Легко ли быть одной? - Туччилло Лиз (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt, .fb2) 📗
А перед мысленным взором Руби, к ее немалому удивлению, предстала такая картина: она держит на руках младенца в окружении друзей и близких, купаясь в ореоле любви и всеобщего одобрения. От внезапного видения собственного материнства ее глаза мгновенно открылись.
– Пока наши саньясины медитируют, приглашаем присоединиться к нам в главном здании и отведать карри и чапати [27].
После того как Руби, Джорджия и Элис приехали обратно в Вест-Виллидж, где Джорджия парковала свою машину, все они вежливо попрощались друг с другом.
Пребывая в состоянии задумчивости, Руби решила прогуляться по парку и подышать свежим воздухом. Но ей было не все равно, в какой парк идти. Детская площадка на Бликер-стрит была маленькой, каких-то тысяча квадратных футов, но буквально забитой детьми под завязку – и все они бегали, куда-то карабкались, что-то копали, визжали, хихикали, дрались и ссорились. Там были ярко раскрашенные разноцветные ведерки, и грузовички, и такие штуки на колесах, на которых детворе можно ездить, отталкиваясь своими маленькими ножками. Там были мамы и нянечки, которые вовсю сияли местным шиком. Было и несколько отцов: все красивые, седеющие, с хорошо накачанными бицепсами. Руби стояла и смотрела на все это, взявшись за прутья ограды, защищавшей этот мирок от растлителей и похитителей детей. Подойдя ко входу, она натолкнулась на большую табличку, висевшую на внушительных металлических воротах: «Взрослым без детей вход воспрещен». Руби проигнорировала ее и вошла внутрь с видом «красивой мамаши, высматривающей свое обожаемое дитя и любимую нянечку».
Она оглядела парк. Руби не знала толком, что именно она ищет, но была уверена, что это как раз то место, где она это найдет. Она присела рядом с двумя мамочками, белыми женщинами, стройными, с по-настоящему хорошо подкрашенными отдельными прядями волос. Руби собирала информацию и буквально впитывала ее: о детях, о родителях, о нянях, обо всем. Внезапно в центре парка, возле веревочной лестницы что-то произошло, вспыхнула потасовка. Четырехлетняя девочка, настоящий дьяволенок с длинными каштановыми кудрями, с визгом била бедного беззащитного мальчика; она сшибла его с ног и теперь вопила на пределе своих легких. Лицо у нее было красное, а глаза от возмущения вылезли из орбит чуть ли не на затылок, как будто это она была пострадавшей стороной. К девочке быстро подбежала молодая женщина и крепко обняла ее. Другая подбежавшая женщина подхватила мальчика, который теперь тоже вопил. Мамаша юного чудовища отчитывала свое демоническое дитя, но было очевидно, что до той ее слова не доходят. Это дурное семя уже находилось в стране под названием Истерика: девочка визжала, орала и била свою мать. Когда две мамаши, сидевшие рядом с Руби, заметили на ее лице выражение неподдельного ужаса, они просто покачали головами и едва ли не в унисон произнесли два слова, которые должны были все объяснить:
– Мать-одиночка.
Руби сочувственно закивала.
– Печально, – сказала она, подталкивая их к разговору.
– Это была связь на одну ночь. Она забеременела и решила справляться со всем одна. Это было очень смело, – сказала стройная женщина со светлыми прядями.
– Но теперь, несмотря на помощь сестры и приходящих нянь, материнство превратилось для нее в сплошной кошмар, – сказала другая стройная женщина с рыжими прядями.
– Точно, кошмар, – повторила блондинка, чтобы сделать на этом упор.
Руби не смогла сдержаться.
– Ну, я уверена, что никогда не пошла бы на это. А вы? – с невинным видом поинтересовалась она.
По выражению лиц ее собеседниц было очевидно, что об этом можно было и не спрашивать, но Руби все равно решила продолжать.
– Я хочу сказать, могли бы вы себе представить, что будете воспитывать ребенка в одиночку?
Она попыталась произнести это как можно более небрежным тоном, но ответа ждала так, как будто от этого зависела судьба Затерянного ковчега.
