, устаревшие ещё задолго до войны — и без прикрытия наших истребителей. Лёгкая добыча для истребителей врага и зенитной артиллерии.
Немецкие пехотинцы побежали от машин в разные стороны и стали падать в кюветы.
«Ну уж нет, — решил Саша, — не хватало нам только погибнуть от своих же бомб, от рук русских лётчиков». Он добавил газу и стал объезжать колонну.
Послышался нарастающий вой падающих бомб. Один разрыв впереди, второй, третий — и всё ближе и ближе…
Саша свернул на мотоцикле в поле — при переезде через кювет здорово тряхнуло. Политрук громко, по-русски выматерился. Вот на таких мелочах можно и проколоться.
Отъехав подальше, Саша остановился. С тяжелого бомбардировщика никто не будет бомбить такую ничтожную цель, как мотоцикл.
Политрук сидел, полуобернувшись назад, и смотрел, куда падают бомбы.
— Политрук, ты бы хоть ругался по-немецки, что ли! Или уж вообще молчи, коли языка не знаешь.
— Вырвалось! Ты как в поле свернул, меня пулемётной коробкой по ране на ноге ударило, вот и не сдержался.
— Впредь молчи, хоть язык прикуси! Это сейчас за разрывами бомб тебя никто не слышал. В другой ситуации ты уже был бы трупом.
Слова Александра политруку явно не понравились, но он промолчал — виноват всё-таки. Ну, как же — он политрук и привык сам приказывать, а тут какой-то сержант учит.
— Ты где научился на мотоцикле ездить? — спросил он.
— В армии, — коротко ответил Саша. Лишнего он говорить не хотел. В перспективе — переход фронта, и не исключены допросы особистов. Неизвестно ещё, что там наговорить может политрук. Слишком мало времени они знакомы, чтобы Саша мог ему полностью доверять. Конечно, политрук проявил себя достойно, выручив Сашу автоматным огнём на поляне у реки, и оснований не доверять ему вообще у Саши пока не было. Но — бережёного Бог бережёт.
Меж тем, сбросив бомбы, бомбардировщики описали полукруг, развернувшись на восток, и стали бомбить снова. Уж слишком велика и заманчива была цель — нескончаемая немецкая автоколонна.
На этот раз бомбы упали точнее, прямо по центру дороги. Многие машины загорелись, другие были разбиты осколками. Изрядное количество немцев было убито или искалечено.
Но и немецкие истребители не заставили себя ждать.
Едва бомбардировщики успели отбомбиться, как с запада прилетели две пары «МЕ-109». Они с ходу зашли в хвост крайнего правого ТБ-3, с высоты донеслись звуки пулемётно-пушечных очередей, и бомбардировщик задымил.
Немцы у автоколонны, наблюдавшие за воздушным боем, возликовали и стали радостно кричать.
А «мессеры» уже пристроились в хвост ведущему бомбардировщику. Снова очереди — и бомбардировщик задымил. Из самолёта стали выпрыгивать фигурки пилотов — экипаж покидал обречённую машину.
Раскрылось несколько парашютов.
От колонны немцев отделилась группа мотоциклистов и направилась к месту посадки лётчиков.
Политрук встрепенулся:
— Едем туда, выручим красных соколов!
— Их мы не выручим, а сами не за понюшку табаку сгинем, — возразил ему Александр.
— Ты трус, сержант! — разъярился политрук. — Когда выйдем к своим, я так и доложу.
— Если мы поедем лётчиков выручать, то уж точно к своим не выйдем.
Слова Александра немного сбили воинственный пыл политрука.
Саша завёл мотоцикл, немного проехал по полю и выбрался на дорогу.
Немцы уже пришли в себя после бомбёжки и перевязывали раненых. Саша же поехал вдоль стоящей автоколонны и, когда она закончилась, дал газ. Надоело ему глотать пыль за грузовиками, да к тому же колонна шла со скоростью сорок-пятьдесят километров в час, можно сказать — тащилась.
На свободном шоссе Александр добавил скорости. Они догнали ещё одну колонну и пристроились сзади.
— Шумилин, гляди — другая часть.
— С чего взял?
— Посмотри, на заднем борту в кружочке — голова слона.
— Ну и что?
— А у той, разбомблённой колонны, в кружочке был лев.
— Сдались тебе эти рисунки! — вконец разозлился политрук.
Понятно, он был далёк от разведки и ненаблюдателен. Следовало это учесть на будущее.
Они проехали ещё часа два, и политрук заявил:
— Давай съедем с дороги в лесок. По нужде хочу, да и подхарчиться не помешает.
Саша и сам хотел предложить привал — только не для еды, а чтобы сориентироваться и посмотреть, сколько бензина осталось в баке. Конечно, немецкие машины где-то, скорее всего — из бензовозов — заправлялись. Но как заправиться, не зная языка? И вдруг для этого надо какие-то документы предъявить? Вариант с заправкой отпадал.
Они свернули на узкую боковую дорожку и остановились на лесной опушке.
— Ты бы в лес заехал, сержант. А то стоим на виду у немцев, — забеспокоился политрук.
— Самое то! Когда хочешь что-нибудь спрятать, положи на видное место. Сам подумай, разве чужой будет стоять на виду, рядом с дорогой?
Политрук, кряхтя, выбрался из коляски, сбегал за деревья. А, вернувшись, заявил:
— Понравилось мне ехать. Так бы до самого фронта.
— А до Москвы не хочешь? Фронт пешком переходить, скорее всего — переползать на брюхе придётся.
— Ты предлагаешь мне, красному командиру, на пузе перед немцами ползти?
— Не нравится — иди парадным шагом, и про барабан не забудь.
Саша достал хлеб, колбасу и вино. Банки с консервами надо приберечь.
Они поели, запив скудную пищу вином. И ещё не успели убрать остатки еды, как политрук толкнул Сашу под руку:
— Гляди!
По дороге шли бензовозы.
— Вот бы сейчас по ним из пулемёта!
В принципе мысль была неплохая. Надо только выбрать удачный момент.
Саша открыл пробку бензобака, опустил туда сорванную ветку. Бензина в баке оставалось на треть. Километров на восемьдесят-сто должно хватить. До прифронтовой полосы они дотянут, а там мотоцикл всё равно придётся бросить.
Он надвинул на глаза очки, поправил каску.
— Садись, политрук, едем.
После еды, на сытый желудок, ехать было веселее.
Саша пристроился за бензовозами. Где-то же они должны остановиться для отдыха? К фронту пустые бензовозы ехать не будут, стало быть, цистерны полные.
— Слышь, политрук, погляди-ка в железных коробках под ногами, есть ли в лентах зажигательные пули?
Политрук кивнул, согнулся в три погибели и, положив на колени одну из коробок, открыл её.
— А зажигательные — они какие?
Чёрт его знает, как немцы обозначают свои патроны? В Красной Армии бронебойно-зажигательные пули имели чёрно-красные пояски на кончике.
— Ты посмотри, обычные пули не красят ничем. Если же краска есть, значит — или зажигательные, или трассирующие. Нам любые подойдут.
