Восточные страсти - Скотт Майкл Уильям (электронная книга TXT) 📗
Ее интересы, впрочем, не были настолько ограничены, как могло показаться на первый взгляд. Разумеется, офицеры дворцовой стражи, несущие пост в садах и у входов во все здания, хорошо знали эту высокую, худощавую девушку с изящной фигуркой, прекрасным, на классический манер, восточным лицом, длинными иссиня-черными волосами, которые удивительно подходили ее ярко светящимся глазам. У Линь, в свою очередь, также не могла не замечать интереса, который она вызывала у офицеров, но ни разу не вспыхнули ее глаза, ни разу она не выдала своих чувств. Она всегда оставалась уравновешенной, внешне бесстрастной и держала себя так, как и должно лицу, удостоенному чести служить наивысшим силам страны.
Этим утром, как обычно, она отправилась на прогулку по садам, любуясь пестрыми лужайками, щедро усеянными благоухающим цветами. Они были рассажены в определенном порядке и представляли все цвета и оттенки радуги. От их стойкого аромата немного кружилась голова. Как только она вошла в свой кабинет, ей немедленно подали чай в чашечке из такого тонкого фарфора, что она казалась почти прозрачной. К чаю был подан пирог со сливками, который заменял У Линь завтрак. Спустя несколько минут она уже углубилась в работу, и перо оживленно забегало по листам бумаги. Она переводила труд по сельскохозяйственным экспериментам, производимым в Соединенных Штатах.
Она была настолько поглощена работой, что не расслышала, как открылась дверь и принцесса Ань Мень тихонько проскользнула в комнату. Среди высших сановников Пекина, да и во всей стране, было немало тех, кто втайне считал, что принцесса имела больше оснований, чем ее брат, восседать на Небесном троне, но они, конечно, держали свое мнение при себе. И тем не менее все сложилось наилучшим для Ань Мень образом. Ей не нужно было терять голову из-за бесчисленных ограничений, которые накладывал дворцовый этикет на властелина Срединного Царства, тогда как вся реальная власть в государстве была сосредоточена в ее руках. Ее брат никогда не принимал важных решений, не посоветовавшись с ней.
Этой немного полноватой женщине было в ту пору около сорока лет. Характер у нее был сильный и целеустремленный. Одевалась она в простой, темный, доходящий до лодыжек чонсам, драгоценные ожерелья и камни мало ее волновали, и очень редко решалась она добавить к своему наряду какую-нибудь вещицу из бесценной своей коллекции. Заботы о народном благе всецело поглощали ее интерес. Она была свидетельницей поражения Китая в унизительной Опиумной войне, но, несмотря на то что вследствие этого поражения Срединное Царство было вынужденно открыть пять портов для зарубежной торговли, такое развитие событий не слишком ее огорчало. Ей слишком хорошо было известно, что стремящийся к обновлению Китай безнадежно отставал в своем развитии от великих мировых держав. Она пыталась делать все, что было в ее силах, чтобы ускорить этот процесс и таким образом преодолеть нищету и невежество, неотступно сопутствующие Китаю на всем его историческом пути.
Лукавый огонек играл в глубине ее темных глаз, пока она наблюдала за У Линь, прилежно водящей пером по бумаге. Не в силах более сдерживать своего порыва, она заговорила:
— Неужели тема и впрямь так увлекательна, как может показаться?
У Линь в то же мгновение отложила перо и попыталась встать.
— Прошу тебя, не вставай, дорогая, — велела ей принцесса.
— Простите меня, ваше императорское высочество, — проговорила У Линь, — я не слышала, как вы входили и...
— Это и так понятно, — прервала ее Ань Мень. — Я не буду тебе долго мешать. Я только собиралась спросить у тебя, не узнала ли ты нового о строительстве сталелитейных заводов. Книга, которую ты перевела, была нам на редкость полезна, но нам необходимо знать, могут ли собственные наши инженеры сконструировать такой завод сами.
У Линь покачала головой.
— Мне известен интерес вашего высочества к этой теме, — ответила она, — поэтому я запросила новый материал. Я написала Джонатану Рейкхеллу, который после кончины своей жены некоторое время еще оставался в Кантоне. Он ответил, что ему такие книги не известны, но он знаком с семьей, члены которой занимались проектированием таких заводов. По возвращении в Соединенные Штаты — а он как раз сейчас находится в пути — он надеется достать планы и схемы строительства нового сталелитейного завода.