– Никогда. Ни за что. Это слишком тяжело.
– Абсолютно исключено. Я бы скорее наложила на себя руки.
Предположения Руби подтвердились: мать-одиночка – это еще более депрессивный вариант, чем просто одинокая женщина. А как же тогда радости материнства? Сокровенная внутренняя связь между матерью и ребенком? Наслаждение от сознания того, что ты воспитала человека с момента его рождения и дала ему дорогу в большой мир?
– Но вам не кажется, что матерью быть прекрасно даже в таком случае? Даже без мужа?
– Оно того не стоит. Я бы лучше умерла, – сказала рыжеволосая.
Мамочка со светлыми прядями оформила эту мысль в развернутом виде:
– Вы только представьте себе, что все делаете сами. Даже имея всю помощь мира, в конце дня вы все равно неминуемо будете переживать, не заболели ли ваши дети, решать, в какую школу их отдать, будете учить их завязывать шнурки, ездить на велосипеде. Вы единственный человек, который повезет их кататься на санках, будет организовывать им «свидания в песочнице»; который должен будет каждый день их кормить и укладывать спать. Вам также самой придется проверять, чтобы они вовремя попали на занятия, готовить им в школу завтраки, разговаривать с их учителями, помогать выполнять домашние задания. Именно вам будут звонить из школы, если ребенок заболел, если у него неприятности или… – Она немного запнулась, после чего многозначительно закончила: – У него обнаружили неспособность к чтению.
– Верно. А теперь еще представьте, что ваш ребенок серьезно болен, что у него рак или еще что-нибудь в этом роде, – сказала женщина с рыжими прядями.
– О господи, одна мысль о том, что, попав в больницу, нужно будет звонить какому-нибудь другу или родственнику и просить, чтобы с тобой посидели, уже большое испытание для любого. Если бы я была не замужем, уже одно это заставляло бы меня каждый раз во время секса использовать штук по пять презервативов.
– А теперь представьте себе, что вы мать-одиночка с подростком.
– Ну да, вам нужно прививать ему дисциплину, устанавливать рамки дозволенного, разбираться с проблемами, которые касаются наркотиков, свиданий и секса, и, вдобавок ко всему, теперь он вас еще и ненавидит за это.
– А если у вас девочка, представьте, что у вас начинается менопауза, а вы при этом видите, как ваша дочка расцветает и становится желанной, тогда как вы сами уже вянете, усыхаете и становитесь в этом смысле бесполезной.
Эти дамы ударились в описание совсем уж мрачных, даже для Руби, картин. Она старалась продемонстрировать, что вовсе не озабочена этими перспективами, и попробовала вдохнуть в разговор больше оптимизма:
– Ну, к тому времени, когда дети станут подростками, вовсе не обязательно оставаться матерью-одиночкой. Можно ведь кого-то встретить.
Женщины дружно обернулись к Руби и пристально посмотрели на нее.
– Как будто у вас найдется на это время, – сказала блондинка.
А рыжеволосая добавила:
– Да и кому вы тогда будете нужны? Мужики в Нью-Йорке могут получить любую, какую только захотят. Так неужели они остановят свой выбор на женщине с ребенком?
Оптимистический голос в душе Руби перешел на шепот.
– Ну, если мужчина по-настоящему тебя полюбит, ему ведь будет все равно?..
Две мамаши снова взглянули на нее, как на дурочку. И тогда блондинка сама задала Руби вопрос:
– Ладно, а вы сами как считаете? Вы могли бы решиться на такое?
Руби посмотрела на игравших на площадке детей, бо́льшая часть которых казались ей любимыми, хорошо одетыми и ухоженными. Она подумала о «свиданиях в песочнице», о домашних заданиях, об укладывании в постель по вечерам, о детском раке. А затем подумала о том, в какой депрессии находилась только потому, что ее парень не позвонил ей после второго свидания.
– Нет. Я бы не смогла. Я бы никогда не смогла стать матерью-одиночкой.
Мамочки согласно закивали. Эти три женщины, сидевшие в детском парке в Вест-Виллидже, были единогласны в своем мнении относительного того, во что они свято верили: быть матерью-одиночкой действительно хреново.
