Милая обманщица или гувернантка из трущоб (СИ) - Амброва Мирая (книги без регистрации бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
— Я хотела поговорить с вами.
— Говорите, госпожа, — она убрала утюг и положила его на железную подставку.
— Наедине, — я показала взглядом в сторону служанки, и та заинтересованно захлопала ресницами.
— Диона, — сказала экономка. — Иди и поменяй постельное у магиара Роберта.
Девушка кивнула, поставила утюг и вышла.
— Что вы хотели, госпожа Амалия?
Экономка продолжила гладить, словно ей было совершенно не интересно, что я хочу сказать. Но как только я начала говорить, все ее внимание тут же переключилось на меня:
— Я хотела поговорить о детях.
— Что не так? Мы не даем им больше настойку, как вы и велели.
— Да, я знаю. Я о другом, — я вздохнула прежде, чем продолжила. — Магиара Иллария совершенно не слушается. Она бунтует, это заметно. Оттого так и ведет себя.
Летисия хмыкнула, но ничего не сказала.
— А господин Эстебан подражает ей. Он еще слишком мал, чтобы самостоятельно вести борьбу, так что все, что он делает, происходит с подачки старшей сестры.
— А чего вы хотели, госпожа гувернантка? — резко ответила женщина. — Вы сами настояли, чтобы мы больше не поили их, разве нет?
Я кивнула.
— Конечно, и я не жалею, как бы трудно не было.
— Тогда к чему ваши жалобы?
Экономка перестала гладить, застыла с утюгом в руке, глядя на меня с осуждением.
— Я пришла не жаловаться, а узнать о детях больше. Почему они так ведут себя? Нет, я понимаю, что смерть матери сильно ударила по ним, но я чувствую, есть что-то еще. Я хочу помочь им, но я не знала их раньше. Были ли они такими прежде? Была ли магиара Иллария столько вспыльчива до похорон?
Взгляд женщины смягчился. Она горестно вздохнула и махнула рукой на стул в углу.
— Садитесь.
Я присела, приготовившись слушать.
— Болезнь отца стала для них большим ударом, чем смерть матери, госпожа.
— Почему? — искренне изумилась я.
— Госпожа Нивелла не любила своих детей. Это даже мягко сказано… она ненавидела их.
По спине пробежал холодок от этих слов. Видя мое потрясение, экономка продолжила говорить:
— Да-да, ненавидела… Я говорила ей, что она полюбит их, что это все глупости… Как же я заблуждалась.
— Они что, не родные ей? — предположила я.
— Нет, родные. Лучше бы она была им мачехой, не так грустно было бы все это.
В этот момент Диона вошла в кладовую с горой белья, которое жутко воняло.
— Я сняла, Летисия, — сказала она.
— Ну на кой ты сюда его тащишь? — рявкнула экономка. — Оно грязное! Неси в прачечную, замочи его. И иди потом на кухню, не мешай нам разговаривать.
Девушка, запнувшись, ломанулась прочь, подальше от гнева начальницы.
— Дуреха, — всплеснула руками Летисия. — Грязное белье тащить к чистому! Непутевая.
Выдохнув, она посмотрела на меня:
— Я вижу, госпожа Амалия, что вы искренне желаете помочь. А еще я вижу, что настроены вы решительно. Только поэтому я расскажу вам все.
Под шипение утюга на влажном белье она поведала мне печальную историю семьи Уортер.
Магиар Роберт Уортер рано остался сиротой. Ему было около шестнадцати, когда его родители погибли в кораблекрушении. В наследство ему достался огромный земельный надел с прилегающей деревней и, собственно, поместье. Он был еще ребенком, но был вынужден в одночасье повзрослеть. Самому справляться с хозяйством было сложно, и магиар Роберт решил жениться. О любви речи и идти не могло, поэтому невесты выбирал он весьма прагматично, и к восемнадцати годам выбрал.
Магиара Эллина Голстад была старше его почти на десять лет и считалась уже старой девой. Не было в ней ни красоты, ни фигуры, зато славилась она стальным характером, хозяйственностью и умением править даже самых безалаберных слуг. Когда Роберт Уортер сделал ей предложение, она согласилась без раздумий, потому как другого шанса у нее быть и не могло больше. Свадьбу сыграли скромно, но весело. А через год с небольшим родился и магиар Кристиан — первый сын лорда.