На лице Ань Мень появилась широкая улыбка.
— Это было бы чудесно, — сказала она. — Если он сумеет раздобыть планы и схемы, то, возможно, нам удастся самим построить такой завод, не прибегая к помощи иностранных инженеров.
У Линь помедлила, намереваясь задать какой-то вопрос, но потом передумала и промолчала.
— Прошу тебя, милая, — подбодрила ее принцесса.
— Меня не перестает удивлять, ваше императорское высочество, почему в высочайших кабинетах проявляется такая нерешительность в отношении иностранцев, которые могли бы взять под свой контроль проведение в жизнь многих столь необходимых нам проектов. Пожалуйста, не сердитесь на меня за мой вопрос.
— Твой вопрос очень уместен, и я, конечно, не сержусь на тебя, — с готовностью ответила Ань Мень. — Полагаю, что здесь мы сами себе враги. Ксенофобия — наша национальная черта. Мы до такой степени не воспринимаем людей с иным цветом кожи и чуждыми нам традициями, что автоматически отказываем им в доверии и чувствуем к ним неприязнь. Мой брат, мне тяжело в этом признаться, мало чем отличается во взглядах на этот вопрос от самых невежественных крестьян. К моему стыду, я тоже. Я чувствую, что стараюсь избегать контактов с чужестранцами.
— Разве это так, ваше императорское высочество? — запротестовала У Линь. — Вы проявляли особую благосклонность к Джонатану Рейкхеллу и обращались с ним так, словно бы это был представитель самого знатного китайского рода.
— Это правда, — произнесла принцесса с улыбкой, — Джонатана ни я, ни мой брат не считаем иностранцем. Отчасти этому, конечно, способствовала его женитьба на Лайцзе-лу, но он и сам сумел вызвать к себе доверие. Я понимаю, ты сейчас скажешь, что есть много других иностранцев, честных и искренних людей, которым тоже можно довериться.
— Именно так, — ответила У Линь.
— Мне придется научиться доверять им, когда это необходимо, и я должна то же самое порекомендовать своему брату.
У Линь тяжело вздохнула.
— Если окажется целесообразным пригласить западного инженера для строительства сталелитейного завода, я умоляю вас следовать этому подходу.
Ань Мень приветливо кивнула.
— Ты абсолютно права, — ответила она, — и каждый раз, когда ты заметишь мои колебания, пожалуйста, никогда не бойся сказать мне правду и лишить меня внутреннего покоя.
— Я постараюсь, моя госпожа, — прошептала У Линь.
Дверь приоткрылась, и У Линь с трудом поборола желание пасть на колени и растянуться во весь рост по мраморному полу. Не спеша, прогулочным шагом в комнату вошел человек, безраздельно властвующий несметным числом своих подданных, император Даогуан. Он был в очках с толстыми стеклами на бледном лице и с виду больше напоминал ученого мандарина из высших классов. Во внешности его не было ничего примечательного; он любил одеваться в длинное пыльное платье из черного шелка, а ноги его часто бывали обуты в тапочки с войлочными подметками, которые носили самые скромные из его подданных. Голову его украшала усеянная жемчугом шапка, символ его наивысшего сана, копия той, которую прошлым годом в душевном порыве он подарил малолетней дочери Джонатана Рейкхелла. Тысячи жемчужин переливались на ней разными цветами, и самая большая из них была размером с ноготь большого пальца, а верхушка шапки, несомненно, имела стоимость небольшого состояния. Но у него от нее болела голова — но крайней мере так он говорил, — поэтому всегда и сдвигал ее на затылок, где она пребывала в довольно зыбкой позиции. Правда, никто ни разу не видел ее на полу, что считалось дурным предзнаменованием, однако придворные пребывали в постоянной готовности к худшему.
Император Даогуан явился с неформальным и неофициальным визитом — это было очевидно. Не поприветствовав находившихся в комнате женщин, он уселся на уголок письменного стола и, рассеянно покачивая ногой, стал перебирать лежащие на нем книги. Он даже сделал вид, что изучает их, но, не умея читать по-английски, вскоре отложил их в сторону.
