Хроники странного королевства. Взгляд в грядущее (Дилогия) - Панкеева Оксана Петровна (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Вспомнив про Кантора, вождь и идеолог пришел в полное уныние и задумался, как же ему теперь отсюда выбираться. Надо же как-то домой возвращаться, он же обещал… Только как же теперь вернуться? Если это мир Альфа, значит он опять где-то напутал при телепортации и попал не туда, куда намеревался. И чтобы вернуться домой, надо опять скакать между мирами, пока не попадешь в свой. А так можно скакать неограниченно долгое время. Объявиться официально и попросить отослать его домой через т-кабину? Так ведь либо несведущие граждане за психа примут, либо с наставника его начальство три шкуры спустит. Может, в эльфийское посольство сходить? Мэтр Максимильяно говорил, что на Альфе есть эльфийское посольство… А где его искать? Разве что подождать, пока проснется гостеприимный хозяин и попробовать у него спросить? Правда, дедуля по-мистралийски ни в зуб ногой, но как-то же они до сих пор общались…
Его размышления были прерваны звонким щелчком дверного замка и шагами в коридоре. И не успел Пассионарио подумать, куда же это уходил развеселый старый бард, как в комнату, кого-то по пути окликая, шагнуло довольно забавное существо, которое на глаз можно было определить, как особо неудавшегося полуэльфа. Может, для людей он был и ничего, если не считать ушей и оливкового цвета кожи, но по эльфийским канонам красоты парень тянул на неизлечимого урода. Слишком много в нем было человеческого, и как раз такого, что у эльфов не приветствуется. Круглая физиономия с пухлыми щеками, курносый нос и тяжеловесное человеческое телосложение с явной склонностью к полноте вряд ли могли считаться эстетичными по их понятиям. А уж уши были вовсе венцом творения – огромные лопухи, по-эльфийски заостренные и по-человечески оттопыренные, они нахально торчали из-под рыжевато-золотистых лохматых волос.
– Привет… – растерянно произнес лопоухий пришелец на чистом эльфийском. – Ты кто?
– Я здесь… в гостях, – медленно подбирая слова, пояснил Пассионарио, недоумевая, с чего вдруг к нему обращаются на этом языке. Потом сообразил, что если парень полуэльф, то он, разумеется, непременно хоть немного маг и разглядеть собрата может с первого взгляда.
– Охренеть! – восхитился гость, продолжая его изучать. – У тебя круглые уши, или мне с бодуна мерещится?
– Круглые, – утешил его Пассионарио. – А что?
– Батя всегда тащит в дом разных прикольных типов, особенно если по укурке, – жизнерадостно пояснил гость, плюхаясь в кресло. – Но эльфа с круглыми ушами я еще не видел. Где он тебя выкопал? У тебя тоже тут родня? А почему я тебя до сих пор не знаю? Как тебя зовут?
– Ребята в лесу звали меня Бэтмэн. – вспомнил Пассионарио. – Сойдет?
– Нормально! – хохотнул веселый полуэльф и зашуршал фантиками на столе. – А меня папа зовет Толиком. Мама, разумеется, иначе, но Толик мне больше нравится. Короче и прикольнее.
– Этот дедуля – твой отец? – уточнил Пассионарио, хотя уточнения не требовались. Уж слишком явно было портретное сходство между этим Толиком и портретом хозяина в молодости, если опять же не считать ушей.
– А что, не видно? – все так же жизнерадостно отозвался Толик, продолжая копаться. – Ну, вы даете, вдвоем столько шоколада сожрать! Вас не обсыпет? А с чего тебя зеленые Бэтмэном прозвали?
– Кажется, потому, что я летаю, – предположил Пассионарио. – Но я не уверен.
– Ты еще и летаешь? А не боишься, что поймают?
– Кто?
– Да кто угодно. Хоть самые обычные менты.
– За что?
– Странный ты какой-то. Ты что, с Луны свалился? В первый раз на Альфе? Не знаешь, что здесь запрещено колдовать?
– Почему?
– Не понял, ты отсталый какой-то или дурака валяешь? Кто бы тебя пустил на Альфу без подписки, что ты будешь соблюдать договор Раэла?
– В жизни про такой не слышал, – честно признался Пассионарио. – А на Альфу я попал нечаянно, телепортировался неудачно. И теперь не знаю, как домой попасть. Ты сам местный или с Эпсилона?
