Русское правоведение: «юридическая чума» на Руси — вылечим - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор (читать книги полностью .TXT) 📗

Принцип «закон — что дышло: куда повернул — туда и вышло» лежит не только в основе антинормального порядка применения законодательства, но и в основе нормального по той причине, что законы юридические, в отличие от законов Природы, не действуют автоматически помимо людей, а действуют исключительно через психику людей.

Но принцип «закон — что дышло: куда повернул — туда и вышло» по-разному выражается в правоприменительной практике при антинормальном и при нормальном порядке применения законодательства, т.е. имеет разные последствия.

•  В случае антинормального порядка применения законодательства этот принцип может обеспечить формально-текстологическую видимость законности принимаемого решения.

Попрание законодательства в этом случае выражается в том, что видимость законности решения представляет собой результат изолированного рассмотрения статей, которым обосновывается принимаемое решение, при полном игнорировании законодательства в целом и, в особенности, тех статей этого или других законов, которые обязывают к принятию какого-то иного решения или допускают таковое; наряду с этим могут игнорироваться и извращаться взаимосвязи законов и их положений с реальностью жизни (см. карикатуру слева). Т.е. при формальном соблюдении какой-то одной «буквы закона» попираются другие «буквы закона» и «дух закона», т.е. вся система взаимосвязей законов и их статей, которая реально содержит не только текстуальные ссылки одних положений законодательства на другие, но и не прописанные в текстах законов их взаимосвязи, которые должны работать в правоприменительной практике по умолчанию, т.е. на основе «само собой разумений», свойственных культуре общества в целом или его юридической субкультуре. Причём умолчания (а без них не может осуществляться никакая правоприменительная практика) — не однородны: часть из них можно выявить логически («вычислить»), исходя из определённости иерархического уровня каждого закона и его положений в общей системе законодательства, а часть из них может быть раскрыта только вне какой бы то ни было формальной логики на основе «само собой разумений», характерных для культуры общества или субкультуры той или иной социальной группы в его составе (включая и субкультуру юридического сообщества).

Последнее обстоятельство означает, что принцип «то, что не запрещено законом, — разрешено» не может быть абсолютным в правоприменительной практике, поскольку обществом всегда будут порождаться специфические исключения, обусловленные его культурой и менталитетом.

Продемонстрируем это на примере ныне действующей конституции РФ 1993 г. Если в ней записано:

•  «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации» (ст. 15.1);

•  «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления» (ст. 21.1);

•  «Труд свободен» (ст. 37.1),

— то при определённом менталитете в реализации принципа «закон — что дышло: куда повернул — туда и вышло» приведённые выдержки из конституции означают: все оглашения и умолчания той же самой конституции и прочего законодательства, открывающие возможности для эксплуатации «человека человеком» и страны в целом, защищающие и поддерживающие режим эксплуатации «человека человеком» и страны в целом — юридически ничтожны со всеми вытекающими из этого факта последствиями для конституции и всей юридической системы.

Конституционный суд РФ мог бы сделать и огласить этот вывод и сам ещё в 1993 г. [178] , но у постсоветской юридической системы есть другие дела, поскольку она создавалась не для того, чтобы отстаивать справедливость. Поэтому в ней принцип «закон — что дышло: куда повернул — туда и вышло» употребляется в целях защиты иных интересов.

Это — только один из множества тех случаев, которые показывают: принцип «закон — что дышло: куда повернул — туда и вышло» — из правоприменительной практики объективно неустраним, но его действие во всех без исключения случаях, всегда и везде носит нравственно обусловленный характер, объективно не поддающийся юридической кодификации.

Кроме того этот же пример показывает, что понятие «правовой нигилизм» тоже не может быть юридически определено, поскольку:

•  при одном нравственно обусловленном менталитете «правовой нигилизм» это — попрание самим государством и представителями юридической системы приведённых выше статей конституции РФ 1993 г. — как в ходе законотворчества, так и в ходе осуществления правоприменительной практики;

•  при другом нравственно обусловленном менталитете образчик «правового нигилизма» это — утверждение, высказанное в предыдущем абзаце, о том, что приведённые ранее положения конституции попираются самою же юридической системой в правоприменительной практике.

Объективный — безупречный — ответ на вопрос о том, какое из утверждений, высказанных в двух предыдущих абзацах, является выражением «правого нигилизма» (в узко юридическом понимании) и правового нигилизма (объективного — выходящего за пределы общества), — может быть получен только из соотнесения конституции РФ 1993 г. и прочего законодательства страны с объективными закономерностями бытия человечества и культурно своеобразных обществ в его составе всех шести категорий (см. раздел 2 настоящей работы). Но к этому юристы, взращённые под властью библейского проекта, неспособны в силу невежества (узости кругозора) и закрепощённости интеллекта ни чем иным, как самим же юридическим образованием, которое формирует психотип «зомби» [179] , назначение которых обслуживать библейский проект, а не рассуждать о нём, не критиковать его и не вырабатывать ему альтернативы, в которой человек обретает истинную свободу.

Ещё один пример такого рода реализации умолчаний в правоприменительной практике на основе принципа «закон — что дышло: куда повернул — туда и вышло» имел место в 1998 году при назначении С.В.Кириенко премьер-министром после третьего представления его на этот пост и утверждения в должности под угрозой роспуска Госдумы.

Ст. 111, часть 4 конституции РФ гласит:

«После трехкратного отклонения представленных кандидатур Председателя Правительства Российской Федерации Государственной Думой Президент Российской Федерации назначает Председателя Правительства Российской Федерации, распускает Государственную Думу и назначает новые выборы».

Вопреки тому, что речь в конституции идёт о кандидатурах (грамматически — множественное число), а не о кандидатуре (грамматически — единственное число), что предполагает утверждение премьер-министра Госдумой на основе последовательного рассмотрения альтернативных кандидатур, предлагаемых президентом, Конституционный суд признал за президентом право трижды предлагать Госдуме одну и ту же кандидатуру, реализовав принцип «закон — что дышло: куда повернул — туда и вышло» в угоду Б.Н.Ельцину и его кукловодам, вопреки однозначно понимаемым — при следовании нормам Русского языка — оглашениям конституции, сфабриковав умолчания, им противоречащие [180]. Это же и пример антинормального порядка применения законодательства.

Однако антинормальный порядок применения законодательства может включать в себя ещё одну ступень наглости профессиональных юристов, на которой вообще не ставится задача обеспечения текстологической видимости законности решений. На этой ступени юридической наглости решение может быть мотивировано ссылками на какие угодно статьи действующего законодательства в предположении, что пострадавшая от этого юридического беспредела сторона не обратится к тексту закона, а если даже обратится и обжалует решение в установленном законом порядке, то сработает корпоративная солидарность представителей юридической системы, вследствие чего другие юристы откажут в удовлетворении иска, ссылаясь на какие-то иные статьи законов [181] (в таких случаях проще всего отказывать, ссылаясь на нарушение каких-либо административных процедур или процессуальных норм стороной, обжалующей решение). В этом случае добиться соблюдения законности можно только привлечением в качестве адвокатов представителей высшей юридической «элиты»: это почти гарантирует «громкость» и действительную публичность процесса, а кроме того сработают «понятия», на основе которых регулируются взаимоотношения в пределах самого? юридического сообщества [182].