Юный Роберт учился у своей жены тому, каким должен быть настоящий хозяин поместья и владелец земель. Любви между ними не было, не было страсти, бушующего урагана чувств, зато было уважение и ощущение надежности. Глядишь, с годами вспыхнула бы между ними та самая искорка, но магиара Эллина слишком быстро умерла. Эпидемия горячки унесла ее жизнь, когда Кристиану было всего четыре года.
Роберт горевал по жене как по верной подруге и хорошей хозяйке. Жениться вновь он не торопился, отдав всего себя на воспитание малолетнего сына. Но когда мальчику было около пятнадцати лет, он встретил на одном из приемов невероятную красавицу — юную Нивеллу Карстон. Один взгляд, и магиар влюбился как мальчишка. Он стал оказывать девушке знаки внимания, часто посещал их поместье, но она не отвечала взаимностью. Ходили слухи, что она была уже влюблена и ждала, когда ее возлюбленный осмелится просить благословения у ее родителей. Узнав об этом, Роберт решил опередить неведомого соперника. Он пришел к магиарам Карстон и просил руки их дочери. Те согласились — партия была выгодной, ведь род Уортер владеет самым большим наделом земли на севере.
16.2
16.2
Нивелла была не рада. Она рыдала, умоляла родителей отказаться от свадьбы, падала им в ноги, но те уже приняли решение. Роберта ничуть не смущало, что невеста не желает становиться его женой. Он посчитал, что сделает все, что в его силах, чтобы влюбить в себя непреклонную красавицу. Не беспокоило его и то, что девушка была абсолютной пустышкой — ни намека на дар в ней не было. Для великого рода это было важно, сохранить магическую кровь, но на что только не закроешь глаза из-за любви.
После пышной свадьбы молодая супруга стала сама не своя. С каждым днем Нивелла все больше ненавидела своего мужа. Она была все раздражительнее и агрессивнее, часто срывалась на слуг, а по ночам рыдала в своей комнате. Но хуже не было дня, когда она узнала, что ждет ребенка.
— Я проснулась тогда от шума на кухне, — сказала Летисия. — Я направилась туда, подумав, что одна из служанок подворовывает продукты. А встретила госпожу. И, представьте себе, в ее руках был нож!
Нивелла была бледная, словно стенка. Она приставила нож к своему еще плоскому животу как раз, когда экономка вошла.
— Что вы делаете? — застыла Летисия на пороге.
— Я убью это отродье! — словно выплюнула слова госпожа. — Не будет у него детей от меня! Никогда! Он заставил меня стать его, но детей не получит!
— Госпожа, одумайтесь! — взмолилась экономка. — Вы ведь не только ребенка сгубите, но и себя!
Тогда ей удалось отговорить Нивеллу от опрометчивого шага. Но попытки избавиться от ребенка на этом не закончились. Летисия знала, что госпожа заказывает тайно настойки, которые помогают избавиться от нежелательной беременности. Под покровом ночи ей приносили их служанки, которые и слова боялись сказать против жестокой госпоже, чтобы их не избили и не выгнали.
Магиар Роберт был словно слеп. Он продолжал осыпать жену вниманием и подарками, будто и не замечая ее ненависти к нему. Может так и было, может он был ослеплен своим обожанием, не замечал ничего…
Будущая Иллария крепко держалась за жизнь. Как бы ее мать не пыталась избавиться от плода, живот продолжал расти.
— Я ненавижу его, — сказала она как-то Летисии, когда та меняла постельное белье в ее спальне. — Я буду ненавидеть это гадкое отродье до конца своих дней.
— Что вы говорите, госпожа! — ахнула экономка. — Вы полюбите его, обещаю. Как только малыш родится, вы почувствуете к нему такую любовь, какую никогда и ни к кому не испытывали. Это я как мать вам говорю. Нет ничего крепче, чем материнская любовь.
Но Нивелла была верна данному слову. Как только Иллария родилась, госпожа сразу же приказала унести ее из своей спальни. Она отказалась даже посмотреть на девочку. Ни разу она не держала ее в руках, ни разу не кормила грудью, не баюкала, не утешала, не ласкала. Илли росла без материнской любви, но ей повезло, что отец в ней души не чаял.