– Да как тебе сказать… Я и там, и там болтаюсь. Здесь колдовать нельзя, а без этого становится скучно. А с эльфами я подолгу не могу, жуткие снобы, раздражают своим эстетством. А люди – жлобы несусветные, и тоже очень скоро меня достают. Вот и живу понемногу то там, то тут, поскольку и от одних, и от других быстро устаю. А ты?
– А я с Дельты, – вздохнул Пассионарио.
– Ну ни фига себе! Это же закрытый мир, как тебя угораздило?
– Родился я там. И живу.
– А, так ты вроде меня, – понимающе кивнул Толик, выкапывая из-под груды мятых бумажек банку. – О, пиво нашел… Ну, хоть что-то… А на Дельте еще бывают эльфы?
– Бывают, но редко. Нас таких всего двое во всем мире. Я и один мой приятель.
– Да? А кто из вас бедный сыночек Хоулиана, ты или твой приятель?
– А ты знаешь папу? – обрадовался Пассионарио. – Он тебе даже обо мне рассказывал?
– Понятное дело, он вообще любитель потрепаться в постели о чем-нибудь сентиментальном.
– А вы с ним… – осторожно уточнил Пассионарио, надеясь, что его не слишком явно перекосило от такого откровенного заявления.
– Дело прошлое, – охотно пояснил Толик. – Был у нас с ним бурный роман, который закончился не менее бурной сценой ревности, когда мы не поделили одну веселую девчонку. Теперь вспомнить стыдно, из-за чего было заводиться? Прекрасно могли бы и втроем… Но он ничего, мне понравился. В отличие от остальных эльфов, находил меня симпатичным. У него вообще своеобразный вкус.
– Я в курсе, – согласился Пассионарио, немедленно вспомнив папину последнюю безответную любовь. Нет, с этими эльфами точно рехнуться можно…
– А ты с ним видишься? Как у него дела?
– В порядке. Влюбился по уши в здоровенного мужика, а тот пришел в ужас от одной мысли о чем-то подобном. Теперь папа вдохновенно страдает и с горя утешается со всеми близлежащими дамами, а объект его любви психует и переживает, что о нем люди подумают.
– Значит, точно в порядке, – засмеялся Толик. – Увидишь папу, передавай от меня привет. А я, наверное, пойду в подвальчик, кофе выпью, с народом потусуюсь, а то мой драгоценный предок теперь до полудня будет дрыхнуть. Он и без всякой травы не дурак поспать, а после такой ночки тем более… Нет, господа, люблю я своего папу! Вот так приходишь к нему в гости, к почтенному дедушке пенсионного возраста, и что там застаешь? В доме бардак, по диванам валяются какие-то левые гости, а сам почтенный дедушка спит обкуренный… А еще говорят, будто эльфы несерьезные и безответственные! Ты как, Бэтмэн, несерьезный и безответственный?
– Ужасно, – признался Пассионарио. – Но это же не только про эльфов говорят. Про бардов тоже. А твой папа… Такие даже среди бардов редко встречаются, мало кому удается полностью сохранить Огонь в таком почтенном возрасте.
– Ну, если говорить о людях, то конечно, – согласился Толик и полюбовался на картинку на стене. – Но, должен сказать, папа правильный человек. Никогда ни о чем не переживал, потому и дожил до своих лет, и Огонь сохранил, и еще долго проживет, если не свернет себе шею как-нибудь по пьяни или по укурке. Эти-то ребята, – он кивнул на картинку, – Ведь никого уже в живых нет. Даже сам Кангрем к старости совсем сдал. А какие замечательные ребята были… А, ты же, наверное, никогда не слышал о них, ты же из закрытого мира…
– Слышал… – ахнул потрясенный идеолог, мгновенно забыв о всякой конспирации. – Так что, твой папа – тот самый? Соло-гитарист из «Вредных ископаемых»?
– А что, ваш мир вовсе не такой закрытый, как говорят, или откуда ты это знаешь?
– Переселенцы говорили, – спохватился Пассионарио, поняв, что ляпнул лишнее.
– Какие переселенцы? К вам что, массово переселяются?
– Не массово, но бывают единичные случаи… Происходит некий магический обмен, суть которого до сих пор никто не смог объяснить. Когда умирает маг, он каким-то образом не совсем умирает, а перемещается в иной мир. А взамен, соответственно, из того мира перемещается кто-то еще. Для равновесия. Назад они вернуться не могут, вот и остаются у нас, живут себе, рассказывают всякие интересные вещи.
